Селезнева Анна : другие произведения.

Каменные острова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.33*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Данная новелла попытка вернутьтся в Северные пределы, по которым я очень скучаю. Я не люблю приквелы и сиквелы, и данная работа лишь ответ на настойчивую просьбу героев написать их историю. Мне хотелось на этот раз увидеть любовь, выросшую не из ненависти, а из постепенного открытия другу друга.
Моим гостям: приятного прочтения!=)) Держателям литсайтов, любителям брать чужое без спроса и тем более его продавать: я не разрешаю брать и публиковать где бы то ни было мое творчество без моего согласия.
  Звонко били в барабаны, озорно играли волынки и свирели на просторной поляне под старыми дубами - староста села почтенный Хвит выдавал замуж младшую дочь. За главным столом вместе с родителями жениха и невесты сидела сама госпожа Альвига, прежняя жена Бьерна Сурового, правителя Каменных островов и всех здешних земель.
  Празднество, устроенное на краю села, подходило к концу. За столами остались лишь мужчины да веселая молодежь. Женщины с детьми и старики разошлись по домам, едва на темном небе серебром зажглись звезды. Костры, на которых по обычаю было зажарено три быка, еще горели, выбрасывая ввысь множество искр. Вокруг, взявшись за руки, плясали парни и девушки, внимая бешеному зову свирелей и волынок.
  Альвига, статнаяи синеокая, подалась вперед, любуясь дочерью, танцующей среди парней и девушек. Кристаль встретила свою двадцатую весну, с каждым днем хорошея и расцветая, подобно редкому цветку. Альва, слывя строгой матерью, в тайне гордилась дочерью, ее веселым нравом и добросердечием. В ее летах, как и любой девице в Северных пределах, полагалось быть замужем, но судьба дочери - благородной девицы - была в руках ее отца и господина. Альва в тайне радовалась тому, что сердце дочери еще не познало любви, а вслед за ней горечи осознания того, что не она станет основой ее будущего супружества.
  Кристаль остановилась у края поляны, смеясь и поправляя тканый поясок. Распущенные в честь праздника волосы впитали запах костра и хмельного меда, царивший на поляне. Сама она так и не притронулась к пенному меду, но веселые звуки волынки и свирелей, быстрая пляска пьянили еще крепче.
  За ее спиной неслышно появилась Эйрин в праздничном уборе невесты. Ее лицо светилось тихим счастьем, и Кристаль, тепло улыбнувшись подруге, в душе который раз порадовалась за неё. Ей вспомнилось, что отец Эйрин долго не хотел слышать о ее браке с сыном местного кузнеца, пока влюбленные не убежали в лес, где в священной роще принесли клятвы супружества строгим богам. Тут уж ничего не поделаешь. Обоим семьям пришлось готовить свадьбу и приглашать храмовника из самого Ульхайма, дабы обвенчать молодых в лоне храма Единоликого. После того, как кайзер Ульрих разрешил чтить прежних богов наравне с Единоликим, народ уж который десяток лет жил в двоеверии, приспособившись приносить требы прежним богам и молиться Единоликому.
  - Кристаль, - прошеталаЭйрин, - разве могла я гадать, что стану его женой! Разве я достойна этого?
  - Конечно, Эйрин, так будь же счастлива! - молвила Кристаль, смеясь и крепко обнимая невесту.
  Кристаль заметила, как Хвит поднялся со своего места, поглядывая на дочь - время проводить молодых почивать. Эйрин торопливо вытянула цветок фрёля из своего венка и вложила в ладонь Кристаль.
  - Вот, - быстро зашептала она, краснея. - Пусть твоя свадьба будет следующей, Кристаль. Пусть твой суженый найдет тебя, и ты испытаешь такое же счастье.
  - Эйрин, - улыбнулась она, благодарно сжимая ладонь подруги. - Ты ведь знаешь, как бы я хотела выбрать жениха сердцем. Мне остается молить богов о том, чтобы отец никогда не вспомнил обо мне, и тогда я смогу по сердцу выбрать себе мужа и прожить здесь всю жизнь подле матери и тебя, среди тех, кто мне с детства знаком, - с веселой беззаботностью молвила Кристаль, поправляя подол платья.
  - Так и будет, Кристаль, так и будет, - со счастливым восторгом прошептала Эйрин.
  ***
  Бьерн мерил широкими шагами покои, не зная, как начать непростой разговор с дочерью. Кристаль сидела перед ним на резном стуле, и, сложив на коленях изящные руки, старалась всячески избегать взгляда отца.
  'Гордячка, как и мать', - раздраженно подумал он, злясь на свою нерешительность.
  Прежде за ним никогда такого не водилось. Бьорн правил Каменными островами с восемнадцати лет, волею судьбы и отца унаследовав их в свою власть. Он был могуч как бык, имея отменное здоровье и крепкое тело. Бьорн славился вспыльчивым воинственным нравом и крепкой рукой, всегда добиваясь желаемого если не силой, то хитростью. Зная его, никому и в голову не приходило посягнуть силой на то, что принадлежало ему. Его враги знали, что с ним лучше договориться, чем вступать в открытое противостояние, ибо к своим недругам Бьорн был беспощаден.
  ДвадцатилетняяКристаль его первое дитя. Он выбрал жену сердцем, будучи еще совсем юным. Это был первый и последний раз, когда Бьорн действовал по велению сердца. Прекрасная Альва принесла ему дочь. Он любил мечтательную и нежную жену, искавшую уединение среди деревьев замкового сада и любившую песни бродячих шпильманов. Бьерн, в тайне грезивший о расширении своих земель и власти, мечтал о сыновьях, но прошло два года, а у них подрастала лишь Кристаль. Бьерн решил испросить совета у колдуна, и тот посоветовал жениться на девушке знатного рода, дочери одного из вассалов, прогнав Альву. Бьерну понадобилось на раздумья три дня, по прошествии которых он прилюдно обвинил Альву в нечестии и измене.Бьорн вытравил из сердца любовь к жене в угоду своим мечтам и честолюбивым стремлениям. Он знал, что его жена верна ему, но другого способа отринуть столь неудобный для него союз он не знал. Альва не плакала и не молила его переменить решение. Выслушав обвинения мужа и решение совета знатных - даграда о расторжении их союза, она лишь испросила разрешения удалиться от двора Бьорна и позволить ей видеть хоть изредка Кристаль. Бьорн помнил, как тогда восемнадцать лет назад в его душе впервые заговорила совесть. Его любовь к Альве угасла, он мечтал скорее жениться вновь, чтобы получить долгожданных сыновей, но ее гордость и достоинство, с каким она покидала его владения, заставили его позволить ей забрать дочь с собой. Кроме того, одаренная многими талантами и образованная Альва стала бы лучшей наставницей для дочери, а молодой мачехе присутствие падчерицы могло не понравиться. Бьорн позволилАльвепоселиться в уединенном замке с прилегающим имением, приносящим неплохой доход, дабы его дочь ни в чем не нуждалась. Путь к новому браку был открыт. Бьорн женился через седьмицу, а через девять месяцев у него родился первый сын. Словно услышав его просьбы, Единоликий каждый год посылал ему по сыну, а он, в благодарность ему построив храм, вел ожесточенные схватки с соседями за новые земли.
  Бьорн редко вспоминалАльву и Кристаль, которые все эти годы жили в глуши и уединении. Лишь два месяца назад к его двору явился некий риттерФритьёф и попросил руки его дочери. Бьорн поначалу немало удивился его просьбе, но когда понял, о ком идет речь, внимательно выслушал восторженные речи риттера о красоте и добродетелях Кристаль Бьорнсдоттир, а затем решительно отказал незадачливому жениху. Если рыцарь не лгал, и его дочь в самом деле выросла благочестивой красавицей, обладающей множеством добродетелей, то Бьорну это только на руку, ведь Кристаль из одиннадцати его детей единственная дочь. Следующую ночь Бьорн не сомкнул глаз, думая о том, какие возможности открываются ему теперь. Как он мог раньше об этом не подумать! Красивая благородная девица с приданым была гораздо более действенным средством для укрепления власти и влияния Бьорна, чем сыновья, которые, подрастая, вот-вот готовы были пуститься в битву меж собой за свою часть наследства.Главное, найти для нее хорошую партию в Северных пределах.
  На следующее же утро Бьорн отплыл в Грёвлан к своему старому другу Варгу, который был вторым советником при кайзере.
  Варгом Лисом звали его те, кто хоть однажды имел дело с этим хитрым и изворотливым придворным, известным своими многочисленными кознями и заговорами против тех, кто посмел перейти ему дорогу. Бьорн больше полагался на силу, но если нужна была хитрость, он обращался за советом к Варгу. Едва сойдя с драккера на пристань Грёвлана, Бьорн услышал страшную весть - драккеры кайзера Гуннара уничтожила сильнейшая буря, бушевавшая в море два дня. Никто не спасся. Грёвлан шумел, как растревоженный улей, лишившись кайзера. Все ждали даграда.
  Бьорн поспешил к Варгу. Советник радушно принял старого друга в своем богатом доме и сразу же пожелал выслушать, с чем пришел к нему Бьорн. Узнав о пригожей Кристаль и о сомнениях Бьорнав выборе жениха для дочери, Варг заметно взволновался, что случалось с невозмутимым Лисом очень редко. Он долго молчал, выжидающе глядя своими прозрачными зелеными глазами на озадаченного Бьорна. Он явно что-то обдумывал, не решаясь сразу поделиться этим с правителем Каменных островов.
  - Мой благородный друг, - мягко начал он, водя бледной рукой с золотым перстнем по столу. - Вы, наверное, уже слышали, о гибели нашего господина, кайзера ГуннараУльрихсона. Такая потеря для Северных пределов!
  Варг печально поднял глаза к резному потолку. Бьорн только кивнул в ответ на его слова, понимая, что дляВарга гибель кайзера лишь благоприятный поворот событий для того, чтобы упрочить свое положение и власть.
  - Сегодня вечером соберется даград, чтобы решить, кто будет править Северными пределами. У Гуннара есть сын, единственное дитя. Жаль, что он более не захотел жениться после кончины жены, когда та умерла от родильной горячки. Его сыну только шестнадцать, но иного наследника нет. Уверен, что даград сегодня же призовет юного Свэрда на престол. Мальчик по воле отца воспитывался в крепости Крост. Он вырос в суровых условиях, как того хотел отец, вдали от соблазнов праздного двора. Я нахожусь в крайнем замешательстве, думая о том, что можно ожидать от этого юнца. Уверен, эти дикари, что живут на окраинах Северных пределов, знают ратное дело неплохо, но когда речь идет о грамоте, танцах и правилах поведения при дворе, тут, я боюсь, юного наследника всему придется учить заново. Но не об этом я хотел поговорить с тобой,Бьорн. Открою тебе тайну. Сегодня на даграде я заявлю о том, что главным условием вступления на престол кайзера станет брак с девицей, выбранной для него советом знатнейших. Да, да, не удивляйся, мой друг. Пока Свэрд юн, мы сможем предложить ему в жены ту, что будет полностью нас устраивать и доверять нам. Если мы не поторопимся женить кайзера, кровь Ульриха даст о себе знать, и волчонок, быстро став волком, покажет зубы, перестав, не допусти Единоликий, слушаться нас.
  Бьорн не сводил сВарга зачарованных глаз, жадно слушая о том, чему еще предстояло случиться. Судьба Северных пределов вершилась на его глазах, и сознание этого доставляла правителю Каменных островов величайшее наслаждения, преисполняя гордостью.
  - Я долго думал, кто подойдет на роль невесты кайзера... Я перебрал всех дочерей кёнигов, но все они либо уже просватаны, либо состоят в близком родстве с будущим кайзером, поэтому брак ни с одной из них не возможен. Если же выбирать из знатнейших девиц Грёвлана, то их отцы входят в даград, и большинство совета попросту не одобрит ни одну из них, чтобы не пустить соперников к престолу.
  Варг выжидающе посмотрел на Бьорна, застывшего на лавке и внимающего словам советника. Бьорн начал понимать, куда клонит Варг, но не смел до конца поверить в свою догадку, поэтому молчал и ждал, когда Варг продолжит.
  - Да-да, благородный Бьорн, тебя привел сам Единоликий. Твоя дочь, которую ты столько лет скрывал ото всех, могла бы стать женой Свэрда. По крайней мере, никто из совета не сможет против этого возразить, если ты предложишь за дочерью пару своих островов, а именно тех, через которые ходят драккеры Грёвлана и платят тебе пошлину. Еще Гуннар мечтал сделать их своими.
  Бьорн уставился на Варга, не веря своим ушам. Его дочь может стать кайзерин Северных пределов! Даже в самых смелых мечтах Бьорн и помыслить о таком не мог! Приданое, о котором говорил Варг, было не малым, по мнению Бьорна, ибо морской путь меж этих островов был кратчайшей дорогой в восточные земли, торговлю с которыми наладил еще кёнигТорхельм. Но возможность стать зятем кайзера была для Бьорна бесценной, и он тут же мысленно распрощался с несколькими кусками суши, которые предстояло отдать в приданое Кристаль.
  - Сколько твоей дочери лет? - спросил Варг, возвращая Бьорна к разговору.
  - Двадцать, - Бьрн почесал затылок, взлохматив рыжие волосы.
  - Хм, она старше жениха на четыре года. Нам было бы легче управлять ей, будь она младше Свэрда. С другой стороны, если она не глупа и смиренна, то ее возраст нам только на руку. Кроме того в ее летах она не будет медлить с рождением наследника, - задумчиво молвил Лис.
  - Твоя дочь красива? Она обучена рукоделию и танцам? - продолжал выспрашивать Варг.
  - Мне сказали, что она выросла красавицей, - смутился Бьорн, в душе кляня себя за то, что не приказал привезти дочь и воочию не убедился в словах Фритьёфа.
  А если риттер выдал желаемое за действительное? Как он привезет ее в Грёвлан и покажет вельможам даграда, если она дурнушка?
  Варг нахмурился и с нажимом произнес.
  - Друг мой, вам лучше поспешить в свои владения и оттуда прислать мне письмо с подробным описанием внешности, душевных качеств и добродетелей вашей дочери, дабы я мог подтвердить позже все мои хвалебные речи о ней, что намереваюсь произнести сегодня на совете.
  Они еще долго обговаривали все возможные трудности, с которыми могут столкнуться во время осуществления задуманного. Прощаясь, они скрепили договоренности клятвой, что ни одна живая душа не узнает об их сговоре, и, что бы ни случилось, они будут помогать друг другу.
  Бьорн поскорее отбыл в свои владения. По приезде в свой замок, он послал своего верного слугу и отряд войнов за дочерью в отдаленные владения, где жила Альва. Девушку доставили незамедлительно ко двору ее отца, не прошло и двух дней со дня возвращения Бьорна из Грёвлана. Бьорн все время ожидания дочери был зол и раздражен. Все, чего он желал прежде, утратило для него былую ценность. Жена Грета, родившая ему стольких сыновей, теперь казалась ему еще глупее и суетливее, чем прежде. Столь желанные сыновья сердили его. Когда слуга доложил ему, что Кристаль прибыла в замок, он приказал проводить девушку в трапезную и дожидаться его там. Бьорн тревожно теребил рыжую бороду, идя к дочери. Окажется ли она и впрямь достойной стать невестой кайзера? Единоликий, помоги ему стать тестемСвэрда!
  Бьорн нетерпеливо толкнул дверь и вошел в ярко освещенную солнцем трапезную. Он вздрогнул и остановился, перестав дышать. Перед ним стояла Альва, скрестив руки на груди. Эта была Альва, какой он знал ее еще двадцать лет назад. Девица, стоящая перед ним, была невысока и стройна. Через чур простое платье из льна без украшений не скрывало высокую грудь и женственный изгибы тела. Русые косы с золотым отливом короной уложены вокруг головы. Кожа светлая, почти прозрачная. Губы Альвы нежно-розовые, свежие и манящие, маленький нос чуть вздернут, а из под темных бровей на Бьорна смело смотрят синие очи. Таким позавидует сама богиня красоты Фрейя.
