Аннотация: Наследник престола Империи драконов пребывает в качестве гаранта мира в Империи фениксов. Вместе с ним попадают в разные истории два соотечественника.
Сегодня чаша его терпения переполнилась и, дав трещину, поспешно стала опорожнятся, растекаясь по телу неприятным леденящим душу холодком, заставляя его, сжимаясь в тугой клубок, напиваться в одиночку, сидя в полутемной комнате. Хуже всего было то, что пить Тодо не умел, от слова совершенно, поэтому не было ничего странного, что уже после пары глотков на щеках обычно бледного юноши проступили розоватые пятна румянца, подчеркнувшие и без того высокие скулы. Вздохнув и сделав очередной глоток, он закашлялся. Схватившись длинными тонкими пальцами за горло, и глазами полными слез уставился на свое отражение в зеркале, перед которым по утрам придирчиво выбирал себе костюм. Да, выбор костюма давно превратился для него в некий ритуал, потому что молодому человеку хотелось, чтобы Сид, а попросту император Исидор Аль Савид смотрел только на него. Но что бы он на себя ни надевал, какими бы кружевами ни оторачивал рукава камзолов и как бы идеально ни выглядел, взгляд склонного к непостоянству Императора был обращен на кого угодно, но только не на него. Даже на заседаниях Совета и на переговорах Сид со скучающим выражением на лице рассматривал увешивающие стены картины и гобелены, периодически роняя своим бархатистым низким голосом ленивое: "Советник, огласите наше мнение" или "Советник, зачитайте справку".
Нет, когда он, третий сын императора Драконов, Тодо Кога, ехал в эту дикую страну гарантом мира, ничего не предвещало этих мучений. Кто знал, что старый Император, отец нынешнего, решит откинуть "хвост", а нынешнему придет в голову сделать Тодо своим советником? Нет, поначалу он гордился, пока не поймал себя на том, что, не отрывая взгляда, следит за каждым жестом, ловит каждый взгляд и ждет. Ждет, когда же и его позовут в ночной темноте составить компанию скучающему молодому императору. Но время шло, а его очередь так и не приходила. Мало того, в какой-то момент Сид попросил найти ему бордель поприличнее. И это его, первого советника и третьего сына Императора, пусть и другой страны. Но Тодо, как лучший из лучших, стиснул зубы и совершил обход столичных борделей, во время которого имел удовольствие познакомится с совершенно потрясающей женщиной, которую вся столица знала как "мадам Ло". Собственно, никто и не удивился, когда с невозмутимым лицом молодой советник сообщил, что его выбор остановлен именно на ее заведении. Только чем чаще совершал визиты в этот бордель император, тем мрачнее становился советник, замыкаясь в себе и застывая в напускном безразличии, как скорпион, попавший в янтарную каплю. А сегодня, сегодня он просто стал свидетелем, кого именно Сид выбирал там, в особняке за высокой оградой, увитой розами. И увиденное пронзило сердце острой болью, доказывая, что в этом мире его императору может быть интересен кто угодно, но только не он, Тодо Кога.
Когда на дне бутылки осталось обжигающе горькой жидкости всего на пару глотков, юноша решительно, насколько ему позволяло количество выпитого, поднялся на ноги и пошатываясь выбрался из своих покоев, находившихся в противоположном от императорских крыле. Завернувшись в плащ по самый нос и нахлобучив на растрепанные волосы шляпу, он нетвердой походкой направился по мостовой в сторону особняка госпожи Ло. Собираясь выплакаться на груди этой очаровательной женщины, которая, казалось, могла дать ему, советнику, самый необходимый сейчас совет, как излечиться от первой, к тому же совершенно безответной любви. Тодо смутно помнил как он добрался до борделя, и как рыдал, обнимая руками подушку в кабинете Ло, взахлеб рассказывая, какой Сид идиот, и что угораздило его, третьего сына, влюбиться в эту канарейку, которая в его сторону даже не смотрит. И что завтра, он, Тодо, обязательно женится, назло всему миру, и обязательно будет любить свою жену и растить с ней кучу детишек, а император может от зависти сдохнуть, и ему, Тодо Кога, будет абсолютно все равно. Он в пол уха слушал, что ему отвечала Ло, и не забывал довольно тереться головой о кончики пальцев, перебирающие длинные белоснежные пряди уже расчесанных волос. Правда вопрос с женитьбой как-то неожиданно заглох и снова все вернулось к тому, с чего начиналось: к слезам, любви и, наконец, признанному желанию урвать хотя бы одну ночь, потому что нет большего счастья... Какой еще бред он нес, достоверно вспомнить Кога не мог, и очень тому радовался. Потому что не было стыдно, когда вот так не помнишь. Как и не мог припомнить, сидя перед зеркалом на пуфике, как оказался в незнакомой комнате. Перед глазами все плыло, и четкой картинка никак не становилась. Лицо почему-то закрывала изящная, украшенная драгоценными камнями полумаска, оставляя открытыми лишь рисунок скул, чувственно изогнутые губы и линию подбородка. А на обнаженные плечи был накинут просто кусок тяжелого расписного шелка в причудливых узорах, отороченный белоснежным мехом. Подобный "наряд" выгодно оттенял длинные локоны, ставшие вдруг темно-шоколадными, уложенные в замысловатую прическу. Когда вокруг него, ничего не понимающего от шумящего в голове алкоголя, перестали суетиться мальчики-служки, Ло, наклонившись к уху, доверительно шепнула: "Сегодня вечером поработаешь у меня. А завтра... Завтра вернешься к своим обязанностям. Глядишь и с любовью все наладится". Вот Тодо и сидел на этом самом чертовом пуфике, в завешенной тяжелыми бархатами комнате в ожидании непонятно чего и пытался сообразить, что именно подразумевала под словами "сегодня поработаешь у меня" любезная владелица борделя.
Ночь была тем блаженным временем суток, когда, наконец, спадал жестокий зной, погружая страну Фениксов в желанную прохладу. Столица сверкала всем своим ночным великолепием - и сейчас, сверху, это было видно, как никогда.
- Ты - грязный мошенник, - глубокомысленно высказался кобальтово-синий огромный дракон, взмахивая кожистыми крыльями и стараясь закрыть своего наездника от встречного ветра.
- Я - император, - мягко напомнил Исидор, бессовестно разъезжающий на очень ценном и крайне нахальном подарке из Империи Кога. Втором из полученных подарков. Первым подарком являлся советник Тодо.
- Но это не мешает тебе быть грязным мошенником, - резонно возразил Фэй Лун, который, кажется, был единственным существом во владениях Сида, который безнаказанно мог с ним так разговаривать.
- Вот скажи мне, чего тебе ночью не спится? - поинтересовался Фэй Лун. - Всё по злачным местам да по девочкам.
- По мальчикам, - поправил Сид.
- А, ты всё равно до сих пор ещё не понял отличий, - натурально фыркнул дракон, покосившись на правителя прозрачным цитриново-желтым глазом. - Вот завтра послы приедут от этих... как их... ну, тех... ну...
Исидор усмехнулся, но ничего не ответил. Желание Фэй Луна повоспитывать своего императора порой было достойно восхищения.
- Так, садимся возле особняка, - напомнил он трещащему без умолку созданию.
Фэй Лун возмущённо засопел, но ничего не ответил, потому что у госпожи Ло жила очень симпатичная золотистая дракониха, и спорить с Сидом было не практично ему не хотелось.
Госпожа Ло встретила императора почтительным поклоном и той улыбкой, которая всегда предвещала что-то новое и восхитительное. Каждое посещение заведения этой женщины оставляло только самые яркие впечатления. И не только эстетические.
Подведя Исидора к будуару, хозяйка шепнула, что сегодня императора ожидает нечто особенное. И тут же скрылась в коридоре, оставив Сида одного. В словах Ло он не сомневался, поэтому без колебаний толкнул плотно прикрытую дверь, проникая в помещение.
