Аннотация: Сестры Катя и Малинка ссорятся и мирятся, ищут в зимнем лесу Деда Мороза, приглашают в гости новых друзей и откапывают клады. Им неинтересно жить без приключений, поэтому их папа, мама и бабушка тоже живут очень весело.
Рождественская история
Снег весело хрустел под ногами, а на душе было так грустно, что слезы на глаза наворачивались.
- Вот и Новый год уже прошел, а счастья все нет, - по-взрослому думала Катя, быстро перебирая ножками по скользкой дорожке. - У мамы на елке дали конфеты, а Малинке еще и мишку мохнатого с синими глазами. У папы на елке дали опять конфеты, только другие, но почти такие же, а Малинке - Барби! На утреннике в школе дали еще конфет, и Малинке дали, хотя она в школу вообще не ходит и стихи не читала, и песни не пела, и в конкурсах не участвовала. Просто пришла - и сразу подарок. Несправедливо все устроено...
Малинка была сестрой Кати. На самом деле ее звали Маринка, но она "р" не выговаривала, сама себя называла Малинкой - так ее и стали дома называть. Сестра была младше Кати на три с половиной года, ей летом исполнилось четыре.
Когда Катя была маленькая, мама сначала исчезла на целую неделю, а потом вернулась вместе с маленькой живой куколкой. Катю выселили из деревянной кроватки и куколку туда положили. Все вокруг нее бегали, суетились, а потом сказали Кате, что это ее сестренка, которая очень ее любит, а потом она подрастет и можно будет с ней играть. Но поиграть не удалось. Катя ждала весь день, а куколка никак не подрастала. Вот тут-то Катя и поняла, что здесь какой-то подвох...
Но это было только начало. Куколка по ночам плакала и не давала никому спать. Днем все ходили на цыпочках, боясь ее потревожить, книжек Кате не читали - некогда стало, надо было сестру кормить, купать, гулять с ней. А потом она подросла. Но поиграть все равно не получалось: Маринка совершенно не представляла, как это делается. Она только шумела, хватала все подряд своими цепкими ручонками и чуть что - бежала жаловаться маме. А мама строго говорила: "Катя, как ты можешь обижать сестру?"
- Ей все можно, она для них главная, - поняла Катя. Поэтому на Новый год, когда бабушка увидела ее в новом праздничном платье, в новых туфельках, с бантами, всплеснула руками и воскликнула: "Это кто у нас самый красивый?!", Катя без размышлений ответила:
- Самая красивая у нас Малиночка. - И ушла в детскую.
На Новый год, под бой громадных часов на экране телевизора Катя загадала: пусть Малинка исчезнет, и мы будем жить с мамой и папой, как раньше. Но проснулась на следующее утро от голоса сестры, которая сонно отбивалась от папы и не хотела идти в гости. В этот миг она твердо решила добиться своей цели.
Сейчас она шла, четко печатая следы, прямо в лес, в надежде разыскать там Деда Мороза и потребовать исполнения желания. Приближалось Рождество. Катя не совсем понимала, что это за праздник, но чувствовала - что-то должно произойти, нельзя, чтобы жизнь была такой несправедливой. Досмотрела "Один дома" - и пошла. В эту волшебную ночь обязательно встретится Дед Мороз или хоть ангел какой-нибудь. Кто у них там за желания отвечает? Тут-то она все и расскажет.
Идти решила в лес. Известно, что все волшебство происходит в лесу. В нашем городе в лес попасть очень просто: надо перейти по мосту через Цну и потом идти прямо и прямо, никуда не сворачивая. По Набережной Катя дошла до моста. Там было много людей, и все шумели и веселились. С берега на лед съезжали санки, а в них сидели ребятишки, смеялись и визжали. Кате тоже хотелось покататься, но она пошла вперед. Перешла через реку и пошла себе дальше. Она шла и думала: вот сейчас выйдет Морозко и спросит: "Тепло ли тебе, девочка?" А Катя ответит, как положено: "Тепло, дедушка!" И от ее отведет к себе во дворец и ...