  - Альва! - пробормотал он, не в силах подойти к ней.
  - Кристаль, - тихо, но твердо отозвалась девица, опустив очи.
  Бьорн тряхнул головой, отгоняя наваждение.
  - Здравствуй, Кристаль, - повелительно молвил Бьорн.
  Ему претила мысль, что дочь застала его врасплох, удивив сходством с матерью.
  - И ты будь здрав, повелитель Каменных островов, - с достоинством молвила она.
  - Присядь, верно, устала с дороги, - махнул рукой Бьорн, указывая на стул.
  Кристаль не тронулась с места, продолжая внимательно смотреть на него синими очами. Бьорну это не понравилось, ибо он привык, что его беспрекословно слушались.
  - Сядь, Кристаль! Разговор долгий, - помрачнев, молвил тот.
  На этот раз девица послушалась, нехотя опустившись на стул и отведя глаза.
  - Мы не виделись столько лет... Чему тебя успела обучить мать? - сразу начал выспрашивать Бьорн, уже решая в уме, что напишет Варгу.
  - Всему тому, что должна уметь благородная дева, - осторожно начала Кристаль. - Танцевать, петь, играть на гуслях, вышивать...
  Бьорн согласно кивал, все больше светлея лицом. ГлупецФритьёф не обманул его, Кристаль и впрямь оказалась не только красивой, но и весьма образованной девицей.
  - Еще я умею читать, - словно нехотя добавила она.
  Бьорн подозрительно воззрился на девушку, и та, поймав его взгляд, замолчала.
  - Что? Альва и этому научила тебя. Женщине такое знание во вред, с тебя бы хватило и умения подписываться своим именем, - проворчал он. - Что ты читаешь?
  - Проповеди Единоликого, - поспешно молвила дочь.
  Бьорн довольно хмыкнул. Варгу не найти более достойной невесты для кайзера. Он еще раз окинул девушку цепким взглядом.
  - Что за платье на тебе? Разве так пристало одеваться моей дочери? - недовольно проворчал он. - Я каждый месяц даю Альве достаточно средств для того, чтобы моя дочь ходила в шелке и бархате.
  Кристаль бросила на него полный смятения взгляд, и от Бьорна не укрылось, как нежные щеки девушки запылали. От гнева или от стыда? Бьорн не знал ее, чтобы точно ответить.
  - Матушка полагала, что я ненадолго приеду в гости к вам, батюшка. Я взяла лишь пару самых простых платьев, которые годятся для путешествий. Дома у меня есть и более нарядные одежды, - тихо произнесла она, отвернувшись.
  - Домой ты более не вернешься. Ты удостоена высокой чести стать невестой кайзера. Я куплю тебе новые платья и украшения, если будешь покорно исполнять мои наставления. Помни, что лишь целомудренная, покорная и чистая дева может стать женой самого кайзера Северных пределов. А теперь ступай, тебе покажут твои покои, - властно молвил Бьорн, с удовольствием наблюдая за тем, как на лице девушки изумление сменяется волнением, еще большим изумлением и подавленностью.
  Дверь распахнулась, и в трапезную вошла служанка, приглашаю Кристаль следовать за собой. Девушка поклонилась Бьорну и, не поднимая опущенных долу глаз, побрела вслед за служанкой.
  Бьорн менее всего думал о том, что чувствовала в тот мигКристаль. Скорее написать письмо Варгу, с подробным описанием всех прелестей и достоинств Кристаль. Когда гонец выехал за ворота замка, увозя письмо в Грёвлан, Бьорн почувствовал облегчение. Только бы гонец принес от Варга добрые вести!
  ***
  На причалах Грёвлана, всегда шумных и многолюдных, в тот день было не протолкнуться от вельмож, риттеров и знатных горожан. У высоких причалов на сваях качалось множество просмоленных лодей и драккеров, лишь у каменного причала, где исстари приставали драккары кайзера, не было судна. Сам каменный причал, стрелой врезавшейся в море, был полон пестрой толпой разряженных вельмож и риттеров, над головами которых реяли стяги и шумные чайки.
  С самого утра стража не пускала на берег ни рыбаков, ни лодейщиков. В то время, как на берег из города прибывали знатные семьи, вельможи и риттеры, стремящиеся во что бы то ни стало посмотреть на нового правителя Северных пределов и засвидетельствовать своё почтение, простой люд толпился на городских стенах или выходил на лодках в море, дабы хоть краем глаза взглянуть на драккер будущего кайзера.
  Кристаль шла через толпу придворных по каменному причалу, следуя за Варгом и отцом. На ней было тяжелое платье из серого бархата с широкими рукавами. Вокруг бранились и толкались знатнейшие мужи Северных пределов, будто торговки в день торжища. Теснота на причале была такая, что один из риттеров, зазевавшись, упал в воду.
  Кристаль, избранной даградом невестой кайзера, не пришлось расталкивать гостей локтями, ибо каждый, услышав ее имя, старался уступить ей дорогу и поклониться.
  Кристаль шла, будто во сне, не веря, что это происходит с ней. Множество угодливых лиц, опущенных голов справа и слева, крики чаек, брань и суета вокруг. За ней по пятам ступала жена Варга, высокая рыжеволосая Беарт, которая, по слухам, не уступала мужу в хитрости и любви к заговорам.
  Кристаль, все свое детство и раннюю юность проведшая в глуши и уединении среди простых людей, сначала с ошеломлением, а потом с гневом и отвращением наблюдала жизнь в семье отца. Его запуганная жена и ее жестокие, недалекие братья, жестокость, с которой на своих землях правил отец повергали Кристаль в смятение и ужас. Она старалась как можно меньше попадаться на глаза отцу, уходя гулять в рощу или сад, тоскуя о своем доме. Ее дом был далеко, в маленьком замке, рядом с матерью. Каменный дом с дозорной башней мало чем походил на грозные и величественные замки знати, но местные жители, живя в деревянных домах, с благоговением называли дом Альвы и Кристаль замком.
  Альва воспитывала Кристаль в любви и строгости. Она никогда не пыталась подчинить своей воле ее добрый и веселый нрав, но сумела разбудить в ее сердце сострадание. Мать с дочерью жили скромно. Кристаль, с детства привыкшая всю жизнь обходиться без слуг, шить одежду, ткать, прясть и готовить, всегда знала, что Альва большую часть дохода отдавала на нужды бедняков, повторяя, что излишества и безделье развращают человека.
  У них в гостях часто бывали бродячие шпильманы, которые всегда находили в их доме теплый прием. Благодаря им Кристаль с детства знала наизусть все баллады и легенды, ее пылкое воображение покорили отважные риттеры и прекрасные девы. Она бродила по полям и лесам, воображая себя то прекрасной эльвой, что обитает в стволах деревьев, то девой воительницей. Она была своей в ватагах местной ребятни, и желанной гостьей в каждом доме в округе. Люди, жившие здесь, исстари привыкли помогать друг другу и делиться последним. Беда была общей, как и радость. Кристаль не подозревала, что где-то может быть иначе. Все жили одинаково небогато, даже госпожа Альвига и ее Кристаль ходили в домотканых платьях и приглашали к себе в дом всю округу на праздники, а если кто в серьез занедужил, спешили к Альвиге, знающей в травах толк, за помощью.
  Мать никогда не отзывалась об отце плохо, воспитывая в дочери уважение к нему, но, когда Кристаль повзрослела, она перестала верить словам матери о том, что отказаться от жены Бьерна заставили недруги. Она твердо решила, что ничто не может заставить отречься от любимых. Когда однажды отец, вспомнив о дочери, прислал в подарок ей дорогое платье, Кристаль с замиранием сердца кружилась по горнице в алом переливчатом наряде, чувствуя себя настоящей кёнигин.
  - У меня когда-то было много таких платьев, - с улыбкой молвила Альва, любуясь дочерью.
  В ее голосе не было грусти, но Кристаль, смутившись, сняла платье и попросила мать продать его - у соседа пахаря сгорел амбар, и ему нечем было заплатить оброк Бьёрну.
  Альва обмолвилась, что Бьёрн может однажды прислать за Кристаль и вернуть дочь в свой дом, но девушка надеялась, что все останется по прежнему, и ничто не заставит покинуть ее тихие зеленые луга, щедрые леса и славных людей, ставших ей родными.
  Ничто не предвещало беды, когда к ним во двор на запыленном жеребце въехал риттер Фритьёф. Он очень удивился, узнав, что его приютили на ночь бывшая жена и дочь правителя этих земель. Кристаль, как было заведено в их доме, встретила гостя со всем радушием, отметив про себя лишь, что риттер хоть и чудаковатый, но добрый малый. Фритьёф за ужином расписывал свои скитания в поисках чудовищ, которых он поклялся истреблять. Мудрая Альва со всей серьезностью слушала рассказы риттера, о том, как он однажды настиг в лесу жуткого оборотня и сразился с ним. Риттер все время путал, где и когда это произошло, аКристаль, угощая гостя, не в силах была сдержать улыбку. Фритьёф, глядя в синие очи Кристаль, все больше хмелел то ли от меда, то ли от красоты девушки. На утро он, встретив девушку, признался, что она полюбилась ему, и, если она ответит ему взаимностью и станет его женой, он готов оставить свои скитания и истребление темных тварей. Кристаль, не желая обидеть легкомысленного риттера, со всем добросердечием уверила его, что такое признание весьма лестно для нее, но она не может отдать ему свою руку, ибо ее судьба в руках отца. Она поспешила распрощаться с ним, видя, что риттер становится все мрачнее. Риттер поспешил было за ней, но Кристаль, зная упрямство подобных мужчин, постаралась поскорее скрыться, и Фритьёф направился к Альве, где нашел столь же вежливый и решительный отказ, а также предостережение не обращаться с подобной просьбой к вспыльчивому Бьерну. Небогатый умом риттер был из той породы глупцов, что не только не дорожат советом, но и поступают наособицу. Он тут же отправился в путь к отцу Кристаль, дабы просить его о милости и счастье для себя.
  Когда в поместье явился отряд воинов Бьёрна забрать Кристаль и доставить к отцу, Альва поняла, что Фритьёф послужил толчком к тому, чего она так страшилась. Накануне отъезда Кристаль они с дочерью всю ночь просидели вдвоем. Альва была внешне спокойна и решительна, только первая складка пролегла по ее высокому лбу. Кристаль, не желая еще более печалить мать, сдерживала слезы. В ее груди с каждым днем зрела тревога и отчаяние.
  - Он хочет выдать тебя замуж, Кристаль, - сдавленно молвила Альва. - Я знаю это. У него вновь созрел честолюбивый замысел, для которого ты должна послужить.
  - Что же делать?
  - Если Бьерн что-то задумал, он не откажется от своего замысла...
  При встрече с отцом Кристаль окончательно уверилась в том, что он жестокий и властный, а дочь для него лишь средство для осуществления честолюбивых замыслов. Ему явно было не по душе, что дочь читает книги, и Кисталь, памятуя о словах матери, пришлось сказать ему, что она читает лишь проповеди Единоликого.
  Более всего она смутилась, когда разговор зашел о ее платье. У Кристаль не было богатых одежд. Когда отец впервые прислал ей дорогой наряд, мать объяснила ей, что на его стоимость семья селян может сыто жить полгода, добавив при этом, что даже золотой одеждой не скрыть злое сердце, глупую голову и дурной нрав. Кристаль согласилась с мудрой Альвой, которая любила повторять, что помимо красоты, данной богами, женщину лучше всякого золота украшает ласковая улыбка, приветливый взгляд и доброе сердце.
  Сыновья Бьерна были воспитаны в презрении к тем, кто был ниже их по знатности и силе. Охота была их излюбленной забавой. Они дикой стаей со сворой псов гоняли по окрестным лесам и полям, топча, порой, посевы селян. Между братьями были постоянные стычки и драки. Они соревновались меж собой за похвалу отца и презирали свою мать. Кристаль, слушая за ужином, как второй сын Бьёрна шестнадцатилетний Убба, смеясь, рассказывает о случайно раненном им на охоте ловчем, с ужасом думала о том, что ее жених того же возраста и, возможно, так же жесток и недалек. Мужчины в Северных пределах взрослели рано и в тринадцать лет могли участвовать в сражениях. Но будущего кайзера Бьерн снисходительно называл не иначе как мальчишой. Никто не видел этого юношу, воспитывающегося в глуши в небольшой пограничной крепости, и всем приходилось лишь гадать, каков из себя лицом и нравом будущий правитель.
  Бьорн, получив известие отВарга, что его дочь стала невестой кайзера, тут же отплыл в Грёвлан вместе с ней. Теперь он переменился к ней и смотрел на Кристаль благосклонно, всячески заботясь и оберегая. В Грёвлане ее ждало новое испытание - встреча с Варгом Лисом. Памятую о просьбе матери таится и никому не открываться, Кристаль очень скупо, смиренно и тихо отвечала на вопросы советника и его жены, держа глаза долу и стараясь сказать именно то, что от нее ждали. Варг остался доволен, впрочем, как и его жена, судя по одобрительным взглядам, которыми они обменивались с ее отцом. Варг немного помолчал, разглядывая лицо Кристаль, бледное от терзавших ее волнения и переживаний.
  - Моя госпожа, мы, верно, утомили вас расспросами, но поверьте, со дня на день прибудет кайзер, и мы должны убедиться, что ему в жены достанется самая благочестивая и добродетельная дева Северных пределов. Видите ли, - он бросил быстрый взгляд на Бьорна, - ваш будущий супруг весьма юн, у него нет опыта в государственных делах. Мы даже не знаем, обучен ли он чему-нибудь. Поэтому первое время ему придется полагаться на меня и нескольких советников, пока он не постигнет всю мудрость правления. Вы будете рядом с ним. Полагаю, роскошь и красота Грёвлана и замка могут поразить этого неискушенного юношу. Нет ничего дурного в том, если первое время он будет предаваться охоте и иным забавам. Ваша же обязанность, как любящей жены и преданной супруги быть подле него, рассказывая нам о том, чем и когда занимается кайзер, с кем видится и о чем говорит.
   Последние слова он произнес с нажимом, приковав Кристаль тяжелым взглядом к креслу. У нее перехватило дыхание, мысли заметались, будто испуганные ласточки. Как он может говорить о любящей жене, если она впервые увидит его? Да, она станет верной женой, как велит долг,но истинная любовь, еще не ведомая ей, не приходит по велению долга. И как он может просить ее, нет, приказывать, доносить на мужа, повелителя и кайзера? Ее щеки запылали, а на лице читалось замешательство. Варг нахмурился.
  - Кристаль, это нужно для блага нашего государства! - цепкая рука Беарт легла на ее плечо.
  - Да, конечно. Я сделаю так, как вы велите, - поспешно молвила Кристаль, тут же решив для себя, что не станет играть в игры Варга и отца, чего бы ей это ни стоило, но пока она должна выказывать смирение, одно лишь смирение!
  - Я знал, что вы не только благонравны, но и благоразумны, - рассмеялся Варг с видимым облегчением. - А теперь вы можете идти, для вас привезли украшения и платья. Вам предстоит предстать перед женихом во всем блеске. Пусть моя жена укажет, что вам лучше подойдет.
  Кристаль изобразила радость на лице, в душе кляня советника и его жену. Она равнодушно смотрела на ворох платьев, принесенных для нее, и рассеянно слушала льстивую похвалу из уст знатных девиц, назначенных Беарт ей в наперсницы.
  ***
  -Плывут!
  - Там драккер! Я вижу алый стяг! -подхватило множество голосов над пристанью.
  Кристаль посмотрела на напряженные лица Варга и Бьорна, полные нетерпения и любопытства лица знатных девиц. Кристаль с удивлением обнаружила, что ее сердце колотится от непонятного волнения. Очертания лодьи на горизонте росли на глазах, и уже можно было различить людей на борту и трепещущие на ветру стяги.
