Мне было, пьяному, виденье
сквозь пелену:
твои глаза, а в них терпенье,
и кротость гну; 

водою темной в них страданье
взывало к нам.
Читал проклятое признанье 
я по губам.

И было чудное виденье
мне все равно,
но снова, в тяжкое похмелье
вошло оно:

твои глаза, а в них терпенье,
и кротость гну...
Скорей от этого виденья
вновь в пелену.