- Ну чегоооо ты так быстро? - услышала она вдруг знакомый голосок и сразу вернулась из сказки в свою нелегкую жизнь. Окинула взглядом заснеженную дорогу, деревья и розовощекую девчушку, стоящую на дороге.
- Ты чего тут? - мрачно спросила она Малинку.
- А ты? - невинно ответила та. - Я тебя звала, звала, а тебя нет и нет. Я и пошла. Смотрю, а ты идешь гулять. Я тоже хочу. А ты к Деду Морозу? А он где живет?
- Иди домой, - полная нехороших предчувствий, строго сказала Катя.
Но противная сестра не отставала. Она догнала ее, попыталась прицепиться за руку, не смогла (Катя отдернула руку) и покорно пошла рядом, по привычке без умолку болтая.
- А я хочу тоже. А он какой - как на елке у мамы или как елке у папы? Дед Мороз какой? А он один живет? А Снегурочка у него есть? А почему тут никого нет? А мы когда домой пойдем? А мне мороженое можно?
Сначала Катя злилась, потом начала размышлять о Снегурочке и уже сестру не слушала. Интересно, - думалось ей, - а Снегурочка летом в спячке или она уезжает на север? И если ее встретить, она сама желание исполнит или просто попросить отвезти ее к Деду Морозу.
- ...и еще я замерзла. - Услышала она Маринку. Действительно, вид у нее был довольно жалкий. Варежки она забыла надеть, а шубку застегнула только на среднюю пуговицу. Катя нахмурилась.
- Детям нельзя в таком виде на улицу выходить, - сказала она маминым голосом и принялась приводить сестру в порядок: застегнула шубу, завязала потуже шапку, подумала - и надела на красные ручонки свои полосатые варежки, положенные под елку Дедом Морозом.
- А тебе не жалко? - спросила Малинка.
- Чего не жалко? - не поняла Катя.
- Да варежки. - Объяснила Малинка. - Я хотела себе взять, а мне не дали, сказали, что это тебе, потом под елку положили ночью. А я не спала.
- Нет, не жалко, - помрачнев, ответила Катя. - Везде один обман, - горько подумала она и пошла вперед.
Малинка поплелась следом.
- А еще я есть хочу. Ты ела суп, а я не ела.
- А что же ты не ела? - ехидно прищурилась Катя.
- А у меня Барби заплакала, я ее качала. Я же не могу куда-то там идти, если моя дочка плачет.
Катя молча нащупала в кармане чупа-чупс и протянула сестре.
- А мы скоро придем? - спросила Малинка, зубами раздирая обертку.
На этот вопрос Катя не могла ответить, а потому промолчала. Деревья вокруг стояли плотнее друг к другу, совсем не так, как в городе. Людей почти не было. Иногда за кустами мелькали силуэты лыжников, весело машущих блестящими палками. Но они проносились так быстро, что их невозможно было даже рассмотреть.
Ни дворцов, ни даже обыкновенных домов видно не было. Девочки шагали вперед и вперед.
- А где волки? - спросила Малинка. - А волков нету? А почему нету? Мы же в лесу? - И вдруг непоследовательно сказала: - А ты хорошая. Ты добрая и варежки дала. У Пети из нашего дома есть братик - он маленький и кусается. А ты не кусаешься. - Она хихикнула. - Это я так шучу. Ты моя самая хорошая сестра! Знаешь, я сказала сама себе потихоньку такую мечту, когда часики звенели в телевизоре: чтобы ты у меня была всегда-всегда.
Катя чуть не споткнулась. Всегда! Всегда быть старшей сестрой, всегда отдавать свои конфеты!
- А у нас во дворе ни у кого нет сестры, - аппетитно облизывая леденец, продолжила Малинка. У Пети только маленький брат, кусачий. А больше ни у кого. Меня даже Костя не обижает. Я ему сказала, что если будет обижать, то ты вырастешь и не пойдешь за него замуж.
Катя посмотрела на сестру очень внимательно, но промолчала. - Вот еще рассуждает, - удивленно подумала она.