  Лодья, благодаря попутному ветру, подошла к берегу быстро, но для ожидавших на пристани людей время тянулось мучительно долго. Когда черный борт драккара поравнялся с краем причала, все враз замолчали, и вперед вышел Варг с вельможами из даграда и Бьорн. С пристани к борту потянули было резные сходни, но приплывшие не стали дожидаться их, а ловко и бесстрашно спрыгивали вниз.С драккера сошли два десятка мужчин - свита Свэрда. Вперед выдвинулись пятеро. Двое из них мужи в расцвете лет, и трое юношей. Все пятеро были одеты в одинаково простую, но добротную одежду - кожаные штаны, длинные кафтаны из шерсти и накидки с меховым подбоем. Варг медлил, не зная, кто из них Cвэрд. Прибывшие спокойно оглядывали встречающую их знать, держа руки на рукоятях мечей и показывая, что в обиду себя не дадут. Какая уж там обида, подумала Кристаль, когда все готовы в угоду новому господину прыгнуть в море, со всей преданностью глядя ему в глаза.
   Она не сводила очей с пятерых гостей, одному из которых совсем скоро будет безраздельно принадлежать все вокруг, и даже она. Все осанистые, ясноглазые и светловолосые, с потемневшими от ветра и солнца лицами. Безусые парни глядят прямо и зорко, со смелым прищуром. Один из них, не убирая руку с рукояти меча сделал шаг вперед, с непривычной для здешних мест прямотой во взоре глядя на Варга.
  - Я, CвэрдГуннарсон, приплыл сюда за венцом и троном моих предков, наследуя его по древнему закону, - твердо молвил он, смело глядя на Варга и вельмож.
  Он! - застучало сердце Кристаль. Она видела лишь его серые глаза под светлыми бровями и плотно сжатые губы. Варг и вельможи что-то говорили ему, но ярящийся ветер хлопал парусами, заглушая слова. Варг встал перед ним на колени, и все остальные последовали его примеру. Кристаль, преклоняя колени, заметила лишь, как сопровождающие Свэрда топтались в нерешительности, а потом медленно опустились вслед за остальными. На лице Свэрда промелькнула тень изумления и некоторой растерянности, но через миг его лицо вновь приобрело бесстрастное выражение. Когда все снова были на ногах, Варг произнес хвалебную приветственную речь кайзеру и благодарность Единоликому за столь молодого и славного правителя. Затем Свэрда с его небольшой свитой пригласили прошествовать в замок. Толпа взволнованно раздалась, освобождая дорогу будущему кайзеру. Свэрд следовал за Варгом в окружении вельмож. Он прошел мимо Кристаль, равнодушно скользнув по ней взглядом.
   Кристаль исподволь рассматривала удаляющегося жениха. Свэрд был дюжий ростом и плечами, а войдет в зрелость, возмужает, быть ему могучим и крепким, словно кремень.
   Он двигался так мягко и стремительно, что вельможи за ним не поспевали.
  - Как жаль, что наш повелитель не унаследовал красоту своего деда Ульриха, - притворно вздохнула Беарт, обращая свои слова к Кристаль.
  Девушка ничего не ответила. Ее мало занимало, что думает о Свэрде жена Варга и остальные. Он не был ослепительно красив, но правильные черты лица, волевой подбородок, и проницательный открытый взгляд серых глаз делали его внешность приятной. Но самое главное, что не укрылось от Кристаль, это исходящее от него ощущение спокойной решимости, уверенности и силы, сочетание которых не часто можно было встретить даже у зрелых мужей.
  Волею неба ей предстоит стать его женой, и она решила осторожно приглядываться к нему, не делая поспешных выводов.
  ***
  Вечером в замке был устроен славный пир. В огромной пиршественной зале, помнившей всех кайзеров Северных пределов, в огромных очагах на вертелах жарились олени, горело множество свечей, и сновали десятки слуг, разнося мед и кушанья. Со всех Северных пределов на пир съехались кёниги и знатные мужи, чтобы увидеть нового правителя. Шпильманы всех мастей явились ко двору заработать на пиру звонкую монету.
  Когда Бьорн с дочерью вошли в зал, он был полон народу. Множество вельмож, риттеров и дам, наряженных в шелк и бархат, ждали появления Свэрда со свитой. Они кланялись Кристаль и Бьорну, шепчась за их спиной. Бьорн с мрачной удовлетворенностью взирал на вельмож, а Кристаль опускала глаза, краснея под их пристальными взорами.
  - Выше голову, Кристаль, - довольно проворчал он, сжимая ее тонкую руку. - Через седьмицу ты станешь кайзерин и будешь вольна рубить головы, что склоняются сейчас пред тобой!
  - Через седьмицу, так скоро? - молвила Кристаль упавшим голосом.
  - Да, все готово, и мы с Варгом не будем терять времени, - холодно произнес Бьорн, останавливаясь и глядя на дочь тяжелым взглядом. - Я вижу, ты не рада предстоящему замужеству. Любая другая на твоем месте молила бы богов стать женой кайзера. Только не ты. Проклятое племя Альвы дает о себе знать, - процедил он сквозь зубы.
  Кристаль вспыхнула, уязвленная его словами о матери. Она вспомнила ее, красивую, гордую, мудрую, и гнев вспыхнул в ней.
  - Волею богов мне в матери досталась самая лучшая женщина на свете, - твердо ответила она, не отводя взгляда. - Я не хочу рубить головы, потому что всякая жизнь священна, так учила меня мать. Вы правы, мой господин. С мужем, который любил бы меня и никогда не отрекся в угоду своему честолюбию, я была бы согласна прожить в хижине.
  Бьорн опешил, глядя на нее страшным взглядом, а потом вдруг раскатисто расхохотался. Все испуганно взирали на будущего тестя кайзера, оборачиваясь и вытягивая шеи.
  - Достойный ответ дочери Бьорна, видят боги, - прохрипел он, утирая слезы смеха. - Вот и твой жених, с ним тебе хижина не грозит.
  Трубы глашатаев возвестили о появлении наследника. Свэрд вошел в сопровождении все тех же четверых. Он сменил дорожный кафтан на такой же из простого сукна, но не расстался со своим мечом. На руках Кристаль заметила наручи из тисненой кожи, а на шее серебряный обруч гривны с замысловатым плетением. Только теперь она обратила внимание на одинаковые прически всех пятерых. Виски воинов были гладко выбриты, а ото лба до затылка волосы шли широкой полосой, заканчиваясь на шее косицей.
  - Порубежник на троне - насмешка богов, - со злостью прорычал Бьорн, глядя на Свэрда. - Они носят свои петушиные гребни и мнят себя воинами среди воинов. Дикари и гордецы, любят свои мечи больше, чем своих женщин. Ведут себя так, словно на них держатся Северные пределы. И вот именно они воспитали нашего кайзера, уподобив себе. Мальчишка с виду крепок телом и крут нравом. Посмотрим, на что он горазд.
  Опасная ухмылка отца насторожила Кристаль. Что они замыслили с Варгом?
  Тем временем Свэрд занял свое место в резном кресле на возвышении, а за его спиной встала его свита. Варг крутился рядом, заискивающе улыбаясь наследнику.
  - Он привез с собой свиту, хотя я ни разу не видел, чтобы он им приказывал, - задумчиво молвил Бьорн.
  Тем временем глашатай стал выкликать гостей, называя их титулы. Вельможи и риттеры выходили из толпы, кланялись Свэрдудо земли и занимали места за столом. Сам наследник с самым суровым и серьезным видом отвечал на приветствия придворных и вельмож. Гости все прибывали и прибывали, глашатай, охрипнув, уступил свое место другому, а тот через некоторое время третьему. Вельможи, только еще ждущие, когда их представят кайзеру, переминались с ноги на ногу, устав ждать своего часа, а те, кому посчастливилось быть представленным наследнику, скучали за столами. Свэрд и его свита, прибывшая с ним из крепости Крост, не выказывали ни усталости, ни скуки. Бьорн, которому предстояло быть представленным последним, со всей язвительностью не таясь и не понижая голоса, рассказывал дочери о той или иной знатной семье, попавшейся ему на глаза. Кристаль, стыдясь дерзости отца, все ниже опускала голову.
  - Твой жених, Кристаль, проявляет недюжую выдержку. Возможно, в вашу брачную ночь он будет столь же неутомим, - грубо рассмеялся он.
  Кристаль залилась краской стыда и негодования. Она не верила своим ушам, пораженная развязными речами Бьорна. Но разъяренный долгим ожиданием отец Кристальи не думал униматься.
  - Что за платье на тебе? Для представления жениху ты могла бы одеть что-то более изысканное и менее закрытое, дочь моя!
  - Я сама выбирала это платье, батюшка. Не вы ли повторяли, что будущая кайзерин должна быть образцом добродетели? - решилась ответить Кристаль, чтобы хоть как-то оградить себя от нападок.
  Бьорн замолчал, впервые не зная, что ответить, и с недовольством взирая на Кристаль.
  - Идем, время предстать перед твоим женихом, - мрачно молвил он, повернувшись к дочери спиной и приказывая следовать за ним.
  - Правитель Каменных островов БьорнАнсгарсон с дочерью Кристаль! - громогласно произнес глашатай.
  Все разговоры стихли, Бьорн, шедший первым, отвесил глубокий поклон и сделал шаг в сторону, дабы будущий кайзер узрел свою невесту. Кристаль, опустив глаза, вслед за отцом низко поклонилась и встала, не в силах посмотреть на жениха. Все взоры были устремлены на нее, и она это знала. Сердце колотилось, волнение перехватило горло. Кристаль, отважившись, подняла взор и взглянула на жениха. Она словно во сне видела, как он поднялся и поклонился ей в ответ, его взгляд был все так же спокоен и бесстрастен, но его свита пристально разглядывала ее, что не укрылось от Кристаль. Бьорн взял ее за руку и отвел к столу. Кристаль мысленно порадовалась тому, что сидит не рядом с женихом, а за другим столом. Почему ей не хотелось быть подле него, она и сама не могла сказать. Взгляды гостей были обращены на Свэрда. За столами щедрой рекой лился мед и заморские вина, а хвалебным речам в честь наследника престола не было числа. Она украдкой поглядывала на своего нареченного, силясь угадать, по нравы ли ему льстивые речи и лицемерное внимание придворных. Он по-прежнему держался спокойно и невозмутимо, будто весь этот пир, блеск и всеобщее нарочитое обожание предназначались не ему. Лишь единожды, когда захмелевший вельможа упал ему в ноги и принялся горячо заверять Свэрда в том, что всегда мечтал видеть на троне столь юного и славного правителя, на его лице промелькнуло презрение, которое он быстро поборол, вновь приняв сдержанно благодушный вид. Он не переносил лести, что помимо воли вызвало у Кристаль уважение к будущему мужу.
  За все те несколько дней, проведенных здесь, она успела узнать суть жизни при дворе и возненавидеть всей душой. Здесь не было места доверию и дружбе; никто не говорил то, о чем думает, а в ходу были сплетни и злословие. Кристаль среди множества людей чувствовала себя столь одиноко, будто очутилась в дремучем лесу, откуда ей ни до кого не докричаться. Беарт подобрала ей в наперсницы столь глупых и спесивых девиц, что каждый раз идя с ними на прогулку в сад или занимаясь рукоделием в их кругу, Кристаль силилась изо всех сил, чтобы не вскочить и не убежать от них, терпя пустую болтовню и злые перешептывания друг о друге. Она стала молчаливой и замкнутой, с горечью думая о том, что доведись матери увидеть ее, она не узнала бы свою Кристаль, прозванную птичкой за веселый смех и звонкое пение. Она не пела с тех пор, как покинула мать и уехала к Бьерну. Жизнь во дворце, ставшим для нее тюрьмой, Кристаль не раздумывая отдала бы за один день в родном доме рядом с матерью. Но та счастливая жизнь в селе закончилась, и тосковать по ней означало только мучить себя.
  Впереди ее ждало еще одно испытание - свадьба, которуюКристаль ожидала с нарастающей тревогой. Она повзрослела, как мать и просила ее, постаравшись позабыть знакомые с детства легенды и сказки. Ей было ясно, что она не поразила жениха с первого взгляда, впрочем, как и он ее. И только теперь она осознала в полной мере всю дикость и неестественность подобного обычая заключать брак. Но самое главное, что терзало ее сердце: родной отец обрек ее на ту жизнь, которую она меньше всего для себя желала.
  После пира, отослав служанок и запершись в своей опочивальне, Кристаль с горечью думала о том, что ее ждет в предстоящем браке. Они с этим юношей совсем чужие друг другу. Что заставило его согласиться на этот брак? Как бы Варг не восхвалял свои способности, но трон и так принадлежит Свэрду по праву, которое у него никому не отнять. Кристаль не находила ответа. Она поняла, что сочувствует ему, ведь он тоже не выбирал себе невесту. На что будет похожа их жизнь, двух людей, живущих вместе без взаимных чувств и влечения? Мысль о том, что ей уже никогда не придется испытать любви, а всю свою жизнь подчинить долгу, ужасала Кристаль.Ее юное сердце более всего жаждалонепознанной любви и нежности, а жизнь готовила для нее иное.
  ***
  На следующее утро Кристаль, привыкшая вставать с зарей, отправилась гулять в сад. Ей нравилось раннее утро, когда дворец еще спал. В такую пору лишь в поварнях и караульных было шумно и многолюдно. Кристаль, привыкнув с детства обходиться без служанок, наскоро умылась, причесалась и, вынув из сундука первое попавшееся платье, поспешила одеться. Голубое платье, расшитое серебряными цветами, удивительно шло ей, оттеняя белизну ее кожи и делая синеву глаз пронзительнее.
  Вот и у нее теперь есть ворохи красивых платьев в сундуках, но как права была мать, говоря, что они не сделают никого счастливее. Кристаль, изучив за несколько дней расположение ближайших покоев, башен и переходов, спустилась по неприметной каменной лестнице и вышла в сад через небольшую дверь, дабы не попасть на глаза караульным. Каким бы душным, многолюдным и чужим не казался ей Грёвлан, а сам замок кайзера серым и мрачным, сад для Кристаль стал самым желанным и любимым местом. Поросший старыми деревьями и раскидистыми кустами, с извилистыми каменными дорожками и уединенными полянами, сад казался ей таинственным лесным царством. В утреннюю пору здесь слышны были лишь голоса птиц.
  Кристаль, вдыхая запах весеннего цветущего сада и утренней прохлады, разулась и, подхватив обувь и подол платья, побежала по мокрой от росы траве. Вокруг нее над травой взвились сотни мотыльков, потревоженных ею. На краю неба загоралось солнце, и умытый росою мир сонно тянулся к ласковому светилу. На душе у девушки было так легко и радостно, будто она вновь оказалась дома, где такая же прохладная роса и щедрое солнце. Закружившись по поляне, она запела. Это была древняя песня, которой приветствовали светило в праздник Высокого солнца. Соловей в кустах затих, слушая чистый и сильный голос Кристаль. Позади нее с ветки испуганно вспорхнула птица, Кристаль обернулась, и песня оборвалась: недалеко от нее в тени деревьев стоял ратник в безрукавке из толстой кожи и железными чеканными пластинами. Из-под темного плаща поблескивали украшенные ножны с мечом и длинный нож на поясе. Все это она приметила в один миг, а когда присмотрелась к его лицу, с удивлением и смятением узнала в простом ратнике будущего кайзера. Она была не готова к этой встрече и судорожно припоминала, что ей говорила Беарт о правилах приветствия кайзера. К мужу следовало обращаться 'мой господин', но они еще не женаты, а он не является кайзером, потому по всему не ее господин, и наверняка стоит поклониться, потому что скоро он им станет...
  Свэрд, словно угадав ее смятение, действовал решительно, приветствуя ее легким поклоном.
  - Госпожа, - молвил он, неспешно подходя к ней.
  - Господин, - тихо молвила она, поспешно пряча обувь за спину.
