В глухой подворотне шаги всегда звучат громче. Подошва сапог крепко упирается в мощеную булыжником, старую и почти забытую всеми дорогу, небольшой каблук словно ставит печать на ней, закрепляя уверенность в правильности направления. Катерина идет к своим слушателям. Она знает, что сегодня они будут рады ей, что проглотят любое ее слово, как, впрочем, и всегда. Они будут сидеть на своих местах, молча слушая ее речь, с абсолютно тупым выражением лица, беспристрастным, равнодушным, скучающим. Но, несмотря на то, что речь Катерины раз за разом не оказывает на слушателей абсолютно никакого эффекта, они все же собираются и терпеливо ждут конца выступления. От них нельзя ждать понимания или одобрения, оваций или, наоборот, гневной брани - слушатели Катерины терпят все, не издавая ни единого звука, не произнося ни единого слова - ни за, ни против.
Иногда девушке кажется, что они совершенно безмозглые, прогнившие изнутри обыватели, не имеющие ни своего мнения, ни даже стремления его найти. Но они все же отзываются, когда она зовет, приходят, когда она приглашает. Значит, не все так плохо. Что-то теплится там, внутри них, некая надежда найти хоть в ее словах крупицу разума. Или может, Катерина путает свои надежды с их надеждами?..
Как бы то ни было, на очередное собрание девушка идет с прежним энтузиазмом. По дороге она прокручивает в голове опорные тезисы своей речи. Ничего ли не забыто? Прост ли ее язык настолько, что молчаливые слушатели смогут ее понять? Катерина уверенно кивает, еще выше поднимая голову, подзадоривая саму себя, бросая себе вызов. Она знает, что сможет все сказать правильно. Как и всегда. Но может быть, сегодня ей удастся, наконец, заставить их говорить?.. Хотя даже если они будут молчать, как прежде, это ничего не изменит: Катерине всегда будет что сказать. А если она потеряется, то, несомненно, обретет новую правду и обязательно - обязательно! - о ней расскажет.
Впереди забрезжил свет. Это освещает мрачную позабытую улочку одинокий фонарь. Он служит не просто источником света - он также ориентир для всех, кто боится заплутать здесь, в этой глухой подворотне в поисках места их общего собрания. Этот фонарь был установлен по личной просьбе Катерины. Немало порогов ей пришлось оббить, чтобы добиться восстановления этого единственного фонаря - остальные были погашены городскими властями по причине их абсолютной бесполезности. "Зачем здесь зажигать свет?", - сказали они. "Ведь по этой улице никто не ходит", - заверяли они. "Вы не правы", - ответила Катерина. - "По этой улице хожу я". Видимо, в тот день звезды сложили удачную комбинацию для девушки и ее жестких принципов, так как городским властям хватило этого объяснения, и фонарь - таки был установлен. Один. Специально для нее. Один человек - один фонарь.
Катерина полюбовалась ярким электрическим светом, распавшимся в ее зрачке на множество острых лучей, и глубоко вздохнув, вошла в дверь. В помещении было пусто. Девушка взглянула на часы, чтобы убедиться, что никто не опаздывает. Так и было: это она пришла раньше. Катерина окинула взглядом небольшую комнату. Пустые стулья, стоящие ровными рядами, ждали своих хозяев. Сцена с высокой кафедрой в центре ждала Катерину, послушная и почтительная, готовая служить ей опорой во все время выступления. У дальней стены - небольшой стол для напитков на случай если у кого - то пересохнет в горле от восхищения. Пустые стаканы, как и стулья, стоящие в ряд, ждали, когда их наполнят водой. Катерина направилась к ним, по - хозяйски поправляя выбившиеся из ряда на несколько дюймов стулья. Все должно быть идеально.
Разлив воду по стаканам, Катерина еще раз взглянула на часы. Самое время начинать. Она прошла за кулисы и включила прожектор, чтобы все отчетливо видели ее во время выступления. Теперь приготовления были закончены, и девушка вышла на середину сцены. Яркий свет прожектора больно ударил по глазам, но Катерина успокоила себя мыслью, что скоро к нему привыкнет. Она стояла на сцене, гордо выпрямив спину и спокойно улыбаясь. Осталось ждать считанные секунды: сейчас они появятся. Дверь отворилась, и люди потоком хлынули в помещение. Не мешкая, публика сразу проходила к стульям, попутно оглядывая сцену и саму Катерину. Это была привычная процедура: они всегда себя так вели. Девушка терпеливо ждала, когда все рассядутся и в комнате воцарится полная тишина. Наконец, стихли все звуки, и слушатели молча воззрели на оратора. Началось.
"Уважаемые слушатели!", - начала Катерина и, сделав паузу, оглядела собравшихся. Публика замерла в ожидании. "Я собрала вас сегодня здесь для того, чтобы рассказать приснившийся мне недавно сон. Это был довольно необычный сон. В противном случае, я бы не стала мучить вас россказнями о своих типичных ночных бреднях", - Катерина остановилась, давая отреагировать слушателям на ее остроту. Но зал продолжал хранить молчание. И девушка продолжила: "Мне приснилось, что в нашем городе появился человек, который решил осчастливить каждого жителя. Он изобрел средство, с помощью которого надеялся объединить всех нас, позволить нам связываться друг с другом, где бы мы ни находились. Используя свое изобретение, этот человек сделал общение между нами доступнее и проще. Каждый мог разговаривать со своим другом, родственником или соседом - представьте!, - даже не выходя из собственного дома! Жители нашего города были очень счастливы, используя это средство. Казалось, это лучшее изобретения всех времен.