Снег посинел. Деревьев стало больше, лыжников меньше.
- А знаешь что, - сказала Малинка. - А пойдем завтра к Деду Морозу. Я домой хочу.
И остановилась. Все уговоры Кати ни к чему не привели - упрямый ребенок не сдвинулся ни на шаг. Более того, она села на какой-то пенек и сказала, что замерзла.
Катя и сама устала, но сдаваться не собиралась.
- Пойдем, а то примерзнешь и будешь тут до весны сидеть! - крикнула она.
- Да, - грустно и покорно согласилась Малинка. - Я примерзну. А ты иди, иди. Все равно тебя больше любят. У тебя в подарке и наклейки были, и шоколадка. А я хотела жирафа, как в рекламе про "мама - первое слово", а мне дали мишку. И на речку ты летом ходила, а я сидела с бабушкой. И на колесе ты каталась. - Настроение у нее быстро портилось, и каждую последующую фразу она произносила все более трагично.
- И брючки тебе новые купили, а мне твои дали, а там от сока на чебурашке пятно!!! И в школу ты первая пошла, а я не пошлаааа.
Катя слушала удивленно и очень внимательно.
- И к Деду Морозу меня с собой не хотела брать, а сама пошлааа. И я тут примерзну, а ты пойдешь и будешь там со всеми играаать!
- Да ладно, не плачь ты, - неуверенно сказала Катя и погладила Малинку по голове.
- Да? А я вот совсем домой не приду, примерзну и буду тут всегда сидеть, а тебя мама поведет в кукольный театр. Я тоже хотела, а мне папа говорит, что там только большим можно!
Она замолчала, только носом иногда хлюпала. Катя стояла рядом и не знала что сказать.
- Знаешь, - сказала она наконец немного неожиданно для себя. - Да не хочу я ни в какой театр. Вот ты подрастешь - мы вместе и сходим.
- Я примерзну, - жалобно затянула Малинка, - а ты пойдешь домой и будешь там жить, а потом вырастешь и родишь дочку. И назовешь ее Малинка.
Тут Катя зарыдала тоже. Ей было так жалко Малинку, которая примерзнет, и себя, и свою будущую маленькую дочку, что она выпустила на свободу все слезы, которые сдерживала с самого нового года, и обе плакали, пока их кто-то не окликнул.
Это был какой-то дядя на лыжах.
- Вы кто такие? - строго спросил он.
Катя промолчала, а Малинка скороговоркой выпалила:
- Мы идем к Деду Морозу, мы по мостику пошли в лес, я Катю догнала и примерзла, а ты кто?
- А я Дед Мороз, - подумав, ответил дядя.
Вечером того же дня Катя и Малинка, напоенные чаем и натертые одеколоном, сидели около окна. Рядом с ними сидели мама, папа и два жирафа, совсем как в рекламе "мама - первое слово...". Все смотрели на огонек свечи, стоящей на подоконнике. Ее каждый раз зажигали вечером накануне Рождества, и ставили на окошко, чтобы Дева Мария, которая путешествовала в этот час с Младенцем на руках по холодным, заснеженным дорогам, знала, что здесь их любят и ждут. Было тепло и радостно, и Катя думала:
- Вот бы мы всегда были вместе - мама, папа, я и Малинка, моя сестра.
Бабушкина сказка
Каждый день в детской случались необыкновенные происшествия. То вода из стаканчика прольется на ковер, то шторка оборвется и накроет девчонок с головой, то Катина любимая записная книжка с розовыми листочками окажется у Малинки под подушкой. Но это было бы еще ничего, да вот в чем беда: пока мама самоотверженно спасала ковер или штору, девочки начинали выяснять, кто же все-таки виноват, ведь не бывает же, в самом деле, чтобы все происходило само собой. И получалось у Малинки, что виновата Катя - старшая сестра. А у Кати получалось - что маленькая Малинка. И обе свою правоту доказывали: кричали, визжали, кулаками махали, а бывало, что и кусались. И вроде хорошее дело - разобраться, что же произошло, а результат всегда один: обе сидят в слезах, обе дуются, а мама с бабушкой сидят на кухне, вздыхают и пьют валерьянку.