  На его спокойном, почти бесстрастном лице она приметила едва лишь заметное сомнение, будто он колебался, подойти к ней или пройти мимо. Его взгляд не по возрасту цепкий и внимательный был обращен прямо на нее. Что-то говорило ей, что он также не знает, как вести себя с невестой, но отступать было явно не в его характере. Даже если у Свэрда и были сомнения, он их никогда не проявит.
  Кристаль ожидала, что он, как иные придворные, заведет один из тех пустых разговоров, в которых любит соревноваться праздная знать. Но не таков был стоящий перед ней юноша.
  Он повелительно простер вперед руку, предлагая пройтись, и двинулся вперед. Кристаль последовала за ним, исподволь поглядывая на него. На его лице она читала отчуждение и непонятную решимость. Такой взгляд был у ее матери, когда любимый пес Кристаль упал в овраг и ему было уже не помочь, а Альве нужно было отдать приказ прекратить мучения животного. Лишь Единоликий знал, почему ей припомнился тот случай именно сейчас, но этот разговор, точнее сосредоточенное молчание между ними все больше настораживало ее.
  - Не так должен начинаться разговор между женихом и невестой, но и обманывать вас я не стану, - твердо молвил он, остановившись и в упор посмотрев ей в глаза. - Свадьба через шесть дней, и у вас есть еще время отказаться. Хотя вряд ли вы по зову сердца согласились стать моей ... невестой.
  Кристаль опустила очи, подтверждая его слова.
  - Между нами нет и не может быть чувств, которые должны связывать мужа и жену, - решительно и жестко бросил он. - Я не откажусь от данного мною слова жениться на вас. Но я честно говорю вам, что люблю другую. Я мог отказаться от навязываемого мне брака, ведь престол по праву мой. Но та, которую я хотел бы видеть своей, замужем, и для меня нет разницы в том, кто будет носить мое имя, ведь рано или поздно мне нужно будет жениться, от этого я, как будущий правитель, не могу отказаться, - с едва заметной горечью молвил наследник. - Пусть мои слова жестоки, но это правда, которую вам нужно знать.
  Кристаль слушала его безмолвно, напряженно глядя в его потемневшие очи. - Нас с вами будут связывать лишь брачные клятвы и титул. Ваша единственная обязанность передо мной вести себя благочестиво, как и подобает кайзерин, - холодно продолжал он, глядя куда-то мимо нее.
  Ей показалось, что он ожидал слез, причитаний и заламывания рук, но Кристаль не чувствовала себя ни униженной, ни оскорбленной. Первое чувство, которое пробудил в ней будущий муж - безграничное уважение своим поступком! Он в столь юных годах познал любовь, которая заставляет его с мрачной решимостью пойти на нежеланный брак и одновременно идти наперекор всему. Он отдал сердце другой и будет верен ей до конца. А еще девушка вдруг ощутила укол зависти. Кто бы ни была та, кому принадлежит его сердце, Кристаль ей завидовала. Что еще может желать женщина, когда любовь к ней пылает в таком сердце, как у Свэрда?
  Вместе с тем она ощутила острую горечь в душе: у Свэрда и его возлюбленной есть прекрасное чувство, а Кристаль достается лишь золоченая клетка и место в кругу заговоров и дворцовых распрей. Видя ее сосредоточенное молчание и взволнованный вид, взгляд наследника смягчился, и он вдруг добавил.
  - Я слышал, что вы никогда не жили при дворе, и все здесь для вас в такую же диковинку, как и для меня. Я обещаю вам свою защиту и ... дружбу.
  Кристаль вскинула на него очи, не веря своим ушам. С этими словами ушла вдруг та отчужденность и неловкость, что стояла меж ними. Брак, который должен был вскоре состояться, дарует ей не мужа, а друга! Кристаль, справившись с первым потрясением, невольно улыбнулась, представив лица Варга и Бьерна, услышь они их разговор, а потом тихонько рассмеялась, глянув на будущего кайзера из-под ресниц.
  - Я принимаю вашу дружбу, - смущенно молвила она. - И обещаю вам стать образцом благочестия, достойного кайзерин.
  Она с радостью заметила, как на лице жениха промелькнуло облегчение, а взгляд потеплел.
  - У вас будет все, что нужно: платья, слуги, украшения, - тут он неуверенно замолчал, словно припоминая, что еще нужно знатной женщине. - Все, что вы пожелаете. Но никто не должен знать о нашем договоре, - его голос вновь стал твердым, а лицо словно окаменело.
  Кристаль еще раз убедилась, насколько для него важно это решение. Что ж, ее изначально никто не спрашивал, желает ли она вступить в этот брак, и коль уж ее будущий муж решил быть ей лишь другом, так тому и быть. Она была бы разочарована и оскорблена лишь в том случае, если бы любила его, а потому, немного поразмыслив, Кристаль решила, что ей достаточно его дружеского расположения и уважения, которое он проявил уже тем, что все честно рассказал, тем самым пробудив в ней самой уважение и приязнь к нему.
  - Так тому и быть, мой господин, - тихо ответила она, глядя на него спокойным ясным взором.
  Чтобы подкрепить свои слова, она протянула ему руку, и лишь спустя миг с опозданием поняла, что совершила оплошность. Пожатие руки чуть выше локтя привилегия мужчин. Но Свэрд, не ожидавший подобного, все же ответил ей, положив свою крепкую ладонь на ее руку.
  Затем он поклонился и ушел, оставив ее одну, полную дум и сомнений.
  ***
  Свадьба состоялась в назначенный день. Кристаль смутно помнила, как они по очереди у алтаря приносили длинные витиеватые клятвы, клянясь быть рядом, хранить верность и защищать друг друга. Кристаль чуть позже поняла, что в клятве не было ни слова о любви. Почему столь древние и торжественные клятвы упустили самое важное? Неужели ни один кайзер не приносил эти клятвы движимый самым прекрасным чувством?
  Свадебный пир ничем не уступал венчальному обряду по строгости. Огромный пиршественный зал, видевший немало знатных пиров, с трудом вместил в себя всех званых гостей. На пир явились все четырнадцать кёнигов с женами. Знатнейшие семьи прибыли на пир с роскошными дарами для юной четы. Отдельный стол был отведен для храмовников, которые восседали за ним в багряных одеяниях с суровыми лицами. Из-за шума голосов множества гостей и криков распорядителей в зале стоял невообразимый гул. Кристаль сидела подле Свэрда за широким столом на возвышении. Бьорн и Варг возжелали было сидеть за одним столом с женихом и невестой, но Свэрд перед свадьбой решительно отверг их притязания, и оба вельможи сидели с каменными лицами вместе с остальными гостями, понимая, что им придется непросто с этим независимым и решительным юнцом, который с легкостью отказывается от их советов и попыток опекать его. Впрочем, четверо приближенных кайзера тоже сидели среди гостей, ни мало не гнушаясь этого.
  Сразу же после венчания Свэрд и Кристаль принесли клятвы, что будут править справедливо и благородно, служа народу Северных пределов. На их головы были возложены венцы. Кристаль сидела прямо и смотрела перед собой, боясь, что тяжелый золотой венец соскользнет с ее головы по тонкому прозрачному покрову, укрывавшему ее волосы. Она лишь изредка украдкой смотрела на жениха, который все с тем же спокойно-сосредоточенным видом взирал на гостей, сидя прямо, чуть облокотившись о спинку резного кресла. Невесте не полагалось прикасаться к еде, а уж тем более к вину, но Кристаль и не чувствовала голода, забыв о нем из-за всех волнений этого дня. Ее удивило, что кубок Свэрда также оставался пустым, хотя слуга с кувшином и стоял подле него, ожидая лишь повеления кайзера наполнить его.
  Кристальполагалось словно кукле просидеть весь пир подле жениха, стыдливо опуская очи долу. Ни песен, ни танцев на свадьбе государя быть не должно, лишь игра шпильманов на гуслях, волынках и флётах скрашивала пребывания Кристаль среди разряженной и шумной толпы гостей. Когда гости преподнесли жениху и невесте подарки, за окнами залы давно стемнело, а гости и не думали расходиться, к Кристаль подошла Беарт и заговорчески прошептала, снисходительно улыбаясь, что ей пора проводить Кристаль в опочивальню мужа и помочь раздеться. Кристаль почувствовала, что бледнеет. Она бросила на Свэрда взволнованный взгляд. Тот явно все слышал, и одарил Беарт столь холодным и хмурым взором, что жена Варга оторопела.
  - Она не нуждается в ваших услугах, - немного помедлив, в полголоса молвил он.
  Это сказано было с такой твердостью и скрытой враждебностью, что Беарт, изменившись в лице, торопливо поклонилась и исчезла.
  Свэрд одобряюще посмотрел на Кристаль. Помстилась ли ей теплота в его взоре?
  - Нам пора уходить, без нас пир закончится скорее.
  С этими словами он резко поднялся и подал ей руку. Игра на свирелях и разговоры стихли в один миг, все взоры были устремлены на них. Кристаль встала и вложила свои дрожащие пальцы в ладонь Свэрда.
  Когда они покинули залу, Кристаль с волнением поняла, что большая часть вельмож следует за ними, ведомая Варгом и Бьерном. Она была благодарна Свэрду за то, что тот отослал Беарт. Девушка с содроганием представила себе, как в опочивальню, где бы она одна ожидала жениха, вошел кайзер, а за ним толпа знатных мужей.
  Она чувствовала, что сам Свэрд напряжен, будто готовясь отразить нападение. Но на его лице застыло непроницаемое выражение, и лишь в глазах сверкала решимость. Кристаль лишь подивилась его хладнокровию. Ей начинало казаться, глядя на жениха и его свиту, что все порубежники из крепости Крост отличаются от жителей столицы самым, что ни на есть, суровым и непримиримым нравом.
  Когда они поднялись в личные покои кайзера и кайзерин, и остановились перед дверью, ведущей в опочивальню Свэрда, он резко развернулся, и, отгородив собой Кристаль от шедших за ними по пятам вельмож и слуг с факелами, бесстрастно молвил:
  - Можете возвращаться в зал, нам более не нужны провожающие.
  - Но, мой господин, наш обычай..., - начал было Варг, глядя на вельмож так, будто ища у них поддержки.
  - Вон! - бросил ему Свэрд, сверху вниз глядя на невысокого советника.
  Кристаль вздрогнула, уловив в его голосе еле сдерживаемый гнев.
  Варг поспешно отвесил глубокий поклон, но Кристаль заметила, как злобно сузились глаза советника, а от обиды и злости на юного правителя побледнело лицо. Варг слишком привык повелевать всеми, и ему было явно не по вкусу своеволие 'мальчишки', как часто называл его Варг за глаза.
  Меж Варгом и Свэрдом встали люди из свиты кайзера, всем своим видом показывая, что никому не позволят пройти; и у вельмож, глядя на суровых порубежников, окончательно пропало желание вразумить правителя и заставить следовать обычаю.
  Кристаль с женихом вошли в опочивальню, и дверь за ними закрылась. Ее щеки горели, а сердце так трепетало, будто и впрямь ее ждет первая брачная ночь. Кристаль огляделась по сторонам: опочивальня кайзеров поражала своим роскошным убранством. Потолок, стены и дверь были украшены столь искусной резьбой и росписью, что покои более напоминали затейливую шкатулку. Ложе скрывали плотные бархатные занавесы, а на стенах висело редкое по красоте оружие. Очаг был сложен из особого красного камня с золотыми прожилками, какого Кристаль еще не приходилось видеть. Огонь в нем жарко горел, ярко освещая опочивальню. Пока она озиралась по сторонам, рассматривая узоры на стенах и диковинные ковры на полу, Свэрд подошел к одному из сундуков и снял с себя кафтан из плотной синей парчи. Он удивительно шел ему, но кайзер явно не привык к столь богатой и щегольской одежде. Натянув рубаху из темного льна, он наполнил кубки на столе и один из них протянул Кристаль. Кристаль не стала отказываться и с благодарным кивком приняла его. В кубке была вода, чему она обрадовалась - ей бы не хотелось сейчас говорить с ним с затуманенным разумом. Свэрд внимательно следил за ней, медленно опустошая кубок.
  - Вам придется остаться здесь до утра, госпожа. Простите за неудобство - Варг ревнитель обычаев, и наверняка приказал слугам оставаться в этом крыле замка до утра, - чуть насмешливо молвил он, и Кристаль стало понятно, что эта насмешка предназначалась Варгу.
  - Да, конечно, боюсь лишь стеснить вас, - не смело улыбнулась в ответ Кристаль, ставя кубок на стол.
  Ей было неловко от присутствия в опочивальне кайзера, тем паче она впервые осталась ночью наедине с мужчиной.
  - Вы голодны? Я прикажу принести для вас ужин..., - начал было он, рассеянно глядя по сторонам.
  - Нет! - поспешно ответила Кристаль, чувствуя, что сейчас при нем точно не может ничего съесть. - Я лишь немного устала.
  - Я уступаю вам свою постель, госпожа.
  Он говорил как обычно твердо и уверенно, будто все давно решено, и им обоим это известно. Что ж, так и есть: он давно решил жениться лишь для вида, чтобы ему впредь не докучали разговорами о невестах и свадьбах, о выполнении долга перед родом. Кристаль не на что жаловаться: он по-прежнему был с ней учтив, предупредителен, честен и на удивление заботлив. Она не могла не признать, что его учтивость и естественная забота о ней заставляют испытывать все большую приязнь к нему.
  - Но разве вы...., где же вы..., - молвила она, ища взглядом, где предстоит провести ночь Свэрду.
  - Я привык спать на земле в дозорах и походах, по сравнению с которой ковер на полу роскошнейшая постель, - задумчиво молвил он, глядя на огонь. - Доброй ночи, госпожа.
  - Доброй ночи, - тихо ответила она, глядя на его широкую спину в огненном отсвете.
  Кристаль, кляня себя за смущение и робость, подошла к ложу кайзера и, сняв с себя лишь золотой венец и покров, забралась на высокие перины. Бархатные занавеси скрыли ее от Свэрда, лишь по тихому шороху она поняла, что хозяин опочивальни лег спать. Тихо трещали поленья в камине, освещая опочивальню, но Кристаль не спалось. Она лежала на самом краешке огромного ложа, прислушиваясь к каждому шороху, и глядя на позолоченную резьбу потолка. Тесемки платья немилосердно врезались в бока, а золотое шитье царапало кожу, но она не замечала этого, думая о том, скольким великим кайзерам эта комната служила опочивальней. Пообещав себе не спать и с первым лучом рассвета покинуть покои Свэрда, Кристаль незаметно забылась коротким и беспокойным сном. Она то и дело просыпалась, пугаясь, что уже рассвело, но за окном была все та же глухая ночь, которая тянулась бесконечно медленно.
  Когда за окном посветлело, Кристаль, собрав растрепанные волосы, соскользнула с ложа и на цыпочках прошла к двери мимо спящего на полу Свэрда. Она мельком взглянула на спокойное лицо юноши, рука которого покоилась на рукояти лежащего подле меча, и замерла подле него, не в силах отвести взгляд от спокойного мужественного лица. Разглядывая его, ей показалось, что Свэрд не спит, а лишь делает вид. Устыдившись своего мимолетного любопытства, свидетелем которого мог стать ее новоиспеченный муж, она бросилась за дверь. За ней навстречу Кристаль понялись двое риттеровСвэрда и отвесили ей глубокие поклоны. Ответив на них, она скрылась за дверью своей опочивальни. Скинув с себя свадебный наряд и украшения, Кристаль легла в постель и крепко уснула, утомленная перипетиями прошедших дня и ночи.
