Жак высадился на пустынный берег неведомой доселе страны Новой Зеландии в восемь часов двенадцать минут по полудне четвертого апреля. Ровно за четыре часа и восемь минут до того памятного события, по происшествии которого можно утверждать о начале новой эры. Событие это, однако, только маячило на горизонте тонкой струйкой дыма, на вид которого и устремился изрядно проголодавшийся Жак. А проголодаться было с чего. Корабль, зафрахтованный им в Сингапуре, около месяца тому вышел в море. А последние пару дней, если, конечно, Жак верно исчислял ход времен, путешествовал он без корабля. Вплавь.
Жак подошел довольно близко к кострищу. Запах жареного мяса донесся до него.
- Боже! - взмолился Жак, - съем кого угодно, как я голоден.
Но в костре догорали лишь кости. Туземцы закончили трапезу недавно и, побросав кости в костер, разошлись по хижинам любовниц.
- Ты выстилила вход листьями гуа-боу! - улыбнулся Сиава. Пальцы его с трудом протиснулись вглубь. Любовница застонала.
- Да, любимый, - ответила она.
- Ты знаешь, что доставляет мужчине особое удовольствие!
Сиава взял Тиру, и оставался в ее хижине около получаса.
Утомившись наконец, он вышел на воздух и побрел в сторону берега, где за скалой с камнем в руках его уже ждал голодный Жак.