Дальше - больше. Стали по два раза в день неприятности в детской случаться. И уже не вода на ковер проливается, а краска на дневник. И не штора падает, а горшок цветочный. Земля по всей комнате рассыпана, осколки даже в коридор вылетели. Папа мимо проходил, заглянул в комнату к дочкам:
- О, - говорит, - да у вас тут уже картошку пора сажать!
Мама с тряпкой, с веником прибежала, все притерла, подмела. Девочкам-то некогда: они делом заняты - сидят обижаются друг на друга.
Через неделю до того дошло, что ни часа без крика не проходит. Портфель Катин из окна вывалился, у Малинкиной куклы Насти туфли потерялись, из пульта от телевизора пропали батарейки, библиотечная книжка разорвалась. И крики, и драки.
Кот спрятался на шкаф. Папа пошел на улицу искать портфель. Бабушка слегла. Соседи заволновались.
У мамы руки опустились:
- Что делать, - говорит бабушке, - ума не приложу. Только я ногу за порог - они уже сцепились. Жизни никакой нет.
- Ты поговори с ними, - советует бабушка, - что же у них за обиды-то друг на друга. Все им поровну покупаешь, никого не обделяешь. И приласкаешь, и побалуешь обеих. И ругать-то их не ругаешь толком, а если уж и достанется за дело, то обеим одинаково. И тебе конфетки, и тебе цирк, и тебе катания всякие...
Отвела мама Катю в сторонку, посадила рядышком:
- Доченька, ну что случилось? Вы с Мариночкой всегда дружили. А как ты ее любила! Помнишь, как ее из роддома привезли? Ты как увидела ее - и давай в ладоши хлопать, рассмеялась! А потом все подходила к кроватке и спрашивала: "Мама, а когда она подрастет? Мы будем играть". А помнишь, как ты ее учила в кроватку залезать? А как вы песни пели весь вечер, а потом уснули прямо на паласе? А когда она простудилась, а ты ей рисовала солнышко для прогревания?
- Ага, - мрачно отвечает Катя. - Я помню. Настю-то мне на день рождения подарили, а теперь это Малиночкина дочка, она с ней даже спит! Розовая блузка еще мне налезала, а вы ее уже Малиночке вашей отдали. Она у меня дневник прочитала и всем рассказала, что я хочу на крышу залезть. А я, может, и не хотела, это я нарочно написала, а вы меня в кино не взяли из-за этого! И вообще она чуть что - сразу орать. Я еще до нее докоснуться не успела, а она уже визжит, что ее убивают. А портфель мой кто с подоконника спихнул - Карлсон, что ли? Она в следующий раз и меня спихнет.
- Катя, детка, - пугается мама, - да что ты говоришь? Да разве так можно? Вы же сестренки, мы вас обеих так любим...
Но Катя и слушать не стала, пошла в свою комнату. Не успела зайти, там Малинка закричала: обнаружилось, что она весь разговор подслушивала, за что и получила от старшей сестры по шее. Прибежала к маме, забралась на колени:
- Мама, - всхлипывает, - меня Катька ненавидит, и вы все тоже. Вы меня в музей не пустили, а Катька была. И вы мне ничего не покупаете. И таблетки меня пить заставили, а они горькие - а Катька не пила!
А мама сама чуть не плачет:
- Милая моя, но ведь Катя с классом в музей ходила. Ты будешь учиться в четвертом классе, и вы тоже пойдете. И все мы тебе покупаем. А таблетки врач прописал от кашля. Катя-то не кашляла, зачем ей-то их пить?
Но Марина уже убежала к себе, бросилась на кровать и зарыдала. А Катя на своей кровати рыдала. Так они и рыдали весь вечер. Папа с портфелем с улицы пришел. Кот со шкафа спустился. Соседи за стеной примолкли. Бабушка встала с дивана, пошла в детскую.