   Со дня свадьбы минуло семь дней, но и этого было достаточно, чтобы все в замке кайзера и за его пределами поняли, что с новым правителем пришли новые порядки и нравы. В первый же вечер после свадьбы, стараниями Варга в пиршественной зале собрался двор и свита, тщательнейшим образом подобранная самим советником для кайзера и кайзерин. Юноши и девушки из знатнейших семейств были представлены Кристаль и Свэрду. Им предстояло служить молодой чете. Сначала все придворные были представлены правителю и его жене, а затем начались танцы. Кристаль любила и умела танцевать: ей одинаково по сердцу были и сельские пляски, и размеренные благородные танцы, но теперь ей полагалось танцевать лишь с мужем, а Свэрд лишь равнодушно наблюдал за изящно шествующими парами. Юноши угодливо кланялись правителю, а знатные девы в великолепных платьях пытались привлечь его внимание томным взором и нежной улыбкой. Едва дождавшись окончания первого танца, Свэрд поднялся и, сделав знак, удалился вместе сКристаль и своей немногословной свитой. Варг последовал за ними
  Едва они покинули залу с изумленными придворными, кайзер насмешливо спросил советника:
  - Для чего все эти люди в замке?
  - Кайзеру полагается иметь самый блестящий двор, собрав представителей самых благородных и родовитых семейств, которые бы украшали своим присутствием пиры и охоту, - с достоинством ответил тот.
  - Пиры и охоту? - насмешливо переспросил Свэрд. - Не вижу надобностив пребывании всех этих людей в замке. Они послужат мне более в настоящем деле, а на пирах будут сподвижники моего отца, которых я, почему то, сегодня не увидел. Дочерям вельмож надлежит быть дома: пиры и охота не для них.
  - Но мой господин, - начал было строго Варг.
  - В замке будут лишь те, кому дозволю я, - холодно молвил Свэрд.
  Он отвесил Кристаль легкий поклон и, резко развернувшись, удалился со своей свитой.
  Едва кайзер скрылся из виду, как лицо Варга перекосилось от бушевавшего в нем гнева.
  - Кто, кто внушил подобные суждения этому мальчишке?!
  - Он уже участвовал в сражениях наравне со взрослыми воинами, - напомнила советнику Кристаль услышанное случайно от одного из сопровождающих кайзера.
  - Он не дорос до управления Северными пределами, но ведет себя так, будто правит много лет! Разогнать двор, пренебрегать охотой и развлечениями, смеяться над знатнейшими семьями, лезть в дела управления -прямой путь к попранию оплота власти кайзера!
  Варг свирепо взглянул на Кристаль и отправился в залу, где его ждали растерянные придворные.
  - Скорее угрожают вашей безраздельной власти, господин Варг, - тихо произнесла Кристаль, оставшись одна.
  Она побрела по переходу, не замечая ничего вокруг - в ее душе бушевали самые разные чувства -она была приятно удивлена словами и поступками Свэрда, его суровой решительностью и смелостью, не по возрасту зрелыми суждениями, так совпадавшими с ее мыслями!
  Взгляды кайзера и Бьерна с Варгом разнились, вступая в явное противостояние.Вельможи, рассчитывая на марионетку в лице наследника, на деле получили совершенно иного правителя.
  В этом противостоянии Кристаль всецело была на стороне кайзера, который с первого же дня завоевал ее доверие и расположение. Девушка, с тайной радостью наблюдая успехи СвэрдаГуннарсона, мечтала хоть в чем-то быть ему полезной.
  Вскоре ей представился такой случай. По его приказу в замок допускались лишь вельможи, призванные Свэрдом для совета. Кристальединственная из женщин присутствовала на обедах, на которые приглашались советники Свэрда. На одном из таких обедов Варг, поднявшись и поклонившись, протянул кайзеру свиток.
  - Мой господин! Ознакомьтесь с сим посланием - дело не терпит отлагательств.
  Лицо Варга выражало лишь глубокое почтение, но от Кристаль не укрылось промелькнувшее во взоре торжество, причину которого она не знала.
  Свэрд очень медленно взял свиток, словно тот был из свинца, и догадка пронзила Кристаль: кайзер не умеет читать, и Варг, зная это, хочет исподтишка унизить 'дерзкого мальчишку' в присутствии сподвижников его отца, которых Варг недолюбливал. Кристаль резко вскочила из-за стола, опрокинув кубок. Вельможи забыли о свитке, глядя на кайзерин, с которой случилась неловкость. Слуги суетились, меняя прибор.
  - Простите мою неловкость... Я лишь хотела, хотела попросить моего господина оказать мне великую честь и прочесть послание вслух...
  Вельможи переглядывались, удивленные ее просьбой, а Свэрд не сводил с нее испытывающего взора, забыв о свитке в своей руке. Варг же сидел мрачнее тучи.
  - Благодарю, госпожа, - начал, наконец, Свэрд , - но, я думаю, свиток может и подождать.
  Сэтими словами он отложил послание, и обед продолжился. Кристальнапрочь забыла о еде, кляня себя за детскую выходку. Она надумала спасти кайзера от позора, но он с легкостью вышел из положения сам, просто отказавшись читать послание в присутствии всех. Она понимала, что над ее неуклюжей попыткой можно лишь посмеяться, вот и Свэрд, возможно, в душе смеется над ней. Не зря она то и дело ловит на себе его пристальные взгляды. Едва обед закончился, Кристаль выскочила из трапезной и поспешила в сад, чтобы привести мысли в порядок. В иной раз подобное мало занимало бы ее, но теперь мысли оСвэрде не оставляли девушку: он не понял ее стремление помочь или же отверг эту помощь? Неужели он не доверяет ей? Конечно, не доверяет, ведь она навязана в жены кайзеру Варгом, которого Свэрд ни во что ни ставил и, как казалось Кристаль, презирал.
  - Госпожа, - голос Свэрда застал ее врасплох, когда она мерила шагами уединенную поляну. - Я искал вас.
  - Господин, - растерянно ответила она, опуская глаза, чтобы взглядом не выдать своего волнения и замешательства. - Чем я могу вам помочь?
  - Вы... уже помогли мне, когда предложили помощь за столом. Вот. Вы предлагали его прочесть.
  Он протянул ей свиток, пристально глядя в глаза. Кристаль не поверила своим ушам.
  - Да, конечно, - замешательство сменилось непонятной радостью.
  Она развернула свиток и бегло прочла содержимое вслух. Варг явно покривил душой: ничего безотлагательного в свитке не было. Послание было от одного из кёнигов с заверениями в вечной верности и описанием суммы собранных для кайзера податей.
  Кристаль протянула сверток кайзеру. На лице Свэрда читалось явное замешательство и удивление. Неужели рядовое послание так удивило его? Он задумчиво вертел свиток в руках и не спешил уходить, словно желая что-то сказать и не находя нужных слов.
  - Я хочу попросить еще раз о помощи, госпожа, - наконец с усилием произнес он, не глядя на Кристаль. - Вижу, вы обучены грамоте. Я бы хотел научиться читать и писать, и чтобы вы помогли мне в этом.
  Он с трудом говорил, и Кристаль было ясно, с какими усилиями, превозмогая свою гордость, он просил ее о помощи.
  - Я рада, что смогу помочь вам, мой господин, - ровным голосом ответила она, скрывая царящую в душе радость.
  - Об этом никто не должен знать, я буду вас ждать в своих покоях вечером, - с видимым облегчением молвил он.
  - Да будет так.
  Они поклонились друг другу и на том расстались.
  ***
  Вечером Кристаль с волнением ожидала, когда слуга позовет ее к Свэрду.
  Она приготовила перья и пергамент. Кристаль оделась просто, чтобы тяжелое платье из бархата не сковывало движения.
  После заката она была приглашены в покои Свэрда, где все было ярко освещено, а в очаге весело трещали поленья.
  Он выглядел уставшим, и она знала, что он вернулся только что, но доброжелательно поприветствовал Кристаль. Когда они сели за стол, Кристаль нерешительно разложила перед ним листы пергамента и протянула ему перо. Свэрд с осторожностью, почти неловко взял его. Рука, привыкшая к мечу и луку, совершенно не знала пера. Кристаль, решив более не длить его неловкость, робко вложила перо в крепкую ладонь Свэрда и вздрогнула от его касания. Девушка, стараясь скрыть свою неловкость, принялась поспешно объяснять, как обмакивать перо в чернила, с какой силой давить на него, и, взяв запасное перо, вывела на пергаменте несколько рун, объясняя их значение кайзеру. Свэрд старательно повторял за Кристаль, выводя руны на пергаменте. Кристаль с удовольствием отметила про себя, как быстро он схватывает сказанное ею.
  - Мой господин, есть ли у вас тот свиток, что мне довелось утром прочесть? Я хочу показать, как руны выстраиваются на письме, - молвила Кристаль.
  - Он уже у казначея, - ответил Свэрд, отвлекшись от пергамента. - Но, может быть, подойдут эти свитки?
  Он легко поднялся и откинул крышку стоящего у окна сундука огромных размеров. Тот был доверху набит книгами и свитками. Кристаль с изумлением и восхищением взирала на это. Взяв пару свитков и мельком взглянув на их содержание, Кристаль обмолвилась:
  - Это дополнения вВеликому своду, а эта книга сам Великий свод законов!
  Свэрд с улыбкой наблюдал за ней, прислонившись к стене. Его улыбка была по-мальчишески светлой и озорной, будто и не было недавней усталости. Она счастливо улыбнулась ему в ответ, не веря, что все эти сокровища она видит перед собой.
  - У меня дома осталось несколько книг, маминых, но здесь их так много!
  - Бьорн поощрял вас в учении? - спросил вдруг Свэрд, видя, как Кристаль опустилась перед сундуком и с благоговением вынимает, гладит и рассматривает книги.
  - Бьорн не видел меня восемнадцать лет, мать научила меня всему, - улыбка Кристаль погасла. - Он узнал меня после стольких лет лишь потому, что я на нее похожа.
  - Кристаль - это эльвийское имя, кто дал его вам?
  Вопрос застал ее врасплох. Она не знала, почему ее так назвали, и не понимала внезапно проснувшегося любопытства Свэрда.
  - Эльвийское? Я впервые слышу об этом. Скорее оно из тех древних баллад, что пели шпильманы, когда мать носила меня под сердцем.
  Свэрд молча смотрел на нее, невольно тем самым смутив. Кристаль только теперь поняла, что уже глубокая ночь.
  - Простите, уже ночь, и я краду ваш отдых и сон...
  Свэрд отвел взгляд, словно стряхнув наваждение.
  - Благодарю за науку, госпожа, - быстро молвил он. - Я хотел бы, чтобы вы приходили каждый день, чтобы я мог как можно скорее научиться грамоте.
  - Как вы пожелаете, - тихо ответила она.
  Они простились до следующего дня.
  С того вечера прошло три седьмицы, за которые Свэрд освоил основы грамоты и научился читать и писать, поражая Кристаль своим упорством и трудолюбием. Каждый вечер они встречались в его покоях, и пока Свэрд выводил пером руны и учился читать, Кристаль разбирала книги и свитки, зачитывая многое вслух. Когда все пергаменты были испещрены рунам, Свэрд и Кристаль садились разбирать присланные кайзеру свитки. Все они по приказу кайзера доставлялись прямо ему, в то время как раньше первым их читал Варг, ссылаясь на неграмотность и неопытность наследника. Первые несколько дней Свэрд держался с ней вежливо и отстраненно, но постепенно день за днем отчужденность меж ними таяла, уступая место доверительным и в некотором роде дружеским отношениям. Кристаль не заметила, как это произошло, но их тайное обучение грамоте сблизило их. Кристаль многое открылось в нем за это время. Свэрд был суров и немногословен, потому что сызмальства знал простую и трудную жизнь пограничной крепости, где в почете были храбрость, верность и гордость, коими всегда гордилось суровое братство порубежников, готовых в любой миг первыми встретить врага на неспокойных рубежах. В душе он презирал трусость, ленность и праздность, которых никогда не знал сам и за которые удалил от себя многих придворных. Кристаль много раз замечала презрительную насмешку на губах Свэрда при виде щегольски разодетых придворных, в то время как его одежда отличалась простотой и удобством. Люди, впервые видевшие кайзера, не могли распознать его по одежде среди других порубежников, составлявших его свиту, и, разумеется,Свэрд и не думал отказываться от привычной для Кроста прически, что вызвало немало кривотолков среди знати и жителей Грёвлана.
  Кайзер был постоянно в разъездах, редко какой день он проводил от рассвета до заката в замке, но и в такой день он то разбирал судебные дела, то держал совет.
  Свэрд, вопреки ожиданиям Варга, старался познать и вникнуть во все. Он вернул в замок верных сподвижников отца, ни разу не обратившись к советам Варга. Юный кайзер ни разу не вспомнил об охоте или ином развлечении, отдавая все силы постижению нелегкой науки правления, что заставляло Варга яриться, ибо он не мог вынести, если что-то шло не так, как он задумал.
  
  Будни кайзерин, как узнала Кристаль с первых же дней, были наполнены невыразимой скукой. Все, что дозволялось обычаем кайзерин: вышивать, гулять с наперсницами в саду, томиться скукой в окружении придворных, менять наряды. Все то, что так ненавидела Кристаль, теперь вменялось ей в обязанности. Но Свэрд спас ее, разогнав двор и предоставив ей самой решать, чем занимать свой досуг. Кристаль, привыкшая сызмальства к ведению домашних дел, очень скоро вникла в хозяйство замка, став его рачительной хозяйкой. У знати это вызвало сперва недоумение, а потом возмущение.
  Она сама слышала, как придворные между собой насмешливо и едко говорили о том, что ими правят неграмотный рубака и стряпуха с руками прачки. Кристаль, каждый раз вспоминая об этом, смотрела на свои изящные ладони, на которых еще сохранились следы прежних трудов, ведь в доме матери она вела хозяйство вместе с Альвой и двумя помощницами. Беарт, увидев впервые ее руки, посоветовала опускать рукава как можно ниже, но Кристаль и не думала следовать этому совету, ибо не считала труд чем-то постыдным.
  Кристаль вставала с солнцем, надевала простое платье и шла с ключницей осматривать кладовые, поварни и прачечные, чтобы решить, какие припасы в замке нужно пополнить, а что заказать впрок.
  Страже и челяди стало привычно видеть спешащую по делам госпожу вместе с ключницами и кухарками. Раздав необходимые распоряжения, Кристаль помогала готовить утреннюю трапезу в поварне. Поначалу присутствие госпожи повергало в изумление кухарок, но со временем все привыкли к этому. Кристаль же просила ключницу Марну, заведовавшую прислугой и припасами, женщину простую и добросердечную, держать в тайне от кайзера и Бьёрна ее присутствие в поварнях. Она сама убирала свои покои, запретив служанкам появляться в них. Впрочем, в этом она была не одинока - Свэрд, как стало известно Кристаль, также запретил кому бы то ни было появляться в своих покоях, и там, как каждый вечер смогла убедиться девушка, царил порядок.
  Девушка понимала, что ее стремление держаться за старые привычки и уклад, ежедневный труд смешны знати, но отказаться от этого она не могла. Ее единственной отрадой, стремление к которой не требовалось скрывать, стало рукоделие и книги. День проходил в хозяйственных заботах и прогулках по саду с книгой или рукоделием. В дальнем углу ее покоев возле окна был поставлен ткацкий и вышивальный стан, а в городе у мастера заказана резная прялка. Нужно ли говорить, что ни прялка, ни стан не простаивали без дела. Спорая и искусная в рукоделии, Кристаль ткала на бердо и дощечках узорчатые пояса.
  Частенько она тайком выбиралась в город, надев простую одежду и делая покупки в лавках, гуляя по улицам и наблюдая жизнь стольного города. Но это было не единственной ее тайной. В первые дни пребывания в замке кайзеров Кристаль обнаружила небольшой храм в уединенной стороне сада. Позже ей рассказали, что под храмом расположена крипта, где покоятся кайзеры Северных пределов. Храм предназначался лишь для кайзера, его семьи и приближенных, но отец Свэрда почти не бывал здесь, а слугам быть здесь не полагалось. За криптой и храмом присматривали двое отряженных для этого слуг и пожилой храмовник Сторн, с которым Кристаль вскоре познакомилась.