Какой кудесник укутывал эту комнату в тёмные объятья бархата для Исидора осталось неведомым. Но вот сидящий возле зеркала юноша, словно платиновое изваяние приковывал взгляд, заставляя забыть обо всём остальном.
"Маска? Ай да Ло! Ай да госпожа!"
Находка, а может выходка, женщины ему понравилась. Император грациозно направился к юноше, и, остановившись рядом, поднёс руку к полускрытому лицу. Провёл указательным пальцем по скуле, ощущая прохладу кожи. Поймав за подбородок, приподнял лицо, пытаясь сквозь прорези маски всмотреться в глаза:
- Как тебя зовут? - спросил Сид тихо и, даже, можно было сказать мягко. Но любой мог бы без колебаний понять, что эти слова произнес император.
- Юме, господин, - чуть заикаясь, ответил юноша, глядя снизу вверх расширившимися то ли от ужаса, то ли от алкоголя, чей аромат весьма однозначно окутывал стройную фигуру "подарка", глазами. По скуле, в том месте, где ее касались пальцы императора, пошли розоватые пятнышки, довольно быстро слившись в одно, размытое пятно, румянца. Сейчас там, за черными зрачками, поглотившими всю радужку глаз, шла настоящая борьба между паническим ужасом, который рождал непреодолимое желание вскочить и удрать, весьма не благородно сверкая голыми пятками, и затаенным восторгом, от которого хотелось расслабленно вздохнуть и забыть о своей гордости, забыть обо всем, и просто утонуть в касаниях любимых рук. И это напряжение, сквозившее во взгляде, которое можно было истолковать совершенно по-разному, выдавали еще и почти побелевшие кончики пальцев, безотчетно сжимающие тонкую серебристую свирель, которую, видимо, кто-то из служек успел впихнуть ему в руки. "Интересно, - мелькнула отрешенная мысль, - откуда госпожа знает, что я умею играть на свирели?"
От Исидора не ускользнуло ни напряжение, ни взгляд парня.
"Первый раз?" - удивлённо изогнул бровь и погладил по подбородку, но теперь уже осторожно и нежно. Острый запах национального крепкого напитка давал понять, что перед ним сидит невинный мальчик, в первый раз приступивший к своим "обязанностям".
В конце концов, для того, чтобы получить - сначала нужно отдать. И император, который провёл не одну ночь так, прекрасно это понимал.
Взгляд Сида скользнул вниз, остановившись на свирели.
- Сыграй мне, - обронил феникс, конечно, не просьбу, но и не суровый приказ.
"Угу, конечно, куда красивее моего настоящего имени", - совсем сник Тодо, наклоняя голову и позволяя шелковым прядям упасть на лицо, чтобы скрыть печальную складочку, залегшую рядом с левым уголком рта. Ему было уже все равно, после того как Сид только что отдал предпочтение маске, за которой прятался юноша. Даже любовь куда-то улетучилась, оставив после себя глухое, царапающее сердце острыми коготками, разочарование. Этот императорский выбор еще раз подчеркивал, что даже продажный мальчишка был достойнее его взгляда, чем он, первый советник, гордый и умный юноша.
"Нет, умный напившись, улегся бы спать, а не как ты примчался в бордель плакаться на жестокую и несправедливую судьбу", - ехидно выдало подсознание. Юноша поднял тонкую тросточку свирели, прикладывая ее к губам и привычно закрывая кончиками пальцев отверстия, чтобы, тихонько вздохнув, позволить этой грусти и разочарованности выплеснуться в первых звуках очень печальной и в тоже время легкой мелодии. Он играл, глядя перед собой, но казалось, никого не замечая. Не замечая даже того, как тяжелая парча поползла с округлых плеч, открывая взору белоснежную, светящуюся серебром кожу, и как единственным его одеянием остались волосы, шоколадным водопадом скользящие по гордо выпрямленной спине. Только в голове бродили какие-то полупьяные и почти сумасшедшие мысли о том, что он первый раз вообще для кого-то играет, и что хорошо, что во дворце он никогда не играл, и что, наверное, император его убьет, ну или будет жутко разочарован, если узнает, кто прячется за маской.
Тодо не мог заметить, каким жадным взором император следит за соскальзывающей тканью, открывающей изгиб шеи, линию плеч, тонкие ключицы. Словно впитывал в себя мягкое серебристое сияние кожи, по которой стекал шоколадный шёлк волос. Звуки свирели выплетали красивую мелодию, будто превращая ноты в тончайшие нити, такого же оттенка, что и кожа этого прекрасного создания в маске.
Не прерывая игры Юме, Исидор обошёл его и присел рядом на пуфик, принявшись легко пропускать длинные пряди сквозь пальцы. Смотреть на волосы было приятно, а прикасаться к ним ещё приятнее.
"Хорошо играет, - отметил про себя Сид, - неплохо бы иметь при дворе такого музыканта".
Когда мелодия оборвалась, повисая последней протяжной нотой в ставшем словно вязким воздухе, Юме наконец обратил внимание на то, что император оказался как-то подозрительно близко, до такой степени близко, что можно было ощутить его дыхание на собственной коже. Пару секунд он следил за тем, как очередная прядка соскальзывает с ухоженных пальцев Его Величества, а потом залившись более ярким, чем прежде, румянцем отпрянул, сдвигаясь на самый краешек пуфика, чуть не падая с него и пытаясь удержать ткань, призванную, как он надеялся, скрывать абсолютную наготу тела.
"И я этого хотел? - мысли путались и цеплялись одну за другую. - Хотел. Но что-то я, кажется, не готов". При ближайшем рассмотрении можно было заметить как судорожно вздрагивала грудь при каждом вдохе и как приоткрытые, чуть припухшие от игры губы, жадно ловили воздух, которого сейчас отчаянно не хватало. А еще, что, несмотря на идеальные формы тела, молодой человек, скрывающийся за маской, был непозволительно юн, хотя, судя по всему, в росте Сиду и не уступал.
Заметив предпринимаемые манёвры к бегству, Исидор быстро подхватил мальчика, обвивая рукой талию.
- С края можно и упасть, - тихо произнес на ухо пробирающим до костей шёпотом, совсем не похожим тот ленивый тон, который Тодо слышал так часто на совещаниях.
- Где ты научился так играть? - губы Сида почти касались мочки юноши, а рука крепко обнимала.
Ему не хотелось пугать своими действиями и без того напуганного музыканта. Очень красивого музыканта.
"Интересно, что у него с лицом?"
В мысли Исидора вдруг закралось подозрение, что это маска неспроста надета на лицо юноши. Если Ло позволила ему в таком виде "выходить" к клиентам, то явно было то, что должно было остаться под этой маской.
Второй рукой он продолжил невесомо прикасаться к шоколадным прядям. Правда, при этом возникало желание, чтобы эта ласка никогда не прекращалась.
Одних объятий и этого шепота над ухом хватило для того, чтобы Юме задрожал подобно осиновому листу и попытался сжаться в клубочек, что-то лепеча. И в этом сбивчивом лепете можно было разобрать только "Старик" и "господин". Видимо, мальчик подразумевал нечто вроде "старик научил, господин", но сказать это внятно не позволяло то ли опьянение, то ли изрядная доля страха и непонимания, а что же собственно дальше. Хотя Тодо то как раз понимал что дальше и с каждой секундой ему становилось все хуже, потому что в данной области похвастать опытом и знаниями он не мог вообще ни в какой степени. Из-за сильного волнения и бешено стучащего в виски алкоголя, юноша вдруг жалобно всхлипнул и обмяк в объятиях мужчины, теряя сознание. Изящная рука упала, и пальцы, разжавшись, выпустили свирель, отчего та с тихим звоном покатилась по полу. Пальцы второй руки дрогнули, отпуская последние спасительные сантиметры ткани, позволяя им укутать тяжелым пологом ступни. Запрокинутая голова и рассыпанные волосы довершали прелестную картину.