- Что же вы, мои милые, сырость-то разводите? - спрашивает. - Лягушки заведутся. Вот я сейчас лежала и вспоминала. И вспомнила я одну историю.
Жили-были два брата.
- А как их звали? - высунула из-под подушки мокрый нос Малинка.
- Степан и Митрофан.
- Что за имена такие, - буркнула Катя, отворачиваясь от стены.
- Ну, какие времена, такие и имена, - в рифму сказала бабушка. - Давно это было, и имена старинные. Жили они в одном селе, в одной семье. Родители их любили, уму-разуму учили. Да вот только казалось Митрофану, что Степана они любят больше. Дают им по прянику, а Митрофан думает - у брата пряник слаще. Купят им штаны, а Митрофан думает - у брата штаны красивее. И завидовал он Степану черной завистью.
Время шло. Выросли братья. Степан решил себе дом построить, от отца отделиться. Митрофан позавидовал, тоже решил отделяться. Поехал Степан в лес деревья для избы выбирать - и Митрофан поехал. Степан выбрал дерево и рубит, а Митрофан ходит вокруг и завидует, кажется ему - нет другого такого дерева, самое хорошее брат себе заграбастал.
Нарубил Степан деревьев, поставил сруб, а Митрофан все лето так и прошатался без пользы. На другой год построил себе Степан дом, выбрал невесту - жениться задумал. А Митрофану тоже жениться охота, да вот незадача: думает он, что брат самую лучшую девушку сосватал, зависть его разбирает - хотел бы такую же умницу да красавицу, да точно такой же нету. Так и остался холостым.
Пошли у Степана детишки. Подросли - стали родителям по хозяйству помогать. Дом у него - полная чаша, и корова есть, и лошадь, яблоки в саду зреют, в палисаднике цветы цветут.
А Митрофан один-одинешенек живет, ночами не спит: все припоминает, как все у брата складно да ладно, да завидует - почему у него-то не так.
Жил Степан жил, да всю жизнь свою прожил. Проводили его в последний путь взрослые сыновья и дочери с внуками и правнуками (Митрофан всю дорогу завидовал, как их много). Пришли с кладбища, все разошлись по домам. А Митрофан сел на скамеечку под окошком, да и задумался: что же делать-то теперь - завидовать-то больше некому! Хотел вспомнить свою жизнь, а вспоминать и нечего: не было у него жизни, одна черная зависть родному своему брату. Так он там и сидит, говорят, до сих пор. Все пытается понять, куда пропали бесследно его молодые годы и как жизнь его пролетела. Так и сидит...
Замолчала бабушка, послушала - ровное сопение с двух сторон доносится. Уснули, что ли? И сказку, значит, не дослушали... Вышла из комнаты, выключила свет, дверью скрипнула, а сама стоит и слушает, что дальше будет.
Через минуту раздалось с Катиной стороны шуршание - шоколадку разворачивает, припрятанную, чтобы съесть в одиночку. С Маринкиной кровати - тяжелый и долгий вздох. Тишина. Потом "шлеп, шлеп, шлеп" босиком по полу.
- На вот, ешь... А то будешь потом всю жизни завидовать... До старости...
- Спасибо...
Про Катю, Малинку и клад
Летом Катя и ее младшая сестра Малинка поехали в дом отдыха. Он располагался под Тамбовом. Среди огромных сосен стояли домики, такие маленькие, что в них только кровати умещались. Там девочки ночью отдыхали, а все остальное время бегали, загорали, плавали на лодке и играли с другими детьми. Веселее всего было с мальчиком Митькой, они даже его реши познакомить с мамой и бабушкой. Пришли в свой домик, Катя его представила, как положено:
- Мама, вот наш друг, Митька.
А мама говорит:
- Здравствуй, Дима!
- А я не Дима, - отвечает он, - Я Митя!
- А разве это не одно и то же? - удивилась мама.
- Нет, не одно, - возражает Митя, а бабушка сидит на пороге и хитро улыбается.
- Митя, хочешь с нами поесть? - спрашивает мама.
- Спасибо, ну разве только одну картожечку, - соглашается Митя.