  Сторн в юности был известным певцом, славившимся своим голосом на все Северные пределы. Однажды, попав в ужасный шторм на дракере и не чая спастись, он дал обет стать храмовником и петь лишь в храме, что и исполнил, когда судно уцелело и достигло берега. Сторн был частым гостем за обеденным столом кайзера, ибо пользовался уважением и доверием отца Свэрда. Кристаль каждый день бывала в храме, и если в саду ей могли помешать слуги и стража, то здесь ей встречался лишь Сторн, с которым она вела частые и долгие беседы. Его добрый нрав, ум, простота и мудрость сразу же покорили Кристаль. Подобное сочетание душевных свойств напоминало ей Альву, и оттого девушка прониклась к Сторну еще большим расположением.
  Небольшой храм напоминал ей храм в ее родной стороне, а добросердечный служитель Единоликого - Альвигу, по которой так тосковала Кристаль. Нужно ли говорить, что теперь не только молитвы и уединение влекли туда девушку. Побывать там - значит ненадолго оказаться дома!
  Так, в стремлении привыкнуть к новому укладу и сохранить во что бы то ни стало приметы жизни прежней, проходил день за днем.
  Спустя три седьмицы за утренней трапезой Свэрд особенно похвалил пирог с олениной. Марна, не удержавшись, радостно выпалила:
  - Чудесный пирог, мой господин! Сделан ручками госпожи кайзерин, как и многое на этом столе!
  Свэрд взглянул на Кристальиспытывающеи удивленно.
  - Благодарю, госпожа, - молвил он с запинкой.
  Кристаль склонила голову в ответ, чувствуя смущение. Варг и Беарт, присутствовавшие за трапезой, воздержались от похвалы, хотя до этого явно предпочитали блюда Кристаль всем остальным. Чета лишь переглянулась, а после трапезы Беарт подкараулила кайзерин в саду.
  - Госпожа, вы роняете себя в глазах знати, нося одежду и занимаясь делами, которые не соответствуют вашему положению! - лицо Беарт сравнялось цветом с алым камчатым платьем.
  - Отец желает, чтобы я слушала ваши советы, но теперь надо мной лишь воля мужа. Не забывайте, кому вы можете давать советы, а кому приказывать, - холодно ответила Кристаль.
  Она резко развернулась и направилась в свои покои, оставив Беарт с беззвучно открытым ртом. Девушка ничего не сказал об этом Свэрду.
  Тем же вечером, сидя в покоях кайзера у камина со свитком в руках и зачитывая его вслух, она поймала на себе его сосредоточенный взгляд.
  Она многому научилась и ко многому привыкла, но этот прямой взгляд! Кристаль искренне радовалась, что не склонна заливаться краской, и ее смущение царит лишь в душе.
  Юноши в селе смотрели на нее взором, в котором таилось восхищение красотой и уважение к ее положению, пусть она и росла вместе с ними с самого детства. Вельможи во дворце смотрели на нее с почтением иразной степенью подобострастия. Выходя каждый день в город на торжище в простой одежде и оставаясь не узнанной, она ловила на себе красноречивые взоры мужчин и юношей. Но лишь взгляд кайзера заставлял ее помимо воли задерживать дыхание и опускать очи долу. Кристаль замолчала. Он явно не слушал ее, думая о чем-то другом.
  - Что Беарт сегодня сказала вам в саду? - взгляд серых глаз пронзил насквозь.
  - Откуда вам известно? - чуть помедлив, молвила Кристаль.
  - А чего стоит кайзер, не знающий, что творится в его же дворце? - в голосе Свэрда звучала сталь.
  Кристаль медленно свернула свиток и положила на место, медля с ответом. Он впервые проявлял с ней подобную суровость.
  - Я не хочу, чтобы она пострадала от своих опрометчивых слов, мой господин, - мягко начала она, чувствуя его пронзительный взор на себе.
  - Она более не пострадает от своего ядовитого и глупого языка, потому что ей отныне запрещено появляться здесь и приближаться к тебе на версту, госпожа, - отчеканил он.
  Ее слух резануло простое обращение на 'ты'. Она вскинула глаза и оробела, впервые увидев гнев на его лице. Как ошибался Бьёрн, называя его мальчишкой! Кристаль видела его далеко не юношеское самообладание.
  - Почему ты молчишь и не говоришь мне ничего, терпя от этой своры унижения? Ты - кайзерин Северных пределов, - его голос звучал ровно, но от нее не укрылась скрытая горечь и негодование.
  - Мой господин...
  - Мне до смерти надоело словоблудие и витиеватость придворных речей. Здесь мы можем говорить так, как хотим.
  - Хорошо. Я не обращаюсь к вам, так как не привыкла жаловаться, и знаю, к тому же, как трудно и непросто править такими обширными землями, чтобы еще отвлекать вас подобными мелочами. Если я могу говорить без утайки, то глупая сварливая женщина не стоит того, чтобы занимать ею ваше время, - твердо молвилаКристаль, взглянув ему в очи. - Но если до конца говорить правду, я очень благодарна вам за то, что Беарт удалена от двора.
  Взор Свэрда смягчился. Он приблизился к ней, высокий, широкоплечий, рядом с которым Кристалль казалась себе хрупкой.
  - Ты не должна молчать, кто бы ни пытался проявить непочтение, - с горечью и сожалением молвил он. - Это дело моей чести. Беарт перечит кайзерин, думая остаться безнаказанной, а на юге - восстание, и восставшие, подобно глупой жене Варга, думают, что кайзер не ответит, не дотянется до них.
  - Что?! - Кристаль не верила своим ушам, отступив на шаг.
  - Днем мне прислали донесение. Совет состоялся только что. О восстании еще никто из знатных вельмож не знает. Я должен сейчас же разослать приказы кенигам явиться с войсками в Видернес, откуда мы двинемся одним войском. История с этим восстанием странная и запутанная. Завтра до рассвета я уплыву к кенигуФридланда, вернусь через три дня, пока войско Грёвлана будет собираться в поход. Выдвинемся на следующий же день после моего возвращения. До завтрашнего дня ни Варг, ни Бьорн не должны ни о чем знать, чтобы не помешать мне.
  Он испытывающе посмотрел на Кристаль. Растерянная и подавленная она молча кивнула.
  - Что я еще могу сделать, чтобы помочь вам? - тихо произнесла она.
  - Что бы ни случилось, всегда помнить, что вы кайзерин этих земель, и порой от одного вашего поступка и слова зависят судьбы тысяч людей, - тихо проговорил он.
  В тот вечер Кристаль рано вернулась в свои покои, и слова Свэрда не давали ей покоя весь следующий день. Кайзер уплыл на рассвете, а вечером того же дня весть о восстании облетела замок и весь Грёвлан. В городе и окрестных селениях началась подготовка похода, а срочность лишь усиливала всеобщую тревогу и суматоху. На следующий день во всех храмах прошли службы. В главном храме города была и Кристаль, которой полагалось своим присутствием поддержать горожан. Она впервые мысленно была далеко от молитв и песнопений. Внешне спокойная, она думала о словах Свэрда, сказанных ей накануне отъезда в опочивальне. Ни Варга, ни отца она не видела в замке с того самого дня, когда Свэрд прогнал Беарт. Это странное отсутствие в разгар подготовки похода настораживалоКристаль: уж не является ли это неожиданное восстание ходом Варга против Свэрда? Сердце Кристаль сжалось, едва она подумала о предстоящем походе и сражении. Сколько воинов не вернется из этого похода? Кристаль обвела взглядом стоявших вокруг людей, испытывая жалость к тем, кто готовился уйти в поход, и кому предстояло провожать близких и любимых. Ей становилась все невыносимее мысль о том, что этот мужественный и умный юноша, волею судеб ставший кайзером и ее мужем, поведет в бой тысячи воинов и первым встретит вражеский натиск.
  - Госпожа, сейчас будет проповедь ,- прошептала стоявшая рядом дама, которой выпала честь сопровождать кайзерин в храм.
  Она только сейчас заметила, что, погрузившись в свои невеселые думы, в душевных терзаниях изорвала на полосы свой тонкий платок. Убрав подальше истерзанные лоскуты, Кристаль прислушалась и обратила внимание на слова проповедника, который велеречиво возвещал о том, что любовь и молитвы ближних - это невидимая бранная рубаха для воина.
  - Рубаха, - изумленно прошептала Кристаль, вспомнив что-то.
  Кристаль еще никогда так не спешила в замок. Дав на бегу распоряжение Марне принести ей обед в опочивальню и докладывать лишь о гонцах от кайзера, Кристаль заперлась в опочивальне. Слуги, приносившие обед и ужин госпоже, с удивлением рассказывали в поварне, что кайзерин сидит за ткацким станом. Две ночи и два дняКристаль не покидала свои покои. Она ткала особое полотно для особой рубахи.
  Когда-то Альва соткала такую рубаху для Бьерна, наполнив каждое переплетение молитвой и добрым напутствием. Когда полотно было готово, а рубаха сшита, Альва вышила по вороту и рукавам обережный узор. Но что такое алые нити и игла, если вся сила их исходила из любящего сердца Алвиги?Бьерн никогда не расставался с этой рубахой, справедливо полагая, что она бережет его от всех опасностей.
  Сидя за ткацким станом, Кристаль размышляла о том, будет ли ее рубаха столь же надежным оберегом для Свэрда. Возможно, он никогда не наденет ее, или же его возлюбленная уже преподнесла ему подобный дар, но Кристаль со всей ясностью поняла, что не может не сделать то, что, возможно, сохранит ему жизнь.
  Девушка провела два дня и две бессонные ночи за работой. К возвращению Свэрда было готово лишь полотно.
  ***
  Кайзер вернулся из Фридланда поздней ночью, чтобы держать тайный совет и на утро с войском выйти в поход. К его возвращению уже все было готово: собраны войска, оружие и обозы.
  Утром Кристаль вышла на широкое крыльцо замка в сопровождении жен особо приближенных к Свэрду вельмож. Войны, которых мог вместить широкий двор замка, стояли ровными рядами, ожидая приказа кайзера. Вокруг было множество сановников в военном облачении. Реяли стяги, ржали кони, перекликались войсковые сотники.
  Кристаль знала, что основная часть войска собирается на главной площадеГрёвлана и у ворот города.
  Наконец она увидела Свэрда. Он был в полном воинском облачении, с мечом у пояса.
  Кайзер вел разговор с УльвеДагсоном, который когда-то был советником его отца. Именно на негоСвэрд оставлял все дела на время похода. Закончив разговор, мужчины соединили руки и Ульве отвесил перед кайзером глубокий поклон.
  Свэрд, держа в руке шлем, повернулся к войску и окинул его сосредоточенным взором. Спокойный, бодрый, уверенный облик Свэрда заставил Кристальпозабыть на миг тоску и тревогу, поселившуюся в груди три дня назад. Ее сердце забилось сильнее, когда его взгляд, брошенный на крыльцо, остановился на девушке. Свэрд поклонился, и Кристаль ответила ему тем же. Она попыталась тепло улыбнуться ему, как делала прежде при встрече, но в этот раз улыбка вышла печальной.
  Свэрд медленно двинулся к ней.
  - Госпожа, - дружелюбно молвил он, подойдя к ней. - Со всеми просьбами в мое отсутствие обращайтесь к Ульве. Он будет заботиться о вас. В замке с вами остается мой побратим Эгель. Он будет заботиться о вашей безопасности.
  - Благодарю, - только и смогла вымолвить она.
  Все то, что она хотела сказать, вдруг куда-то исчезло, ибо теперь ее заготовленные просьбы беречь себя показались ребяческими и глупыми.
  На них смотрело множество людей, и все ждали, когда кайзер сядет в седло и прикажет выдвигаться. Кристаль впервые в жизни не находила слов от волнения и мучилась этим.
  - Мне пора, госпожа, - наконец произнес он.
  В голосе кайзера ей почудилось отчуждение и холодная решимость.
  Девушке вдруг подумалось, что они, возможно, видятся в последний раз. Ей вспомнились слова матери, что никогда не знаешь, когда прощаешься в последний раз. Безотчетная тоска пронзила ее сердце. От неожиданно нахлынувшего чувства она вскинула очи, и их взоры встретились. Кристаль замерла: в серых глазах не было и намека на помстившуюся ей отчужденность: он смотрел на нее с теплотой во взоре. Это так поразило ее, что она чуть было не выпалила потаенное: 'Только вернись!'. Он угадал, прочел это в ее взоре! В этом Кристаль не сомневалась.
  Свэрд, ошеломленный не меньше ее, едва заметно качнулся вперед, будто движимый порывом ветра, но тут же резко отстранился, поклонился Кристаль и, развернувшись, стремительно сошел вниз, где его уже ждал оседланный конь.
  Кристаль опустила глаза и сделала шаг назад.
  Быстрый, ловкий, стремительный, Свэрд, вскочив в седло, поднялся во весь рост, и, усмирив коня, громко отдал приказ выступать.
  Кристаль не видела, как риттеры и вельможи сели на коней, как вверх взмыли трубы глашатаев, и под их звуки начали движение полки. Она следила лишь за кайзером, за плечами которого развевался алый плащ и лучи восходящего солнца играли на бармице шлема. Он выехал из ворот замка самым первым, а за спиной покачивались в седлах его побратимы-порубежники. Кристаль смотрела на его прямую спину, сцепив пальцы.
  До самого последнего мига она, до боли сцепив пальцы, шептала, как молитву: 'Обернись же!'. Когда кайзер скрылся из виду, так и не обернувшись, Кристаль опустила голову. После того, как последний воин скрылся за воротами замка, а провожавшая войско знать покинула двор, Кристаль поспешила в храм. Сторн нашел юную госпожу в самом подавленном состоянии. Никто не знал, о чем мудрый храмовник говорил с Кристаль, но после продолжительной беседы и совместной молитвы девушка вернулась в свои покои воспрявшей духом и с прежним старанием принялась за прерванную работу.
  На следующий же день после отбытия кайзера служанки шептались меж собой, что Кристальвновь весела и приветлива, и что она, сшивза ночь рубаху для мужа, трудится над тем, чтобы вышить ее.
  ***
  Рубаха для кайзера была готова, когда минуло четыре дня с отбытия войска Свэрда. Кристаль любовалась замысловатым узорочьем, вышитым алым шелком по вороту и рукавам. Лишь закончив свою работу, она в полной мере ощутила усталость, что накопилась за все бессонные ночи и дни.
  В тот же день пришло первое известие от кайзера. Ульве поспешил сообщить госпоже, что войско, благополучно одолев трудный переход по лесным и горным дорогам, остановилось во владениях верного кайзеру кёнига. Там к войску Грёвлана присоединятся войны его союзников, чтобы потом единым войском двинуться дальше. В послании были также некоторые распоряжения, предназначенные для Ульве и Эгеля, который теперь повсюду, даже в стенах замка, сопровождал Кристаль.
  Кристаль, узнав, что завтра в стан Свэрда будет отправлен гонец с ответным посланием, несказанно обрадовалась возможности отослать вместе с ним обережную рубаху для кайзера. Какого же было ее удивление, когда Ульве с поклоном вручил ей запечатанную личной печатью кайзера записку для Кристаль. Не помня себя от волнения, девушка поспешила в сад, сжимая в руках заветное послание. Попросив Эгеля ненадолго оставить ее одну, она присела на скамью под развесистым дубом и с трепетом развернула записку. Послание было столь же немногословно, как и сам Свэрд. В нем было лишь приветствие и надежда на то, что она находится в добром здравии, но и это вызвало у нее несказанную радость. Кристаль, любуясь тщательно начертанными рунами, радовалась тому, что он собственноручно благодаря ей смог это написать. В душе же ей было особенно тепло от того, что при всей занятости он нашел время написать для нее пару строк. Кристаль с трепетом и благоговением спрятала послание и поднялась, чтобы пойти в храм и поделиться своей радостью со Сторном.
  - Кристаль!
  Девушка обернулась на оклик и не поверила своим глазам: перед ней стоял Бьерн.