Зрачки Исидора мгновенно расширились, стоило ему услышать жалобный звук. Он молниеносно подхватил мальчика, чтобы тот не рухнул с пуфика.
- Юме, - тихо позвал он юношу и, не услышав ответа, покачал головой.
Насколько ему было известно, в заведении Ло к "работникам" относились хорошо. Некоторые здесь даже были по собственной воле.
Подхватив потерявшего сознание музыканта на руки, в один миг забыв и о свирели и о парчовой накидке, Сид перенёс его на кровать, осторожно уложив на застеленную серебристыми шелками широкую кровать.
- И откуда ж ты такой взялся? - пробормотало Его Императорское Величество, внимательно рассматривая полускрытое маской лицо и понимая, что оно обладает исключительной красотой и грех закрывать хотя бы часть его. Тыльной стороной руки Сид ласково провёл по щеке. И как такое чудо угораздило здесь очутиться?..
Протянув руку к изящной, вырезанной из дерева треноге, которая заменяла тут подставку для масел и благовоний, обмакнул кончики пальцев в первую попавшуюся медную тарелочку и, склонившись, поднёс к носу юноши. При этом опираясь на постель другой рукой, и практически нависая над "мечтой".
Это было очень странное, совершенно неожиданное сейчас ощущение, словно кто-то укутал теплым одеялом, а желание открывать глаза пропадало. Хотелось, наоборот, чуть не урча, потереться, завернуться в этот теплый саван и никогда из него не выбираться. Медленно приходя в себя, Тодо погружался в похожее на транс состояние, от этого пьянящего аромата, свежего и в тоже время смутно что-то напоминающего. Только он никак не мог сосредоточиться, чтобы вспомнить что. А еще чудный запах то пропадал, то возникал снова, и чем чаще он пропадал, тем сильнее хотелось сделать так, чтобы он постоянно витал в воздухе. Не открывая глаз и улыбнувшись, еще немного слабо, но очень явно, юноша поднял руку и попытался поймать пальцы, смоченные маслом, а поймав их, он безотчетно притянул их кончики к губам и лизнул, не сдержав еле уловимого урчания. Ресницы вздрогнули, открывая затянутые пеленой удовольствия глаза цвета серого жемчуга, глаза, в которых отражался только Исидор. Впрочем, на вопрос что же там под маской скрывалось, Его Императорскому Величеству навряд ли кто ответил, ибо что было под ней - видела только госпожа Ло, а эта смолчала бы, чтобы за подобные шуточки не лишиться головы.
Сид едва заметно улыбнулся, когда губы юноши коснулись его пальцев.
- Так-то лучше, - он погладил чуть приоткрывшиеся уста. - Как ты себя чувствуешь?
Император говорил шёпотом, чтобы не разрушить тонкий покров покоя, сквозь который проникало звонкое урчание, ласкающее императорский слух лучше пения свирели.
Не особо долго раздумывая, Исидор подвинул мальчика с края и устроился рядом, мягко приобнимая и, продолжая нежно касаться губ.
Чем дольше он находился возле этого создания, тем сильнее крепла в нем уверенность, что следует забрать мечту во дворец. Навсегда забрать.
- Хорошо, - пролепетал немного заплетающимся языком Юме и снова расслабленно улыбнулся. Эта улыбка, блуждающая по его губам, придавала ему странное очарование, делая еще менее похожим на человека. Губы вновь приоткрылись, чтобы сомкнуться на кончике одного из пальцев, почти жадно слизывая с него остатки масла. "Это выжимка из какого-то растения, - отстраненно подумал Тодо. - Что-то очень знакомое - никак не могу только вспомнить, что....". Но мысль потерялась, так и не будучи додуманной до конца, а сам юноша чуть повернулся, почти переворачиваясь на бок и все так же не сводя с Императора плывущего взора.
По мнению Сида, это "хорошо" было понятием весьма обтекаемым. Взяв ладошку юноши в свою руку, поднёс длинные пальцы к губам, принявшись мягко прикасаться к ним, даря тёпло, разливающееся по серебристой коже.
При этом лилово-аметистовые глаза Аль Савида безотрывно смотрели на лежащего возле него мальчика. Исидор только почувствовал, как с собственных плеч соскользнули шёлковые пурпурные одежды по цвету точь-в-точь как длинные волосы Его Величества.
- Так что ты говорил про старика?
- Старик научил играть, господин, ах.... - и правда, куда как внятнее протянул юноша, задрожав всем телом от этих вкрадчивых прикосновений губ к собственным пальцам. По комнате прокатился тихий стон, полный удовольствия - что бы там ни было, а масло, дурманящее своим ароматом и без того нетрезвый мозг юноши, делало свое дело, полностью убаюкивая сознания и пробуждая тот единственный инстинкт, те потаенные желания, что владели Тодо еще в пределах дворца.
- Нравится? - проурчал огромным хищным зверем император, услышав трепетный стон. Старик сейчас его не особо волновал. Потом расспросит. Может быть.
Исидор провел языком по ладони, очерчивая рисунок линий. При этом он смотрел прямо в глаза Юме, не давая возможности отвести взгляд. Вторая императорская рука скользнула по ноге мальчика, оглаживая от колена до бедра. Легко, едва прикасаясь, словно Его Величество играл на клавишном инструменте, который мог разрушиться, если прикоснуться чуть сильнее.
В полумраке комнаты маска, казалось, мерцала, превращая эту мечту в самую недосягаемую и желанную вещь на свете.
Ответом ему был долгий протяжный стон, с примесью даже не урчания, а почти курлыкания, этакими гортанными перекатами звуков, делающими эти томные вздохи более осязаемыми. Юме выгнулся под ласкающей его рукой, задрожал, как натягиваемая на лютню струна. Он был мягок и отзывчив, он был полностью открыт для своего нежданного, но желанного любовника и, забыв о смущении, таял под почти невесомыми прикосновениями. И лишь подрагивающие ресницы выдавали все еще поднимающее голову легкое смятение.
Исидор улыбнулся и, не отпуская руки мальчика, склонился к полускрытому маской лицу. Пурпурные пряди соскользнули с императорских плеч, пряча от всего окружающего самый первый поцелуй третьего сына правителя страны Кога с тем, в кого он был отчаянно влюблён. Стоны тонули, исчезали в жаре ласкающих губ, выпивались до дна с каждым новым вдохом.
Рука прошлась по бедру, огладила живот, поднялась выше на грудь. Нельзя быть грубым с мечтой. Иначе она может растаять и больше никогда не предстать перед взором мечтателя.
Тодо проснулся от дикой головной боли и жажды. С тихим стоном усевшись на кровати и обхватив руками голову, на которую было что-то напялено, он минуты три пытался сфокусировать взгляд и сделать так, чтобы похмельная боль не билась в виски с такой силой. Когда удалось нормализировать свое состояние почти полностью, он аккуратно посмотрел по сторонам. Комната была не его. Какая-то странная темная, в бархатах, с большим трюмо и валяющимися на полу кусками ткани. Пока он пытался сообразить, что это за логово, пальцы наткнулись на инородный предмет, закрывающий пол-лица, деловито ощупали, похмельный мозг немного подумал и выдал результат - маска.
"Так, я с похмелья, непонятно где, в маске, - юноша потянулся, пытаясь слезть с кровати, - ой ёёё... И все тело болит..." Рука, скользнувшая по шелковистым простыням, вдруг на что-то наткнулась. Кога замер и медленно опустил взор. Лицо парня стало еще бледнее, чем было, и удивленно вытянулось. Потом удивление сменилось проступившей над губой испариной и почти благоговейным ужасом. Он пару секунд не шевелился, а потом, буквально упав с кровати, чуть не на четвереньках, по пути подхватив какие-то одежды, почему-то оказавшиеся пурпурного цвета, вылетел из комнаты.