- А чай пить будешь? - спрашивает мама.
- Ну разве только одну чажечку, - отвечает Митя.
Мама у Кати и Малинки учительница, поэтому любит, чтобы все говорили без ошибок.
- Митя! - не выдержала она, - почему же ты так говоришь?! Ведь правильно "чашечка", "картошечка"!
Мальчик только плечами пожимает, а бабушка опять улыбается. А когда он ушел, бабушка и говорит:
- Какая прелесть! Это же настоящий старотамбовский выговор! И Митями здесь Дмитриев испокон века называют, и слова по-своему произносят. Пойду познакомлюсь с Митиными родителями, наверное, замечательные люди, с традициями.
Вернулась она довольная.
- Представляете, - говорит, - Митенька тут с бабушкой, а с ней мы, оказывается, знакомы: мы в педагогическом училище вместе учились! Пойдемте все гулять, нас приглашают на экскурсию к дому Асеева. И все пошли.
Сначала шли по парку Дружбы. Митька девочкам объясняет:
- Этот парк очень древний, ему тысяча лет уже! И он так называется - парк Дружбы, потому что когда люди ссорились, то сюда приходили мириться. И если какие-нибудь короли или цари воевали между собой, то их сюда приводили мир заключать. И они начинали дружить.
Ну, в древней истории Катя не очень хорошо разбиралась, потому что училась только в первом классе, а вот про королей она слышала, что они жили очень далеко, в других странах. Неужели они издалека сюда приезжали? Но Митя сказал, что он точно знает - короли тоже были, со всех концов света, и для них даже построили дворец. Вскоре и к дворцу подошли. Он был не очень большой, но красивый, внутри витые лестницы, узорные потолки, казалось, там феи могут жить. Только экскурсовод разъяснила, что это дом фабриканта Асеева, а сейчас там людей лечат, у кого больное сердце.
- А короли? - шепнула Катя.
- Ну, так Асеев для королей и строил - зачем ему самому такие хоромы? - пояснил Митя. - Он любил работать и был очень скромным человеком - мне дед рассказывал. А короли уже больше не воюют, им и незачем приезжать мириться. А между прочим, тут еще кое-где зарыт клад!
Вот это девочкам очень понравилось, и они пошли смотреть, где клад зарыт. Митя привел их к огромному дубу.
- Этому дубу, - говорит, - две тысячи лет.
- Нет, - поправила экскурсовод, - немного поменьше, около пятисот.
- Ну какая разница! - возмутился Митя, - все равно он старше Тамбова. И все согласились.
Взрослые пошли фотографироваться, а Катя и Митька ходили под дубом и думали, где клад лежит. А Малинка думать не стала, она села и стала лопаточкой землю ковырять. И вдруг как вскочит, как закричит: - Нашла, нашла! И бежит к Кате, а в ладошке - настоящая монетка, желтенькая, написано 3 коп. и на другой стороне какие-то колоски и звездочка.
- Это древняя монета, - сразу понял Митька. - Вот тут герб нарисован, но не такой, как в России, у нас же орел, а тут пшеница какая-то. Может, даже, иностранные короли закопали, когда приезжали мириться!
- Правда, - ответили мама и бабушка в один голос, переглянувшись, и обе почему-то вздохнули.
А вечером папа объяснил, что монета не очень древняя, но все же старая, советская. И добавил:
- А клад вы все-таки нашли. Это Митя. Мальчик с такой фантазией - это настоящий клад!
Про Катю и подарки
На утренник Катя собиралась два часа. Нарядилась, причесалась, но чего-то в ее наряде как будто не хватало. Тогда бабушка хитро улыбнулась и принесла из спальни маленькую шкатулочку:
- Деточка, Дед Мороз тебе подарки в новогоднюю ночь принесет, а свой подарок я тебе сейчас отдам.
Катя открыла шкатулку - а там заколочка такая красивая, просто необыкновенная. Бело-розовые прозрачные цветочки, зеленые листики - как будто настоящая весенняя яблоневая веточка, только из стекла. Посмотрела Катя и говорит:
- Ну, спасибо. Только она маленькая какая-то. Кто ж ее увидит? И цветочки лучше бы были синие. И не пять, а семь или восемь.