  Она знала, что он отправился со своими сыновьями и войском вслед за Свэрдом, чтобы выступить на его стороне, как и положено верному вассалу, потому его появление застало ее врасплох.
  - Отец, разве ты не с кайзером? Что-то случилось?-изумленно вопрошала она.
  В первый миг ей подумалось, что Бьерн привез какую-то ужасную новость из стана Свэрда вслед гонцу. Ее опасения подкрепляло полное воинское облачение и запыленная одежда правителя Каменных островов.
  - Случилось. Я скакал сюда со своим отрядом два дня и две ночи. Две седьмицы назад из Кроста вернулся мой человек, который рассказал мне весьма печальную историю. Разумеется, речь идет о Свэрде и его прошлом! Я отдал за него свою дочь, но нас опередила эта гулящая девка, Ранвейг, жена захудалого пьяницы, риттера Греоля! - Бьорн был вне себя от ярости. - Мне стало известно, что в ее постели перебывали все более менее знатные риттеры в окрестностях Кроста, прежде чем она смогла вскружить голову Свэрду и стать его любовницей! Похотливая, хитрая тварь! Она заполучила в свои сети наследника, будущего кайзера, и теперь ей остается дождаться кончины этого старого глупого пьяницы, чтобы перебраться в Грёвлан! Уж мальчишка не откажется от ее присутствия здесь! Сколько трудов было положено зря! Все наши надежды пошли прахом!
  У Кристаль перехватило дыхание, пока она слушала полные ярости и хулы слова Бьерна.
  Ранвейг! Кристаль больше не слышала отца, солнечный день вдруг словно померк для нее.
  - Она красива? - вдруг спросила Кристаль, не узнав свой голос.
  - По слухам - да! Ты ей не соперница, Кристаль. Она уже давно околдовала твоего мужа, с ней он вкусил такие радости, о каких тебе не приходится и мечтать, -пренебрежительно бросил он дочери.
  Бьорн с удовлетворением наблюдал, как ясные очи дочери потухли.
  - Зачем вы здесь? Зачем рассказываете мне все это? - строго и решительно молвила она, нахмурив брови.
  - Тебя это не оскорбляет?! - еще больше взъярился Бьорн.
  - Нет, потому что я знала все это, - твердо ответила она.
  - Что?! И ты молчала?!
  Бьорн покраснел от распиравшего его гнева и негодования.
  - Да, знала.
  Кристаль более ничего не прибавила, помня о слове, данном Свэрду.
  - Я, кажется, начинаю понимать, почему ты еще не носишь под сердцем наследника. Что ж, тем лучше! - Бьорн со страшным напряжением в лице приблизился к дочери и быстро заговорил. - Ты немедленно уедешь со мной. Все давно решено. Кёниг Олберт, поднявший восстание против твоего мужа, согласен жениться на тебе. Он убьет Свэрда, и ты станешь его женой. Ты венчана на трон, и женившись на тебе, он сможет стать кайзером Северных пределов. Я увезу тебя в его владения, главное - поскорее уплыть из Грёвлана. Мой драккер стоит у причала!
  Кристаль, внутренне содрогнувшись от его слов, подняла на него полный презрения и отвращения взгляд.
  -Что ты смотришь на меня? Мы не можем медлить!
  - Он...убьет ... Свэрда? - каждое слово давалось ей неимоверно тяжело, но она должна была узнать до конца весь замысел предателей.
  - Его не так-то просто убить в честном бою, поэтому твой брат поспособствует этому. Он пока что доверяет нашей семье. Главное, проникнуть в его шатер...
  - Ты не мой отец, - прошептала она, отступая на шаг. - Во мне не может быть кровь того, кто готов ради власти и денег творить такие беззакония, не боясь ни Бога, ни людей!
  Бьерн опешил, глядя на дочь. Его глаза налились кровью, а лицо исказила жуткая гримаса, при виде которой всех его слуг и домочадцев бросало в дрожь.
  - Ты так же глупа и безумна, как твоя мать, живущая сказками! Если ты последуешь за мной, ты сохранишь трон и власть! Оставшись, ты будешь выброшена кайзером как ненужная вещь, едва его шлюха появится здесь! Ты будешь заточена в монастырь, жалея о том, что не послушалась меня!
  - Альва любила тебя! Ради чего ты отказался от нее?Мне не нужна власть, и пусть по воле Бога все будет так, как ты говоришь, но я не пойду на предательство! Я не такая, как ты! Уходи, Бьорн, правитель Каменных островов! Я не позову стражу, не велю схватить тебя за предательство, пока ты не сядешь на свой драккер, из уважения к той, что любила тебя и носила меня под своим сердцем!
  Кристаль кричала, не замечая этого, со всей ненавистью и презрением глядя на Бьорна.
  - Ты ничего никому не скажешь! Мне и моим воинам хватит сил привести тебя на драккер и увезти к твоему будущему мужу!
  Бьерн, более не слушая ее, схватил девушку за руку, собираясь силой заставить ее замолчать.
  - Отпусти ее, Бьорн! - раздался голос Эгеля за спиной Кристаль.
  - И что, щенок, ты сделаешь, если я не отпущу ее? - Бьорн зло рассмеялся, оборачиваясь к нему.
  Его смех вдруг оборвался. Кристаль обернулась, боясь теперь за храброгоЭгеля, пришедшего ей на помощь. Какого же было ее удивление, когда за спиной верного побратима Свэрда, держащего меч наготове, она увидела отряд арбалетчиков, окруживших ее и Бьерна.
  - Бросай свой меч, Бьерн, - Ульве Дагсон стоял рядом с Эгелем, сложив руки на груди и хмуро глядя на отца Кристаль. - Твои люди схвачены, тебе тоже не уйти.
  Бьерн затравленно и зло смотрел на арбалетчиков. Кристаль, почувствовав, как его рука на миг ослабила хватку, вырвалась и отбежала к Эгелю, который заслонил ее собой. Бьерн, исподлобья глядя на дочь, сплюнул на землю и бросил свой меч на землю.
  ***
  Правитель Каменных островов в тот же день был заточен в башню, ожидая возвращения кайзера и даграда, который должен был решить его судьбу. Кристаль рассказала Эгелю и Ульве о готовящемся покушении на Свэрда и о планах заговорщиков. Ей было больно и горько вдвойне от того, что именно Бьерн готовил это. Она была уверенна, что в этом замешан и Варг, но Бьерн ничего не говорил о его роли в заговоре и продолжал молчать, когда Ульве пришел к нему с допросом. Необходимо было как можно скорее оповестить Свэрда и его приближенных о намерениях кёнига Олберта и сына Бьерна. В дорогу разными путями были отправлены три гонца, одним из которых вызвался быть Эгель. В присутствии Кристалль было написано послание, в котором говорилось о намерениях заговорщиков, о попытке Бьерна увезти дочь из замка и его последующем заточении. Кристаль проводила Эгеля в тот же день. Она вынесла ему сверток с рубахой, попросив передать его Свэрду. Эгель спрятал сверток за пазуху, сочувственно глядя на грустную и подавленную кайзерин.
  - Я доставлю ваше послание и этот подарок, госпожа, не беспокойтесь.
  Кристаль кивнула, глядя на храброго и решительного Эгеля. Он вскочил в седло, но, помедлив, вдруг наклонился к ней и промолвил:
  -Я слышал, о чем говорил вам Берн. Все до последнего слова. Не верьте ему, никто из нас, порубежников, не предаст и не опечалит вас, госпожа, тем более мой побратим Свэрд!
  Он стегнул коня и вылетел за ворота, торопясь в дальний путь. Изумленная и смущенная его словами Кристаль смотрела в след удалявшемуся гонцу.
  
  Проводив Эгеля, Кристаль не находила себе места. Тревога теснила грудь при мысли о том, успеет ли гонец предупредить Свэрда до того, как заговорщики исполнят свой умысел. Кристаль была не в силах примириться с гнетущим ожиданием вестей: схватят ли заговорщиков, примут ли войска бой с врагом, защитит ли рубаха кайзера в бою?
  - Ваша молитва, госпожа, может многое, - повторял ей Сторн.
  И Кристаль молилась, молилась так, как никогда прежде, часами не покидая тишину храма. Каждый раз прося Единоликого о даровании победы и жизни Свэрду, она мысленно обращалась к мужу, прося не оставить ее рукоделие на поругание врагу. Это было тайное присловье всех тех женщин, что просили мужчин вернуться из боя живыми.
   Свои печали и тревоги она поверяла лишь Сторну, который все это время наставлял и ободрял девушку. Кристаль очень не хватало матери, ее мудрых советов и добрых слов.
  Раньше Бьерн зорко следил за тем, чтобы письма дочери не доходили до Алвиги. Лишь дважды ей удалось передать с купцами записки для матери - гонцов кайзерин под разными предлогами не пускали на земли Бьерна. Кристалль не говорила об этом Свэрду, не желая навлечь опалу на отца. Теперь же Бьерн был заточен в Дальней башне. Тревога за Свэрда заставила померкнуть обиду и гнев, рождённые поступком Бьерна. Кристалль, памятуя о наставлениях матери быть милостивой к поверженным врагам, в душе простила Берна, ведь он был не враг, а ее отец, пусть и ослепленный злобой и корыстолюбием. Она понимала это разумом, но заставить себя встретиться с ним после всего случившегося не могла. Кристалль нашла в себе силы помочь ему лишь тем, что распорядилась доставлять все необходимое, в том числе достойную пищу. Он стал для нее отныне и навсегда чужим человеком.
  Ульве, как мог, старался отвлечь девушку от томительного ожидания, приглашая в замок певцов и вывозя госпожу с сопровождающими то на прогулку на драккере, то на лошадях по лесу. Однажды, свернув с охотничей тропы на живописную поляну, Кристалль обнаружила протекающий по ее краю полноводный ручей, впадающий в небольшое лесное озерцо, недалеко от которого под сенью крон стоял добротный дом. Его ставни были заколочены, а двери заперты на замок. Следовавший за ней Ульве, видя восхищение девушки, вспомнившей при виде поляны и домика свой родной край, рассказал, что это старый охотничий домик кайзера Ульриха, в котором давно никто не останавливался, так как для нынешних кайзеров выстроен более просторный и удобный дом в другой части леса. Кристалль долго бродила по поляне, любуясь ее красотой и наслаждаясь журчанием ручья. На следующий день она спросила Ульвэ, может ли бывать в этом домике, на что тот с радостью откликнулся, пообещав как можно скорее послать туда мастеров, дабы те подлатали домик и подготовили там все необходимое. Кристалль, дабы хоть немного отвлечься от тягостных мыслей, принялась за обустройство своего лесного убежища с присущим ей старанием. В домик были завезены все необходимые припасы, утварь и дрова. В лес ее всегда сопровождала стража, останавливающаяся в небольшой хижине на соседней поляне. Бывая в своем маленьком доме, так похожем на ее прежний, родной, Кристалль вновь становилась сама собой и пусть ненадолго, но могла принадлежать сама себе.
  ***
  После десяти дней томительного ожидания из стана кайзера пришло короткое послание для Ульве, в котором говорилось о том, что заговорщики схвачены, войско мятежного кёнига разбито, а кайзер возвращается с войском домой. Ульве было предписано тщательно охранять Бьерна, чья судьба, как и судьба плененного кёнига, будет решаться на даграде. Ульве первым делом поспешил к Кристалль, зная о переживаниях и волнениях молодой кайзерин. В первые мгновения она не находила слов. Немного погодя она попросила добросердечного советника показать ей послание. Узнав руку Свэрда, Кристалль удостоверилась, что это не сон, что он жив и скоро будет здесь. Она не скрывала слез радости.
  - Он не ранен? Как все прошло? Его побратимы целы? - она с волнением забросала советника вопросами.
  - Гонец сказал, что правитель цел и невредим, - с мягкой улыбкой молвилУльве.
  Кристаль не удержалась, и в порыве радости прижала к груди послание, а затем с сожалением протянула его советнику.
   - Что вы, госпожа, оставьте его себе, - с поклоном ответил тот.
  Кристаль кивнула и опустила голову, не в силах совладать с нахлынувшим чувством безмятежного счастья и радости. Она уже и не помнила, когда в последний раз испытывала подобное. Это было еще тогда, когда она жила с матерью далеко-далеко от Грёвлана. Оставшись одна, она несколько раз перечитывала послание, а затем ей пришла в голову мысль, заставившая вдруг померкнуть все радостные чувства. Свэрд ничего не написал ей, и ни словом не упомянул ее в послании. Навязанная жена, а теперь еще и дочь предателя. Эта мысль мучила и жгла.
  Спустя два дня после того, как радостная весть о возвращении кайзера пришла в замок, Кристалль, возвратившись из лесного убежища, была встречена взволнованной служанкой.
  - Госпожа, вас ожидает гостья! Я не знала, куда сопроводить ее. Она приехала издалека в сопровождении господина Ульвэ и ждет вас в трапезной зале.
  Кристалль, отдав служанке накидку, поспешила в трапезную и, войдя в нее и увидев гость, застыла на месте.
  - Мама!- тихо вскрикнула она.
  За столом в дорожном запыленном плаще и платье сидела Алвига. Едва завидев дочь, она вскочила и бросилась ей навстречу. Они порывисто обнялись.
  - Кристаль, какая ты стала!
  Девушка прижалась к матери и положила голову ей на грудь. Она впервые за два месяца разлуки ощутила забытое чувства покоя и безмятежности. Кристалль не могла говорить, слезы текли по ее щекам. Альвига плакала вместе с ней.
  - Мама, ты устала, голодна? - встрепенулась Кристалль, обеспокоенно вглядываясь в заплаканное лицо Алвиги.
  - Нет, нет, мне принесли роскошный обед, - улыбнулась та.
  - Ты здесь! Мне не верится, что это не сон! Как ты очутилась здесь?
  Кристалль хотела знать все и сразу, не выпуская мать из объятий.
  - Твой муж пригласил меня явиться ко двору, вот, - Алвига протянула свиток дочери.
  Кристалль торопливо развернула свиток и узнала руку Свэрда. Сердце радостно затрепетало, будто он сам был перед ней. В нем кайзер писал о том, что желал бы видеть Алвигу при дворе, ибо наслышан о ее добросердечии и уме, и ее приезд доставит огромную радость его жене. Ее ждут в замке как можно скорее, где Алвиге отведут покои и назначат содержание как матери кайзерин. Она медленно свернула послание, польщенная и изумленная его поступком. Как он узнал, что ей сейчас как никогда не хватает матери? Ожидая его из похода, она бы многое отдала за то, чтобы Алвига была рядом, и он исполнил ее тайные чаяния!
  Кристалль сжала в руках послание.
  - Благодарю тебя, - едва различимо прошептала она, мысленно обращаясь к Свэрду.
  В дверях трапезной толпились слуги, ожидая приказаний.
  - Это моя мать, госпожа Алвига! - радостно провозгласила Кристалль, сияя от счастья.
  Онавзяла за руку мать и увлекла за собой в сторону своих покоев - ей о многом нужно было поведать. Слуги поклонились и расступились перед ними.
  ***
  Рассказ Кристалль был очень долгим, она ничего не утаила от матери. Алвига долго молчала, осмысливая услышанное.
  - Бедная моя Кристалль, что тебе пришлось пережить! - горестно вздохнула она. - Бьерн... ему нет прощения. Он владел всем, но погнался за большим и все потерял. Несчастный человек, он позабыл, что жизнь дана не для погони за властью и золотом, потеряв сначала душевный мир, потом любовь, семью, детей, а теперь его будущее еще туманнее и горше. Он отдал тебя за того, кто не любит тебя, ты стала разменной монетой в замыслах Бьерна, страдая и мучаясь. Как же мне тяжко от этого...
  - Но я и Свэрд, мы оба, были чужими друг другу, он успел полюбить другую до нашей свадьбы. Он все честно рассказал мне до свадьбы.
  - Ты уверенна, что он не видится с ней? - мягко спросила Алвига.