"Это же я приперся вчера к Ло - вот ведьма старая! Это было ее "поработай?!", - на бегу завернувшись в прихваченную одежду, Тодо ворвался в кабинет госпожи и, схватив со стола колокольчик, принялся трезвонить что есть силы. Парня ощутимо потряхивало.
- О, какой чудесный оттенок алого, - раздался позади него спокойный и совершенно не сонный голос Ло. - Тебе идет, Тодо, очень.
- Идет? - советник чуть не подпрыгнул и, резко развернувшись, гневно уставился на хозяйку борделя полными ярости и растерянности глазами. - Это была твоя работа? Что, что он там делал?!
- Ну, если судить по следам на твоей шее, то ответ более чем очевиден, - с легкой улыбкой протянула женщина, увидев как юноша тут же коснулся ладонью шеи, словно в попытке закрыть следы чужих прикосновений. - И не надо разводить тут панику. Сейчас снимем с тебя маску, и пойдешь отдыхать. А утром сделаешь вид, что ничего не было.
- А утром у меня посольство, а я... вот... - перебил ее Кога и ткнул кончиком пальца в свою шею. - И вообще, это была идиотская идея. А что если бы он снял с меня это украшение? - он так отчаянно махал руками, что накидка поползла вниз и ему пришлось срочно ее ловить.
- Хорошая идея, хорошая.... И император доволен. Он же доволен? - подойдя, Ло провела коготком по подбородку юноши и улыбнулась: - И ты с утра будешь доволен. Ты же мечтал о его любви. И я довольна - прибыль все-таки. - Она коснулась маски, тихо щелкнул потайной механизм, освобождая лицо юного дракона из плена причудливого украшения. Неприметный мальчик-служка притащил одежду Кога, в которую тот принялся быстро облачаться, стараясь не смущаться от мысли, что на него кто-то мог смотреть.
- Дурацкая, - напоследок выпалил мальчишка, уже одевшись, и пулей выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Перед осознанием того, с кем и в каком виде он провел эту ночь. Добравшись до своих покоев, Тодо рухнул на постель и, закрыв руками лицо, провалился в беспокойный сон, мучимый одной мыслью: что теперь делать.
Когда кто-то доволен - это хорошо. Когда довольны трое - это прекрасно. Когда доволен Фэй Лун - это выброс во Вселенную огромного потока позитивной энергии, который грозит нарушить мировое равновесие и послать всё бытие к чёртовой бабушке.
Едва завидев Сида с прячущейся в уголках губ улыбкой и довольно потягивающегося аки кот после гулянки, дракон опустил крыло, давая возможность взобраться к нему на спину.
- Как поблудили-с? - поинтересовался змей у Его Императорского Величества, когда тот распрощался с любезной госпожой Ло, пообещав непременно вернуться.
- Знатно, - кивнул Исидор, усаживаясь. - Знаешь, сегодня... это была мечта.
Дракон фыркнул, ясно давая понять, что именно он думает о мечтах и фантазиях Аль Савида, но уточнять не стал.
Сделав взмах огромными крыльями, дракон поднялся со своим наездником в воздух, взяв курс на дворец.
Исидор явно не думал о предстоящих переговорах. Тодо сумеет подстраховать в любой ситуации. А вот ночная мечта была слишком хороша, чтоб встретиться с ней всего раз.
Тодо стоял перед зеркалом и недовольно поджимал губы, рассматривая свое отражение. Свободные прямые брюки, расшитые серебристыми драконами по небесно-голубому шелку, широкий пояс, обвивающийся вокруг талии и удерживающий брюки на бедрах. В тон брюкам чеонгсам с высоким воротником-стойкой, не скрывающий при этом пояса, контрастом проглядывающего в прорези застежек. Все помеченные поцелуями участки тела были надежно скрыты тканью. Волосы вновь приобрели свой чудесный серебристый оттенок, и только проскакивающая в глазах тень похмельной боли, которая не ушла даже после принятия лошадиной дозы обезболивающего порошка, намекала, что юный дракон очень бурно провел предыдущую ночь. Специфический, и даже скорее всего не характерный для Кога наряд, завершали широченные браслеты, под которыми скрылись следы пальцев излишне страстного императора.
- Мда, - глубокомысленно прокомментировал юноша свой внешний вид, печально вздохнул и, подхватив со столика тонкую папку с документами, направился к тронному залу, куда с минуты на минуту должны были прибыть заграничные послы. Войдя в зал, он как всегда бесстрастно оглядел присутствующих, некоторым сдержанно кивнул, некоторым даже чуть улыбнулся и, поднявшись по ступенькам, замер у трона в ожидании, когда церемониймейстер объявит о прибытии послов и выходе императора.
Когда Аль Савид появился в зале, первое, что могло придти на ум - это то, что государя занимают только дела и потребности его страны. И все простые радости мира ему чужды и неведомы.
Аккуратно уложенные пурпурные волосы, белые одежды, расшитые шёлком цвета снега на вершинах гор, неизменный тэссен на широком поясе и золотой перстень-печать с изображением феникса. Ничего лишнего.
Заняв своё место, Исидор задержал свой взгляд на Тодо, чуть нахмурив тонкие брови. Что это с ним сегодня? Серьёзнее чем обычно, но словно... словно совершенно не видит зала и неугомонных послов. Да ещё и не кинул ни единого взгляда в сторону своего императора.
Сид прекрасно знал, что первый советник влюблён в него. Но дабы не допустить конфликта между драконами и фениксами, твёрдо для себя решил, что не будет даже замечать взгляда юного дракона. Хоть сие определение и не подходило.
"Так, не смотреть на него, - периодически напоминал себе Кога, не забывая при этом улыбаться послам и проговаривать требующие внимания части договоров, касающихся торговых пошлин, пограничных стычек и прочей уже ставшей привычной ерунды, - главное на него не смотреть, а то я забуду все, о чем собирался сказать послам, и грохнусь в обморок. Точно грохнусь. Как там. Ах да, как приличный юноша". Тодо, воспользовавшись тем, что все были заняты изучением документов, чуть отвернулся и поднес пальцы к губам, скрывая усмешку и тихий, немного нервный смешок. "Угу, очень приличный. Приличные юноши не прикидываются работниками борделя. И не пьют с горя. Да и не спят с мужчинами". Придя к выводу, что он какой угодно юноша, но не приличный, советник снова улыбнулся и наклонил голову, отчего волосы серебристым водопадом соскользнули со спины, на миг открыв затылок и небольшой участочек шеи, выглянувший из-под высокого воротника. На которой красовался нежно-фиолетовый след от поцелуя. Но вот еще секунда - и снова ткань и волосы скрыли следы чьего-то преступления, словно примерещилось.
В отличие от приличного юноши Сид очень даже смотрел на советника, пытаясь понять, что с ним такое. При этом император тоже умудрялся сохранять на лице приветливое выражение и впопад отвечать на задаваемые вопросы.
Ночная мечта упорно не хотела покидать разум императора. Действительно уж, мечта. Ло, наверняка, специально вывела мальчика раньше, чем Сид проснулся. Чтобы не растаяло очарование и таинственность. Словно эта мечта была только для него. Персональное удовольствие.
Скользя взглядом по пунктам договора, Исидор отметил, что даже если Юме пока таким не является, то это очень легко исправить. Словно что-то почувствовав, император повернул голову в сторону Тодо. То, что он увидел, казалось, длилось всего мгновение, как промежуток между ударами сердца. Но именно увиденное заставило левую бровь недоумённо поползти вверх. Кажется, кому-то было совершенно наплевать на оба государства, раз посмел протянуть лапы мало того, что к столь юному невинному созданию, так и ещё первому советнику самого императора.