Но вот настали времена, когда люди стали понимать, что одного общения недостаточно. Они стали жаловаться, что им скучно, что все темы для разговоров иссякли, слухи и новости разосланы и нет ничего, что осталось бы необсужденным. Они снова стали несчастны. Тогда человек изобрел дополнения к своему средству, позволяющие связываться не только с другими жителями города, но и с жителями всей планеты. Но история повторилась: через некоторое время жителям города и целого мира стало мало. И они снова потребовали от человека усовершенствования изобретения.
Долго думал человек, чтобы еще такого придумать, чтобы удовлетворить потребности людей. Он рассматривал свое изобретение с разных сторон, вертел чертежи так и сяк, пытался постичь его тайный смысл. И, наконец, человек понял, что его подарок человеку не просто средство общения - это связь, огромная паутина, соединяющая людей между собой. И у этой паутины должны быть узлы, чтобы сделать ее еще прочнее. С помощью очередного усовершенствования он создал для людей множество маленьких узелков, скрепляющих тех, чьи интересы в определенном русле совпадали. Но на этот раз, желая предупредить удар, человек решил дать жителям нечто большее, чем просто тесную связь, - он дал им возможность самостоятельно определить круг своих интересов, определить свой голос во множестве других. И теперь мы могли не просто общаться между собой и разделять чьи - то интересы. У нас появилась возможность делиться своими любимыми произведениями искусства - музыкой, живописью, фотографиями, рассказами и очерками, фильмами и многим другим. Выполнив свой долг, человек спокойно удалился в свое маленькое жилище, и много лет люди ничего о нем не слышали.
Все это время они были по-настоящему счастливы. Если что-то в реальном мире огорчало их, они могли выразить свои чувства с помощью средства. И когда люди со всего света откликались, это были действительно светлые моменты. Это было прекрасно: человечество, наконец, стало объединяться. Казалось, за долгие годы - столетия! - после разрушения Вавилонской башни, мы, в конце концов, снова обрели друг друга. Но что-то пошло не так...".
Катерина остановилась, почувствовав, как задрожал ее голос. Она сжала кулаки и опустила голову, стараясь сдержать подступающие слезы. Девушка зашаталась и едва не упала на пол. К счастью, ей удалось вовремя схватиться за кафедру.
"Средство стали воспринимать как панацею", - продолжила Катерина. - "И мир был поглощен стремлением употреблять ее. Снова и снова. С каждым днем улицы становились все пустыннее. Подростки больше не играли на гитарах, сидя у подъездов на лавочках. Теперь у них была другая лавочка. Там они проводили свой досуг. И если кому-то хотелось просто пройтись в парке, он не мог больше найти себе напарника - они все были заняты употреблением средства.
Все было не так плохо: люди, по - прежнему, были вместе. Но теперь как бы не по-настощему. Средство словно оживило сказку. Нет, это люди сами оживили сказку: каждый - свою. И в нашем городе стало так холодно. Власти отключили уличные фонари - ведь никто больше не гулял вечером. Все сидели дома. Каждый писал свою сказку.
В отчаянии я попыталась найти того человека, который изобрел средство. Но нашла только его труп. Вавилонская башня снова была разрушена".
Девушка остановилась и оглянула зал. Никто не шевелился. Все молча слушали. На их лицах не было никаких эмоций. Их не трогало ничего - ни трагизм самой истории, ни попытка Катерины справиться со слезами. Злость овладела девушкой. Она сильно ударила кулаком по кафедре и почти закричала: "И вот тут - то люди и спохватились! "О Боже!", - писали они. - "Он умер! Человек умер!". Они, каждый на свой лад, запели ему хвалу, взахлеб рассказывая о его святости. Он стал словно Прометеем, великим героем, даровавшим людям огонь! Стадо баранов!".
Слёзы, наконец, брызнули из глаз Катерины. Она стояла, крепко держась кулаками за кафедру, давая им свободно стекать по лицу, капать на одежду. В этот момент Катерина гордилась своими слезами. Гордилась тем, что может свободно выражать свои истинные чувства, не боясь, что кто-то их оскорбит.
"В конце концов, я проснулась", - тихо прошептала девушка, глядя перед собой. - "Знаете, какая была моя первая мысль? "Слава Богу - это был всего лишь сон", - вот о чем я подумала. И потом я вспомнила о вас, о том, что вы у меня есть. Мне показалось, что этот сон длился вечность. И как же я замерзла. Мне было просто необходимо человеческое тепло. Присутствие. Мне было важно слышать чье-то дыхание, чувствовать чей-то запах, слышать живой, человеческий голос. Не опосредованно - по-настоящему! Поэтому я собрала вас здесь.
А потом до меня начал доходить истинный смысл этого сна. Люди никогда не смогут друг без друга. Даже те, в моем сне заболевшие средством, кто не выходил из собственного дома, унесенные потоком разного рода информации в сказочный, "о дивный, новый мир!", все же бежали к людям. И когда они все вместе стали "оплакивать" того человека... Да, это была массовая истерия. Но люди были вместе. Им нужен был этот повод - собраться вместе, согласиться друг с другом. Возможно, им было совершенно наплевать, умер кто-то или все еще живет, но они присоединялись к остальным. И мир действительно задышал в унисон. Пусть таким извращенным способом. Но этот момент был - мы жили в гармонии".
Катерина умолкла. Слезы на ее лице высохли, ум обрел ясность. Девушка глубоко вздохнула и подняла голову, оглядывая пустой зал. Затем она тихо спустилась со сцены, выключила прожектор и вышла за дверь. Фонарь больше не светил. Катерина выругалась и пошла прочь, держась за стену, чтобы не упасть в темноте.