  - Ну что ты, мама, - вскочила Кристалль. - Если бы ты только знала его! Я не встречала мужчину честнее и благороднее его! Ты самая честная и благородная из женщин, а он из мужчин.
  - Судя по возрасту, он очень молод.
  - Порубежники взрослеют рано, а его зрелым суждениям и уму позавидуют умудренные опытом мужи, - с жаром ответила девушка.
  - Теперь я более прежнего жду встречи с ним, нисколько не сомневаюсь в правдивости твоих слов. Моя дочь может приуменьшить заслуги других, но приумножить - никогда. Кристалль, я вижу, он покорил твое сердце, - с грустью молвила мать.
  Кристалль застыла на месте, не веря в услышаное.
  - Нет-нет, ты заблуждаешься. Я искренне восхищаюсь им, поддерживаю его взгляды и дружески преданна ему, но чтобы полюбить...
  - Кристалль, я родилась недалеко от тех мест, где вырос Свэрд. Мой народ жил уединенно, в дремучих лесах. Мои соплеменники были особенно искусны в ремеслах, песнях и музыке. Нас называли эльвами, в память о сказочном прекрасном народе, ибо наши мужчины и женщины славились не только своей искусность и грамотностью, но духовной и телесной красотой. Женщина лишь раз в жизни шьет особую рубаху, вкладывая в нее все свои самые светлые и сильные чувства. Это рубаха для единственного мужчины, избранного раз и на всю жизнь. Ты не все знала об этом обычае, но твое сердце мудрее и знает, чего оно хочет.
  Кристалль пораженно молчала, слушая мать. Ей припомнились слова Свэрда об эльвах и о необычности ее имени.
  - Что ты почувствуешь, если тебе скажут, что ты никогда более не увидишь его? - тихо спросила Алвига, с нежностью и сочувствием глядя на дочь.
  - Боль, - глухо ответила Кристалль.
  -Когда ты ткала и шила рубаху, на что ты готова была пойти, чтобы оградить его от ран и смерти?
  - На все...
  Алвига молчала, не сводя полный любви и понимания взгляд.
  - Но мама, разве любовь такая? - с горечью спросила она.
  - Она такая, Кристалль. Заставляет беззаветно служить тому, кого ты любишь, и заставляет понять, что есть на свете жизнь, которая дороже собственной.
  ***
  Возвращение войска кайзера было обставлено с необычайной пышностью. Улицы города были украшены зелеными ветвями и стягами. Кристалль встречала Свэрда на том же самом крыльце, с которого провожала в путь. Рядом с ней стояла теперь Алвига со множеством других знатных жен. В замок прибыло столько гостей со всех концов Северных пределов, что яблоку негде было упасть. Слуги сбились с ног, готовя покои для гостей и яства для роскошного пира. Кристалль, стоя в шелковом платье василькового цвета, с нетерпением ожидала того мига, когда кайзер въедет в ворота. Томительное ожидание, в котором пребывали все гости, заполонившие двор, тяготило. Глашатаи, стоявшие над воротами замка, слаженно вскинули трубы и пронзительные звуки наполнили двор. Кристаль вздрогнула, Алвига сжала ее холодную ладонь в своей руке. Едва первый всадник появился в воротах, как дамы, окружавшие Кристалль, метнулись вперед, пытаясь разглядеть своих мужей и отцов, махая зелеными ветвями и бросая вверх белоснежные фрёли. Кристаль невольно шагнула назад, пытаясь увидеть Свэрда сквозь дождь из цветов.
  Он ехал впереди на кауром жеребце, без шлема, в алой длинной накидке. Кристалль не сразу узнала его: Свэрд возмужал, и во всем его облике что-то неуловимо изменилось. Его потемневшее от солнца лицо было спокойным и уверенным с толикой усталости. Кристалль заметила, как зорко он смотрит на крыльцо, на лица ликующих женщин. Взгляд внимательный, ищущий. Кристалль вдруг захотелось уйти, чтобы не встречаться с ним. Её охватило неведомое прежде смущение и робость. Алвига, видя неладное с дочерью, подтолкнула Кристалль и та, собравшись с духом, вышла и встала позади Ульвэ у края лестницы, ведущей из покоев во двор. Ульве сделал несколько шагов вниз и приветствовал подъехавшего к подножию крыльца Свэрда. Кайзер спешился и встал напротив Ульве, слушая его приветственную речь. Кристалль стояла на возвышении, потупив очи, не в силах сойти вслед за Ульве и не зная, полагается ли ей сделать это. Альва стояла чуть позади нее, и это очень помогало ей. Все крики и звуки труб смолкли, голос Ульвэ разносился вокруг. Его речь была витиеватой и длинной. Кристалль, не улавливая сути слов от переполнявших ее чувств, медленно подняла взор на Свэрда, и девушку бросило в жар: он неотрывно и пристально смотрел на нее и, казалось, только и ждал того, что она посмотрит на него. Он тоже не слушал Ульве, глядя с высоты своего роста поверх головы советника на Кристалль. В его взгляде не было ни капли отчуждения или подозрительность, чего так страшилась девушка. Взгляд Свэрда вспыхнул радостью, теплотой и ожиданием, едва их взоры встретились. Кристалль потупилась и не смогла сдержать улыбки.
  Едва закончилась речь советника, как кайзера обступили вельможи, наперебой приглашая его проследовать в трапезную. Свэрд медленно поднялся по лестнице, и, остановившись перед Кристалль, отвесил поклон.
  Сотни глаз смотрели на них. Когда обычай был соблюден, Кристалль последовала вслед за Свэрдом в трапезную, где всех ждал роскошный пир. Садясь за стол подле кайзера, Кристалль хотелось расплакаться: на виду у людей, ловящих каждое их слово и жест, им вменялось в обязанность соблюдать все церемонии и быть образчиком сдержанности. Свэрд в этом преуспел, в то время как ей от переполнявшего ее томления и волнения было трудно дышать и сохранять невозмутимый вид, когда им не дали перемолвиться даже словом. Она ничего не ела, подносила к губам кубок с вином, но лишь делала вид, что пьет. К Свэрду постоянно подходили вельможи, и он часто покидал стол, чтобы выйти в смежные покои и решить с советниками неотложные вопросы.
  Пока на столах меняли яства, гостей танцами и песнями развлекали как придворные, так и специально приглашенные странствующие шпильманы. Гости танцевали охотно и часто, и Кристалль поймала себя на том, что, ее ноги сами собой двигаются в такт звукам танца. Оглянувшись по сторонам, не заметил ли кто-нибудь этого, она встретилась взглядом с Варгом Лисом, сидевшим среди множества гостей. Он был одет так, словно только что вернулся из похода. Рядом с ним сидел молодой мужчина, который пристально рассматривал Кристалль. Он был ослепительно красив, и прекрасно знал это. Его осанка, каждое движение и жест, поворот головы говорили о том, насколько он осознает силу своей красоты. Светлые волосы спускались на плечи прихотливыми локонами, показная небрежность одежд была выверена с особой тщательностью, и за каждой деталью платья угадывалось изящество. Только теперь кайзерин заметила, что все девицы в зале ловят взгляд незнакомца. Встретившись с ним взглядом пару раз, девушка отвернулась, давая понять, что его пристальное внимание ей неприятно. Словно по знаку невидимой руки Варг с незнакомцем поднялись и направились к кайзерин. Кристалль с сожалением посмотрела на пустое кресло Свэрда, ей меньше всего хотелось говорить сейчас с Варгом.
  - Госпожа, - Варг поклонился, натянуто улыбаясь Кристалль. - Я вернулся из похода вместе с вашим мужем. Хочу представить вам своего сына Эннара.
  Эннар, не сводя своего тяжелого и пронизывающего взгляда, поклонился Кристалль. Его первым порывом было протянуть руку, чтобы взять ладонь Кристалль и поднести к губам, но она лишь кивнула в ответ и крепче сжала ладонями край резного кресла, что не понравилось обоим вельможам. Варг нахмурился, и что-то недоброе промелькнуло в его взгляде.
  - Варг, так у тебя есть сын, - голос Свэрда неожиданно раздался за спиной Кристалль.
  - Да, мой господин. Он был представлен вашему отцу, но вы его видите впервые.
  - Но я наслышан о нем. Не он ли готовил драккеры для последнего плавания моего отца? - в голосе Свэрда девушка уловила стальные нотки.
  Варг вдруг опустил глаза и напрягся. Эннар выступил вперед.
  - Так и есть, мой господин. Это было поручено мне.
  - Ты так спешил после сражения в Грёвлан, что я не смог спросить тебя: где ты был со своими людьми во время сражения? Мои советники со своими сыновьями и воинами сражались рядом, все, кроме тебя.
  Повисла тягостная тишина. Свэрд, сев за стол, в упор смотрел на Варга. Вельможи и советники ждали ответа. - Я охотно отвечу, мой господин. Мой отряд встретил часть неприятеля за холмом, где и дрался с врагом. А мой сын лишь недавно вернулся из долгого путешествия.
  Щека Варга нервно подрагивала, а взгляд был мрачный и напряженный.
  - Что ж, да будет тебе известно, что завтра я созываю даград, на котором ты будешь свидетелем. Завтра ты должен быть там.
  - Если прикажите, мой господин, - глухо ответил он.
  Варг еще раз поклонился и отступил. Кристалль вздрогнула при упоминании даграда и посмотрела на кайзера. Их взоры встретились. Его взор, только что обращенный наВарга, все еще сохранял строгость и холод. От этого к Кристалль вновь вернулось чувство вины за отца и беспокойство о том, не считает ли Свэрд и ее единомышленницей заговорщиков. Она опустила очи, подавленная и смущенная. Кайзера вновь обступили вельможи, заставив удалиться.
  Эннар был все еще здесь. Ни мало не смутившись, он вдруг резко несколько раз хлопнул в ладоши. Музыка стихла и все взоры обратились к нему.
  - Моя сиятельная госпожа, - он отвесил перед Кристалль глубокий поклон. - Из дальнего путешествия, из-за моря я привез лучшего певца и сегодня он будет петь в вашу честь.
  Его голос, бархатный, обволакивающий, тягучий заставлял всех слушать Эннара и ловить каждое слово.
  Словно по волшебству перед Кристалль возник человек в ярких одеждах с гуслями в руках. После поклона его пальцы пробежали по струнам, рождая чарующие звуки, а когда он запел, возглас восхищения пробежал среди гостей. Кристалль подалась вперед, зная толк в пении и понимая, что прежде никогда не слышала такого исполнения. Он пел и играл долго и искусно, а Эннар самодовольно наблюдал за тем, с каким восхищением Кристалль и гости слушают певца.
  - Угодил ли вам мой певец, сиятельная госпожа? - нараспев спросил он, пожирая Кристалль взглядом.
  - Да, благодарю вас, Эннар Варгсон, - сдержанно ответила она.
  Ей хотелось попросить певца спеть еще, но она не решалась выказать при всех свое желание, привыкнув проявлять сдержанность.
  Эннар взмахнул рукой и певец вновь заиграл и запел.
  - Моя госпожа, не будете ли вы так любезны осчастливить вашего преданного слугу и подарить ему один лишь танец? Пусть эта музыка звучит в вашу честь!
  Эннар опустился на одно колено и выразительно смотрел на Кристалль. Этот взгляд мог растопить сердце любой дамы. Судя по тому, как на Эннара смотрели девушки и женщины в трапезной зале, каждая из них видела себя танцующей с ним, с прекрасным мужчиной под сладкоголосое пение искусного певца. Кристалль стоило лишь раз взглянуть в красивые глаза Эннара, чтобы почувствовать прячущийся в них холод и равнодушие. Будь она прежней Кристалль Бьёрнсдоттир, ей ничего не стоило рассмеяться и сказать ему, что она видит насквозь его лживое притворство и более не желает терпеть его общество рядом с собой, но теперь она кайзерин и не может позволить себе говорить то, что думает. Какая ирония: очутиться в столь высоком положении и усмирять себя в угоду ему!
  - Благодарю вас, мой господин. Но это не я вернулась с победой, а наш господин, Свэрд Гуннарсон. Это в его честь и в честь его воинов должны звучать песни и музыка, - ответила она с вежливой улыбкой.
  Эннар, не в силах выдержать ее веселый и открытый взор, отвел взгляд, поняв, что его любезность и старание угодить не обманули девушку. Глашатай заставил их беседу прерваться, объявив о конце совместного пира. Это был знак того, что дамы должны покинуть зал и оставить мужчин одних для беседы с кайзером, который еще не вернулся за стол.
  Кристалль вернулась в свои покои, размышляя над всем случившемся. Она даже словом не перемолвилась с кайзером в суматохе дня. Девушка еще накануне решила для себя: что бы ни думал о ней Свэрд, главное, что он вернулся живым и невредимым, и Кристалль тешила себя надеждой, что в этом есть хотя бы капля ее заслуги. Ей так хотелось на это надеяться! Она, не зажигая свечи, распахнула окно, впустив прохладу ночного сада, отблески факелов и голоса стражи, обходящей дозором сад и стены замка. Вдыхая запахи летнего сада, она провела ладонью по золотым прядям, выбившимся из тяжелого узла волос на затылке. Так стояла она у раскрытого окна, слушая звуки ночи. Где-то у стены замка пел сверчок, как вдруг его пение прервали тихие звуки свирели. Кристалль выглянула из окна, стараясь узреть того, кто играл, среди деревьев сада. А нежные трели все лились и лились, волнуя душу. Свирель в искусных руках тосковала, томилась и волновала, словно живая. Кристалль, рискуя упасть вниз, выглянула из окна и поняла, что звуки доносятся от одной из караульных башен на стене замка. Играл кто-то из стражников. Она никогда не слышала подобного, и даже сегодняшний именитый певец на пиру не мог затмить искусность неизвестного, игравшего на свирели. Кристалль сперва затаилась, слушая чарующие звуки и наслаждаясь каждым звуком. Если в игру сладкоголосого певца на пиру была вложена вся искусность, то здесь свирель страдала и любила вместе с тем, кто играл на ней. Она словно звала Кристалль к себе. Девушка, не в силах больше ждать, опрометью бросилась прочь из своих покоев, спустилась по лестнице в сад и остановилась на первой ступеньке, ведущей на крепостную стену. Ее вдруг одолели сомнения: а вдруг это вновь проделки Варга и Эннара? Ее настораживало их появление и попытки сына Варга угодить ей. Девушка решила идти. С бьющимся сердцем она поднималась ступенька за ступенькой наверх. Скрестив руки на груди, Кристалль остановилась у края стены, глядя на закутанную в темный плащ фигуру со свирелью в руках. Ее сердце наполнялось этими звуками, и она сама, казалось, растворялась в них. Незнакомец, почуяв ее присутствие, перестал играть. Его лицо скрывал плащ.
  Вокруг них зазвенела тишина. Казалось, весь мир умолк, ожидая, когда свирель вновь начнет петь.
  - Прошу вас, сыграйте еще! - умоляюще промолвила она.
  Незнакомец ничего не ответил, рассматривая ее, но это нисколько не смутило девушку. Сейчас все ее существо жаждало услышать вновь восхитительные звуки.
  - Вам нравится? - голос человека звучал глухо.
  - Вы будто играете песнь моей души, - искренне промолвила Кристалль.
  В тот миг она была сама собой, нисколько не таясь - нежной, открытой, искренней.
  Незнакомец поднес свирель к губам и заиграл. Кристалль сжала руки и на миг закрыла глаза. Свирель теперь говорила о ней, о ее тоске, любви и терзаниях!
  Она потеряла счет времени и очнулась лишь тогда, когда незнакомец перестал играть. Он стоял уже подле нее, опустив свирель.
  - Вы не хотите больше играть? - Кристалль подняла на человека в плаще свои синие очи, полные задумчивости.
  - Я сыграю еще, если вы, госпожа... распустите волосы, - его низкий голос дрогнул. Окончание новеллы в отдельном файле.
Оценка: 8.33*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"