Ну, кто бы ни был этот кто-то, на фениксов и драконов вместе взятых, ему точно было наплевать, потому что даже движения, ставшие более плавными, и словно взвешенными, наполнившиеся каким-то новым уже не мальчишеским очарованием, точно указывали: одними поцелуями дело не ограничилось. Впрочем, на самого советника, кажется, это не произвело ровным счетом никакого особо впечатления, потому что не считая смены одежды и полного игнорирования императора как такового, в остальном он был все таким же: собранным, внимательным, предупредительным и остроумным.
Когда все документы были подписаны, и послы удалились довольными и даже считающими себя в выигрыше, Кога молчаливо собрал со стола документы, сложил их в папочку и первый раз за все время повернулся к императору.
- Ваше Величество, если у вас нет ко мне никаких дел и срочных поручений, позвольте откланяться, мне следует оформить договора, - и все так же упорно смотря сквозь Сида, он чуть улыбнулся. Конечно, сейчас оформление договоров было самым приоритетным для него делом.
Выдержав некоторую паузу, император откинулся на спинку кресла и аккуратно вынул из-за пояса веер. Чернильно-фиолетовый сегмент раскрылся с едва уловимым слуху шуршанием, явив взору собеседника изображения белоснежных фэнхуанов.
Исидору явно было до договоров так же, как и до храпящего сейчас в своём горном озере Фэй Луна, который клялся, что не переносит воды и водяные драконы, вообще, на порядок ниже воздушных, поэтому последние дружбы с ними не водят.
- Договора подождут, - взмах чернильного-белого веера. - У меня к тебе вопросы... другого плана. Мне нравится твоя служба, Тодо. Но скоро закончится срок твоего пребывания здесь в качестве гаранта.
Император сделал паузу, глядя на мальчика.
- Прибывает твой отец, и мне бы хотелось знать - желаешь ты вернуться домой или останешься?
Вот так издалека Сид подбирался к интересующему его вопросу.
"Ну вот, почему именно сегодня? - почти простонал про себя внешне совершенно спокойный советник, - ну почему сейчас? Он что, до завтра подождать не мог?". Тело юноши все еще испытывало некий дискомфорт, и после бурных возлияний тоже, а потому долго стоять - он был просто не в состоянии. "Извини, Сид, но мне сегодня не до церемоний" - мысленно оправдавшись перед Императором, Кога чуть попятился и нашарил рукой кромку стола, опустил на него папку, а потом и сам присел на самый краешек. Иногда, под дурное настроение, он мог себе позволить вот так вот слегка прислониться к столу, чтобы не походить на солдата на построении.
- Если вас все устраивает в моей службе, я бы хотел просить не отсылать меня обратно. - Ровным, выверенным до полутона голосом произнес он, и в первый раз за все утро и уже часть дня глянул на Императора, и тут же отвел взор. На щеках проступил легкий румянец. Ночь он, конечно, помнил смутно, но зато четко помнил с кем рядом проснулся.
Действие Тодо не ускользнуло от императора. Тонкие брови сошлись на переносице.
"Так, так".
- Ты бледен, Тодо, - произнёс он ровным голосом, - тебе нездоровится?
Не заметить румянца Сид не мог, но и акцентировать внимания на этом не собирался.
- Я не в восторге от перспективы, что Император Кога объявит нам войну из-за того, что мы довели до изнеможения одного из их лучших представителей его страны.
Кстати, Сид совершенно не лукавил. Ум парня его действительно восхищал.
Император встал, и, сделав несколько шагов, оказался возле советника.
- Конечно, ты можешь заявить, что это касается только тебя, но...
Веер хищно щёлкнул, мгновенно закрываясь. И тут же отполированные заточенные спицы отвели серебристо-белую прядь с шеи парня, открывая взору предательскую отметину.
- Это хоть произошло по твоей воле?
- Да мне как-то не очень хорошо спалось, Ваше Величество, - настороженно протянул молодой человек, ощущая, что подвох где-то тут рядом. - Душно, знаете ли, да и перед переговорами переживал, мало ли, где чего не додумал. Ну, как оно бывает иногда.
"Пора мне уносить ноги, вот прямо сейчас, а то... - что "а то" Кога додумать не успел, потому что Император, в который раз поражая его своим проворством, оказался рядом и деловито сметя с шеи пряди волос, дернул ворот. - Я труп". Это было первое и очень хорошо осознанное заявление, пусть и прозвучавшее только в голове советника. Юноша шумно сглотнул и отвел взор - ему явно было что скрывать, да и румянец на щеках проступил явственнее.
- Да как сказать, - еле слышно пробормотал он ехидно, но тут же взяв себя в руки добавил: - Это, и правда, мне кажется, касается только меня, но да, по моей воле.
На этом прилив храбрости закончился, и Тодо снова отвернулся, желая раствориться в воздухе, чтобы не отвечать на дальнейшие вопросы.
Мало того, что он соврал про то, как ему спалось, так и след на шее был не один, от загривка к ключицам тянулись следы синевато-фиалковых страстных прикосновений.
Исидор фыркнул, явно выражая своё личное отношение к тому, что там казалось юному дракону. На этот раз он прикоснулся пальцами к расчертившим белую кожу следам, проведя невидимую траекторию от шеи ключицам, явно совершенно не думая о том, что румянец парня стал ещё ярче.
- Понятия "как сказать" и "по моей воле" - очень разные вещи, советник, - улыбнулся Сид. Впервые, наверное, за всё время служения ему среброволосого дракона. Улыбнулся мягко, искренне.
Пальцы скользнули неожиданно ласково к шёлковым прядям.
- Ты ещё слишком молод, Тодо. И не следует бездумно так поступать.
"Убью на месте, если попадётся на глаза" - сделал для себя вывод Сид в отношении того, кто такое сотворил с Кога. Выглядел мальчик и впрямь неважно. Император аккуратно отобрал папку у юноши, легонько стряхивая с нее длинные тонкие пальцы.
Только титаническим усилием воли заставив себя не задрожать и не отшатнуться, Тодо выдержал эту "пытку" скольжения пальцев по своей коже, которая отзывалась довольно болезненными уколами в тех местах, где Император прикасался к телу.
- Ну, - протянул мальчишка дрогнувшим голосом. - Знаете, как это в первый раз бывает: и немножко стыдно, и хочется... - доверительно так сообщил, не глядя в сторону Сида. - Так что "как сказать" и "по моей воле" весьма характеризуют весь процесс. - По губам скользнула легкая улыбка. На самом деле в данный момент юноша как-то даже и не задумывался о том, что император может его не так понять исключительно потому, что не знал, что слова "я вас люблю" до сегодняшнего утра крупными буквами были написаны у него на лбу.
- Эй, Тодо, - неожиданно тишину зала нарушил веселый окрик, и за одной из приоткрывшихся боковых дверей нарисовалась чья-то спина. - Тодо, тебя наш дракон еще не съел? - продолжала спина разглагольствовать, как ни в чем ни бывало.
- Я тебя по всему дворцу искал, вот принес тебе перекусить... К тому же мы собирались продолжить... - На этом слове фраза оборвалась, потому что глава личной охраны первого советника Шин Луань, развернувшись, и наконец, протиснувшись в помещение, замер, ошарашено пялясь на застывшую у стола пару. Шин был выше Сида на полголовы и являлся почти полной его противоположностью. Темноволосый, улыбчивый, можно сказать душа компании, и безмерно привязанный к охраняемому объекту. То есть, конечно, в том, что он принес Кога обед, ничего не было, если бы не странности, которые сегодня творились с советником.
- Ваше Величество, -, весьма изящно, несмотря на габариты и поднос в руках, поклонился молодой дракон, когда его отпустил первый ступор. - Я вот господину первому советнику обед принес, а то он плохо питается в последнее время.
"Да чтоб тебя самого дракон съел!"- гневно пронеслось в мыслях у Его Величества.