Бабушка ничего не сказала, только вздохнула. Всем было известно, что угодить Катюше трудно. Купят ей мишку - она говорит: лучше бы тигра. Купят книжку - она говорит: я такую уже видела. Поведут кино смотреть - то билеты не на тот ряд взяли, то фильм не понравился. И от подарков не радость, а одно расстройство получается.
Пришла Катя с утренника опять недовольная: Дед Мороз не такие конфеты в коробку положил. Бабушка покачала головой и говорит:
- Смотри, Катенька, привередливых никто не любит.
- А что тут смотреть, - отвечает Катя. - Если мне не понравилось - я что, молчать должна?
Так и праздник прошел - Катя не молчала, всем объясняла, что торт новогодний невкусный, хлопушки тихие, а по телевизору мультики все старые. Все загрустили, а Катя на всех обиделась и пошла спать. Задремала слегка - слышит: под елкой кто-то зашуршал. "Дед Мороз", - догадалась Катя и побежала быстрее подарки смотреть. А там так много коробок всяких, свертков! Начала она их раскрывать и рассматривать. Слышит - шаги. Обернулась и увидела Деда Мороза. А он улыбнулся и спрашивает: "Ну что, понравились тебе мои подарки?"
- Да понравились немножко, - говорит Катя, - только я хотела не синюю юбочку, а малиновую. И конструктор мне совсем не нужен, нужны краски золотые и серебряные. А Барби я хотела не на лошадке, а на коньках и с медвежонком!
- Вот как? - удивился Дед Мороз. - Значит, правду говорили, что ты привереда. Не нравится тебе ничего? Так становись же ты сама подарком!
Ударил он посохом по полу так, что люстра зазвенела. И Катя вдруг стала уменьшаться и превратилась в куклу в блестящем платье, с огромным бантом, в золотых туфельках. Дед Мороз положил ее в мешок и повез в магазин игрушек. Посадил на полку, подмигнул ей хитро - и пропал. А Катя осталась. Сидит она среди мягких игрушек, напротив - лошадки, справа - мишки, сидит, пошевелиться не может, только глазами синими хлопает.
Покупателей в магазине много, все ходят, подарки выбирают. И к Катиной полке подошли две девочки. Одна говорит:
- Гляди, какая кукла, давай ее выберем?
- Нет, - отвечает вторая, - мне не нравится. Совсем на принцессу не похожа. Некрасивая.
- И правда, - соглашается первая, - уродина какая-то. - Взяли мишку и ушли.
Подходит мама с дочкой. Мама говорит:
- Вот чудесный подарок для твоей подружки Машеньки.
- Нет, - отвечает девочка, - у нее волосы ненастоящие, а Маша любит прически всякие делать. А вдруг волосы отлепятся? И будет она лысая! - засмеялась и убежала.
Катя заплакала бы, если бы смогла. Только у кукол ведь слез не бывает.
Но самое обидное было, когда подошли мальчишки и сказали, что вид у куклы Кати очень глупый, такую никогда не купят, потому что с ней играть неинтересно. И будет она в этом магазине стоять ВСЕГДА.
Испугалась Катя, вспомнила бабушкины слова, про то, что приверед никто не любит, и подумала: мне бы только выбраться отсюда, только бы дома оказаться - я бы у всех-всех прощения попросила. Они так старались, а я капризничала...
И в тот же миг очутилась она дома, под елкой. Только никакого Деда Мороза там не было, а в дверь заглядывали мама, папа, бабушка и младшая сестренка Малинка. Вскочила Катя, руками себя ощупала, в зеркало посмотрелась - нет, не кукла, снова она стала настоящей живой девочкой! И бросилась к бабушке:
- Прости меня, бабуля, твоя заколка - лучше всех, и торт у нас был самый вкусный, и подарки - лучше не бывает. Спасибо вам ОГРОМНОЕ!