- Да и спит он не лучше, - холодно заметил император, посмотрев на Шина лилово-грозовым взглядом. Никогда такой взгляд не предвещал ничего хорошего. Это знал каждый подданный Аль Савидов.
- У нас конфиденциальный разговор, - сообщил Сид, совершенно непрозрачно намекая Луаню, что а-шёл-бы-ка-ты-парень-пока-за-дверь. - Даю гарантию, что советник Кога не лишится чувств от голода и скоро присоединится к своим людям.
Поглядев на отобранную папку, император перевёл взор на Тодо. И неожиданно осознал, что душу болезненно колют маленькие иголочки ревности. Чёрт, в конце концов, Сид прекрасно знал, о ком по ночам мечтает юный дракон. А тут такой поворот! Утёрли нос. Ничего не скажешь.
- Да, кстати, договорами займусь я сам, - сообщил Кога Исидор. - И давно вы знакомы?
Шин пару секунд смотрел на императора. По ощущениям казалось, что молодой дракон мысленно вздыбил пластины
на загривке, то ли потому, что его упрекнули в плохо выполняемой работе, то ли тоже приревновав.
- Я прослежу, чтобы этого больше не повторялось, - очень любезно ответил воин и, поклонившись, попятился к двери. - Позвольте откланяться.
Когда дверь за молодым человеком закрылась, Тодо выдохнул, хотя ситуация в которую он попал, была из разряда "хуже не придумаешь". За время этого чудесного диалога между Шином и Сидом советник успел раз пять сменить окрас с густо розового до серебристо-серого, в тон волосам так сказать.
- С детства, - нашел в себе силы все-таки выдавить ответ на, казалось бы, простой вопрос. - Он меня на десять лет старше, и всегда за мной приглядывал, чтобы не случилось чего.
Угу, особенно сейчас, с такими следами на шее, это очень подходило под "чтобы не случилось чего".
- А что? - хоть и несколько опасливо не смог не уточнить Кога.
Кивнув воину и выслушав слова Тодо, Император несколько озадачился:
- Так значит это он?
Нет, он симпатизировал темноволосому дракону, спору нет. Но себе Исидор Аль Савид симпатизировал ещё больше. Так что...
Отодвинув ногой стул, указал на него Тодо:
- Садись, а то смотреть на тебя больно. До завтра у тебя свободное время. И лучше за него приобрести прежнюю форму и не умножать отметины на теле. Иначе на турнире в честь приезжающего Императора Кога, мало не покажется никому.
Сейчас в Исидоре явно бушевал тайфун, но показывать этого он не собирался. Особенно сероглазой причине стихийного бедствия. Сид и сам не подозревал, что может так взбеситься из-за того, что кто-то "положил глаз" на этого дракона.
Послушно рухнув на стул, Тодо пару минут недоуменно смотрел на императора.
- Кто он? - наконец выдавил из себя юноша и моргнул. Кажется до него не совсем дошло о ком или о чем именно его спрашивал Исидор. Но недоумение быстро сменилось задумчивостью, причем взгляд скользнул почему-то по рукам, точнее по запястьям, забранным браслетами. - А они сойдут за ночь? - словно раздумывая, протянул молодой человек и снова посмотрел на Сида, обезоруживающе улыбаясь, даже как-то немного беспомощно. Являя миру ту свою сторону, о которой знали не многие. По сути, советник оставался ребенком, очень умным, но ребенком.
Некоторое время Сид молча смотрел на это чудо природы, а потом вздохнул. Кажется, мальчик так и не понял сути вопроса. Как говорил один мудрец: "Зажечь свечу - хорошо, а ругать темноту - глупо". Что он прицепился к парню? В конце концов, пусть Кога сам разбирается со своим сыном. Это дела семейные.
А вот улыбка у этого дракончика и впрямь была чудесной. Искренней. Настоящей.
- Эх, ты, - неожиданно усмехнулся Его Величество, пробежавшись пальцами по снежно-серебряным прядям. - Ну, если решишь повторить это прямо в ночь перед приездом отца, то быть беде. А так пока ещё есть время. И думай, прежде чем делать такие вещи. На сегодня у меня всё.
Этим Исидор дал понять, что он больше не задерживает советника.
- Не, нет что-то желания повторять... - начал было бормотать Тодо, сползая со стула и подергивая чеонгсам. - В общем, я понял, спасибо, - он низко наклонил голову, пряча нарисовавшееся на лице выражение "уф, пронесло". При этом юноша явно никак не мог понять что это Император вдруг стал такой любезный, заботливый, и к волосам так прикоснулся, что потянуться вслед за пальцами и не потереться, заурчав, стоило огромного труда.
- Тогда я пойду... Там... Отдыхать в общем, - снова смутившись, пробормотал Кога и, не дожидаясь ответа, пулей вылетел в ту же дверь, через которую ранее в зал вошел Шин.
Некоторое время император молча смотрел на закрытую дверь. Потом перевёл взгляд на папку с документами. Что ни говори, а послы ему были сейчас не особо важны.
Выскочив за дверь, Тодо сполз по стене, прикрывая ладонями лицо и немного нервно похихикивая. Ситуация складывалась лучше не придумаешь: судя по всему Сид решил, что следы на нем оставил Шин. Только вот с чего это вдруг императора заинтересовала личная жизнь своего советника - было неясно. Немного еще посидев так, юноша поднялся и поспешил к своим покоям. Даже без этого договора дел у него было больше чем надо - какой там отдых.
***
За заботами и хлопотами по государственным делам прошло четыре дня. За это время Кога совершенно забыл, что вообще существует бордель и он там что-то делал. Более того, все, что касалось борделя, он пропускал мимо ушей и был крайне счастлив. Единственное, что его заботило, это был Шин, подставлять которого совершенно не хотелось, но так уж получалось. То Его Императорское величество их в саду застанет за фехтованием, то наткнется у озера, где купаются, то зайдет за документами, когда Шин серебристый шелк волос перебирает. К тому же у Тодо начало создаваться ощущение, что Луань намеренно не отходит от него ни на шаг и не оставляет в одиночестве, особенно после того, как еще сразу после отъезда послов припер его к стенке и вытряс подробности, попутно рассказав все, что он думает про умницу Тодо.
Все, кто ходил к госпоже Ло, непременно считали, что маленькая хрупкая хозяйка заведения непременно ведьма. И только сама Ло никогда не говорила о своём истинном происхождении, мудро не опровергая ни одного пущенного слуха. Народ развлекался, перенося из уст в уста байки, а Ло продолжала жить спокойной жизнью. Ровно до того момента, пока Исидор Аль Савид, император страны Фениксов, не распахнул золочёные двери в кабинет чёрноглазой госпожи и не потребовал, чтобы в эту ночь его принял Юме - тот мальчик в маске, который был преподнесён в качестве подарка четыре ночи назад.
Как только ни изворачивалась хозяйка борделя, чего только ни говорила, вплоть до того, что Юме выкупил один придворный на это время, и что мальчик был нездоров. "Первый раз, Ваше Величество поймите, Ваше Величество. Всё не так, как вы подумали, Ваше Величество..." - и тому подобное.
На что Исидор заявил, выслушав оправдания женщины, что если сегодня вечером Юме не будет, бордель закроют ко всем канарейкам. И даже намекнул, что при таком раскладе выкупит мечту в маске, чтобы другие рук не распускали.
Осознав глубину лужи, в которую они попали, Ло и её бордель, женщина оставила все дела управляющему, предварительно прихватив чёрный плащ из кабинета, и исчезла в неизвестном направление. Через некоторое время синий бархат ночи был рассечён взмахами сильных золотых крыльев. Гуан Ли - дракониха и подруга Ло, несла свою госпожу к белокаменным стенам императорского дворца, где любыми способами нужно было повидаться с первым советником Кога.
Тодо Кога, ничего не подозревая, и потому очень счастливый, как раз нежился в купели с тёплой водой. Серебристые волосы рекой текли с бортика на пол и ластились к рукам сидящего рядом Шина.
- Наденешь на меня то серебристое кимоно? - немного капризно поинтересовался Тодо. - Мне нравятся бабочки, которыми оно расшито.
Шум за дверями раздался как раз в тот момент, когда охранник одевал на него тонкий расшитый шёлк. И когда в покой влетела Ло, на неё из-за широкого бронзового плеча черноволосого дракона, одетого только в шальвары, уставились два жемчужных встревоженных глаза.
- Ага! И этот тут! - сделала вывод Ло, осмотрев спину Шина. - Ну что ж, жизнь - суровая штука, господин первый советник.
Отодвинув телохранителя и подцепив длинными ногтями шёлк кимоно, "госпожа" внимательно посмотрела на Тодо. Со стороны это смотрелось забавно - женщина едва достигала плеча Луаня, но при этом вела себя так, словно перед ней был один из детёнышей золотистой Ли. А советника так и вовсе считала за молочного дракончика, которого видела в свите императора Кога.
- Ты что сделал с императором, м? Или это у драконов в крови? - поинтересовалась она, прищурив тёмные глаза. - Знаешь ли ты, невинное дитя, что теперь этот павлин, - Ло была сейчас очень нехорошего мнения об Исидоре Аль Савиде, - желает, чтобы мечта в маске сегодня ночью ждала его с распростёртыми объятьями? И его крайне огорчило твоё отсутствие вплоть до уничтожения борделя?
- Что значит и этот тут?! Что значит суровая?! - одновременно воскликнули Шин и Тодо, но если Луань был возмущен, то в голосе Кога скользнула тень страха. Юноша так и не шелохнулся, когда Ло принялась его оценивающе осматривать.
- Я ничего с ним не делал, - пролепетал Тодо. - Нет, я не могу. Я больше не пойду.
Пытаясь отступить и спрятаться за Шином, продолжил отнекиваться советник. Луань же попытался вклиниться между Ло и Кога
- Это все твои проделки, старая ведьма, - гневно сверкая золотом глаз влез в разговор телохранитель. - Его Высочество с тобой не пойдет, он не одна из твоих шлюх. Найди ему замену, этому индюку любой сойдет, раз он не может отличить объятия особы императорских кровей от объятий продажной девки.
Как бы Шин не выглядел до этого, сейчас он напоминал разъяренного черного боевого дракона, коим в сущности и являлся.
- А ты бы сумел отличить? - неожиданно в лоб спросила женщина, переведя взгляд на Шина, так уверенно сейчас назвавшего императора домашней напыщенной птицей.
- В чём разница? Может, расскажешь, янтарноглазый?
В этот момент слова Луаня были не так уж и далеко от истины. Ло было восемьсот тридцать два года, поэтому "старая ведьма" воспринималось почти как констатация факта.
- Тодо, - она посмотрела на юношу, - ты должен в любом случае пойти... и разочаровать императора во всём. Чтоб он и думать забыл о маске, и мечтать не надеялся.
Усмехнулась, качнув головой:
- Иначе, дракончики, возмещать вам ущерб золотом. Я не звала тебя, младший сын Кога. Ты пришёл сам. И я знаю, что тебе было хорошо. Чего стоила только твоя улыбка утром во дворце.
- Да, я смог бы, - выдвинув воинственно подбородок, выпалил Шин. - Я никогда бы не спутал объятья влюбленного с тем, кто привык продавать себя. Мы заплатим.
Его воинственная речь не давала смущенному и немного раздосадованному Тодо даже слово вставить, но вот обещание заплатить словно привело советника в чувство.
- Шин подожди, я же правда пришел сам. К тому же, думаю, у нас не будет столько, сколько Госпожа попросит. Не у отца же просить... - по щекам советника расползся румянец. - Я же не буду с ним снова, просто...
- Я сказал нет! - рявкнул Луань так, что задрожало зеркало, а по воде в купели пошла рябь. - Как твой брат, я против.
Тодо обескуражено потупился. Раньше Шин никогда так открыто не перечил ему, потакая любым капризам, и никогда не заявлял перед посторонними, что он племянник Императора. Причем любимый племянник.
- Влюблён может быть и простой раб, Шин, - спокойно ответила Ло, мягко поправляя теперь кимоно на мальчике, которое имела неосторожность слегка смять. - Я понимаю, что тебе не хочется пускать Тодо. Но он давно взрослый человек, если ты не заметил.
Женщина говорила спокойно, но в голосе явно слышался подкол.
- К тому же сам понимаешь, хорошо отлаженное дело развалить можно в один миг, а вот восстанавливать очень долго. Сказать "нет" у тебя превосходно получилось, а вот как насчёт найти выход из положения?
- Нам не нужна ещё одна война между драконами и фениксами, - раздался тихий звенящий голос, заставивший всю троицу посмотреть на вход. - Когда откроется правда - приятного будет мало.
Возле дверей стояла стройная девушка, одетая в золотистый чеонгсам, расшитый чёрным шёлком.
- Ситуация неприятная, но и из неё можно найти выход.
Хризолитовые глаза задумчиво взглянули на двух драконов.
- Я... - уже собрался гневно вскинутся Шин и замер, во все глаза глядя на вошедшую. Однако его пыл это появление охладило не слишком. - Не вмешивайся, Дева, - чуть сбавив обороты, но все еще немного сердито бросил он. - Война и так будет, если дядя узнает об этом "похождении".
Тодо тем временем молчаливо рассматривал себя в зеркале, делая вырез кимоно то глубже, то почти запахивая его полностью, и о чем-то усиленно размышлял.
От внимательных глаз Ло не ускользнули действия советника.
- Вырез можно и вовсе убрать, - шепнула она Тодо, пока Гуан говорила с Шином.
- Почему не вмешиваться? - чуть склонила голову Гуан Ли, и маленькие хрустальные колокольчики на золотых спицах, поддерживающих волосы, едва слышно звякнули.
- Только потому, что вам так не хочется, господин Луань?
- И тон надо взять более темный, - негромко ответил мадам Ло Тодо. - Может, цвет корицы. Тогда кожа будет бледнее. И волосы заложить.
Он приподнял пряди и оглядел точеный профиль. Шин тем временем, набычившись, смотрел на девушку.
- А что, если и так? К тому же, что мы будет делать, если этот индюк все поймет?
Но Дева Луаню, который был явно по девочкам, понравилась.
- Угу, - согласилась Ло, осмотрев шею парня, - все закладывать не надо. Этого распутника обязательно потянет их расплетать. А волосы у тебя, дракончик, очень красивые.
Краем уха она слушала разговор и размышляла, как бы поскорее улизнуть из дворца, чтоб при этом Шин не мчался за ними и не орал всякие непотребства. Тогда точно Исидор подумает, что что-то не так. Особенно если прилетит на этом синем трепле - Фэй Луне.
- Если так, то это нелогично, господин, - снова качнула головой Гуан, сопровождая действия звоном колокольчиков. - Если узнает, то может и позлиться, но лезть никуда не станет. А сейчас Исидор желает только мечту в маске. Каждый из нас прекрасно понимает, что бывает с человеком, когда желание достигает пика, превращая жаждущего в вулкан. И не следует делать так, чтоб появилась лава.
О Шине она знала давно. Но предпочитала держать свои симпатии при себе.
- Пойдем, - решительно поднявшись, Тодо запахнул кимоно и направился к неприметной дверке в дальнем углу покоев, не обращая на бушующего Шина внимания. "Я его оттолкну и все, - размышлял советник Кога, - совсем все. Надо забыть о нем, о , как пахнет его кожа и волосы, как он целовал и прикасался ко мне. Нет и не было этого". На глаза набежали неожиданные слезы, заставившие его остановиться и закрыть руками лицо.
- Вот не надо мне тут про лаву! - возмутился Шин и шагнул к девушке - впервые особа женского пола ему перечила, а не падала сразу в объятья. - А мое желание, чтобы он сидел тут!
- О, интересно, что бы сказал император Кога, узнав, что его сын должен подчиняться указаниям простого воина как обычный горожанин?
Гуан сделала шаг назад, тем самым уводя Шина из комнатки и не давая возможности думать о чём-то другом, кроме как над сердитым ответом на её колкости. В объятья сия особа явно не собиралась.
Ло осторожно обняла юношу за плечи:
- Ну, чего ты, дракончик, - шепнула на ухо, - не надо так расстраиваться.
Она видела уже не первый раз молодого советника в таком состоянии, и это очень огорчало. Но не уменьшало решимости увести советника из дворца.
- Мы ещё не знаем, как повернёт судьба дальше. Что ни делается - всё к лучшему.
- Что значит простого? - возмущенно засопел Шин, инстинктивно следуя за девушкой, чьи глаза по его мысленным подсчетам не должны были давать спокойно спать ближайшие месяца три, а то и четыре. - Я его брат, и в конце концов старше, чем этот молокосос! Он обязан мне подчиняться.
Не прозрачно так намекнул Луань на свое происхождение.
- А разве кроме императора кто-то имеет право отдавать приказания наследнику престола? - не унималась Гуан. Ну, подумаешь по титулу выше и что? Обычно с титулованными особами она предпочитала не связываться. Разве что с Фэй Луном можно было поиграть в го на досуге.
- Что за шум, а драки нет? - неожиданно раздался низкий голос откуда-то сверху, и оттуда же опустилась огромная когтистая лапа, подхватывая девушку и поднимая её вверх.
- Шин, приличные драконы уже давным-давно спят, - наставительно произнёс Фэй Лун, а это был именно он, оглядывая Ли со всех сторон как маленькую золотую куколку. - А чего, хороша боярыня и в человеческом обличии.
- Легок чёрт на помине, - пробормотала Гуан, - поставь на место и не таскай. И что это у тебя за ухом?
- Вот уж не тебе рассуждать о приличиях, - огрызнулся Шин, вперивая в еще одного гостя колючий злой взгляд. - И поставь девушку на место.
Луань вдруг нахмурился и заозирался - то, что случилось дальше, напоминало то самое извержение вулкана. Молодой человек буквально вспыхнул: из золотистых глаз струилось жидкое пламя, текло по трепещущим волосам, капало с кончиков пальцев.
- Я спалю этот чертов бордель ко всем канарейкам, - взревел не хуже пламени Луань.
- Подарок, - возвестил Фэй Лун, возвращая на землю Гуан Ли.
Из-за уха дракона натурально торчал розовый бамбуковый зонтик, расписанный большими фениксами, который, правда, при его габаритах казался весьма подозрительным украшением.
Глянув на пылающего Шина, дракон фыркнул:
- Мне идёт?
Для большей демонстрации Фэй Лун начал поворачиваться во все стороны, переваливаясь с лапы на лапу, и грозя смести кобальтовым хвостом двоих соотечественников. Ойкнув, Гуан Ли отпрыгнула назад, но не удержавшись, ухватилась за обнаженное плечо Шина.
- Придворные дамы сказали, что я божественен, - сообщил Фэй Лун, делая вид, что ничего не слышит о борделе, и что это совсем не он привёз туда императора.
Следом за этим дифеле случилось сразу три события. Сначала вспыхнул зонтик, от юркого язычка пламени, проскочившего между пальцев окончательно взбешенного Шина. Следом юноша ощутил дивный аромат и инстинктивно обнял прильнувшее к нему тело, грозя сжечь его в прах. Но как только на груди забилось чужое сердце, отсчитывающее минуты жизни, жидкое пламя исчезло, как и бушующий в груди пожар, оставляя ощущение уютного тепла и правильности происходящего. Шин замер, глядя на скованную кольцом его сильных рук красавицу Гуан.
- Э-э-э, - содержательно выдал Фэй Лун, осматривая зонтик, который упал на землю и напоминал сейчас гигантскую обгоревшую спичку.
Соболиные брови девушки сошлись в одну линию, и тут же отчётливо послышался звон пощёчины.
- Может ты и императорский племянник, но права распускать руки это не даёт.
Хризолитовые глаза гневно сверкали, заставляя смотреть только в них и позабыть обо всём на свете.
- Нет, ну такой подарок был, - продолжал бубнить Фэй Лун, явно не обращая внимания на то, что происходило внизу. - Вот что я теперь скажу Тахмине? Или Шарине? Или Субахад? Хм...как же её звали?
Фэй Лун явно не помнил имени придворной дамы, но продолжал сетовать на случившееся.
Пощечина чуть не заставила Шина вспыхнуть снова, но вместо этого он лишь крепче прижал к себе девушку и впился ей в губы чуть злым поцелуем.
- Вот теперь хоть понятно за что, - выдохнул он, когда воздух закончился, и Луаню пришлось отстраниться.
- Порядочный дракон, - посмотрел он на Фэя., - Ты сначала имя дамы вспомни, потом с зонтиком разберемся.
- Шин... - начал было Фэй Лун, но тут же зажмурился, когда Гуан, не церемонясь, огрела Луаня веером по шее.
- Ну, я пытался предупредить, да, - попытался оправдаться дракон и тут же подхватил Гуан за талию, усадив к себе на спину, - мы полетели, а то, когда симпатичная девушка дерётся с симпатичным парнем, у них может получиться симпатичный труп.
Фэй Лун взмахнул крыльями и начал подниматься в воздух. Спорить с племянником императора Кога больше не хотелось
- Ну да, - потирая шею и глядя несколько растеряно во след улетевшей парочке протянул Шин. - Все по борделям, а я как всегда паши, еще и по шее получил.
Юноша вздохнул и подошел к заваленному бумагами столу Тодо, правда перед глазами так и мелькало видение прекрасных хризолитовых глаз Девы.
Ночной ветер во время полёта приятно холодил тело дракона.
- Чего насупилась? - поинтересовался Фэй Лун у молчащей наездницы.
- Ничего, - фыркнула Гуан Ли, резко смахнул набежавшую на глаза слезу. Почему вот, если тебе кто-то нравится, то обязательно его поведение не лезет ни в какие рамки?
Когда бумаги были разобраны, а за окнами наступил непроглядный мрак, Шин разлегшись среди подушек, неторопливо потягивал из бокала вино и курил кальян. "И правда что ли жениться? - размышлял Шин. - Вон какая красавица, а глазищами-то как сверкает".
Молодой мужчина улыбнулся.
- Ну ладно, Гуан Ли, мы еще посмотрим, - додумать он не успел, проваливаясь в объятия сна, даже не подозревая о том, какую яму ему рыл, сам того не ведая, Тодо.
***
Пока во дворце разыгрывалась очередная сцена трагикомедии, в которую молодой советник умудрился превратить не только свою жизнь, но еще и жизни тех, кто его окружал, Тодо готовился к приему императора. Он молчал, пока его волосы меняли цвет, и когда на вымытые и натертые благовониями плечи ложились тонкие шелка, лишь вздрогнув от тихого щелчка с которым закрылась маска. И Сида он ждал, забившись в дальний угол роскошного ложа, низко уронив голову, и болезненно кутаясь в кимоно цвета корицы.
Император Аль Савид не заставил себя ждать. В покои Юме он зашёл неслышно. Лишь щелчок замка дал понять юноше, что теперь он не один. Исидор молча приблизился к постели, не отрывая взгляда от склонённого лица в маске и от побелевших пальцев, сжимающих ткань кимоно. Ло была права. Для того, чтобы понять, что парень нездоров, достаточно было на него один раз взглянуть.