Поет Митя, широко раскидывая руки в стороны. И дубинушка свистит в воздухе, э-эх...И трава пригибается ничком... И грудь разворачивается мехами...
Очень любит Митя петь во все горло. Хоть уши затыкай.
Митя только говорить не любит вслух. Потому что когда Митя начинает говорить, то упрямые слова вдруг сворачиваются в горле колючими ежами и проталкиваются сквозь зубы отдельными звуками, зд-д-драв-в-встуйте...
А иногда и вообще бьются звуки в зубах отбойным молотком, не над-д-д-д-д...
Не надо, одним словом...
И Митя очень страдает от этого. Митя предпочитает вообще ничего не говорить. Он бы вообще все время пел. Потому что, когда поешь, то слова льются сладким, тягучим медом. И вовсе не застревают нигде, и не гремят отбойным молотком, д-д-д-д...
Что за наказанье с этими словами? Не лезут они как надо из горла...
Митю много раз водили к детскому врачу-логопеду, и этот логопед тысячу раз разглядывал Митин язык, высматривал что-то во рту. Вдруг там что-нибудь неправильно срослось или не так выросло. И Митя сам смотрел в свой рот через зеркальцо. Но только язык Митин был самый обыкновенный, красный такой и длинный. И не было на нем ни шишек, ни мозолей. И зубы росли, как у всех. Подряд росли, как положено. И кусались, как надо.
И, кажется, все во рту у Мити было, как у всех. Дырок лишних не было и страшные сосульки не свисали во рту сталактитами.
А слова через этот нормальный рот не лезли, как положено.
Где-то их цепляло и клинило, так что из-з-звините нашего Митю.
Заикается он нечаянно.
И Митя от этой беды всегда держит рот на замке и привык головой мотать, да или нет. То кивает согласно, да, да... То мотает отчаянно, нет, нет...
Кто-то сказал, что молчание - золото. Так вот у Мити этого золота хоть отбавляй. И он бы с ним поделился охотно, да только никому не нужно его золотое молчание.
И мама с папой часто трут покрасневшие глаза, когда у Мити застревают слова в зубах. И не могут Мите ничем помочь... Ничем...
Когда это началось, Митя уже и не помнит.
Родился он страшно крикливым и шумным.
Орал так, что у всех уши закладывало. И не заикался при этом вовсе ничуть, а-а-а...
Он, правда, тогда и говорить не умел, но кричать у него получалось здорово.
А потом что-то Митю сильно-сильно потрясло.
Может быть, он в детской коляске перевернулся... Может, ошпарился жгучим кипятком... Может, кошка царапнула его когтистой пятерней по лицу... Может, током его стукнуло, когда полез в розетку маминой шпилькой... Всего было помаленьку.
И перевернутых колясок, и когтистых кошачьих лап, и кипятку, и кусающегося тока...
И собак злющих из подворотен.
И молний, которые били по зонтику серебристым хлыстом.
И разбитых окон, которые сыпались осколками возле Мити.
До сих пор Митя вздрагивает от ужаса.
И заикается, вот т-т-т-ак...
И Митя изо всех сил пытался от этого избавиться.
И орешки лесные носил во рту. И скороговорки учил: ехал Грека через реку... И пытался говорить плавно, по-песенному... Но только все равно сбивался.
Ничего-ничего не помогало.
Митя только еще больше молчать стал. Он научился зубы стискивать намертво, не разожмешь железом. Он скрещивал руки на груди и в этой суровой позе только мотал головой в разные стороны, нет, нет, нет...
Отстаньте все от Мити. Не лезьте к нему, у-ух-х...
И только от славной "дубинушки" бывало Мите полегче.
Споет во всю грудь, э-эх дуби-инушка у-ух-хнем...
И немножко легче станет.
А однажды папа принес странное приглашение. Приглашение было отпечатано на мелованной бумаге. Разноцветные краски переливались на этой бумаге радугой. И необыкновенной красоты дельфин мелькал посреди волн серебристым брюшком.
И папа показал Мите на этого чудесного дельфина и сказал:
- Вот, смотри... Можно поехать на морской залив, покупаться с живым дельфином. Он ручной и очень добрый... На нем даже можно верхом покататься. И рыбкой его покормить... Правда, здорово!
И Митя хотел по привычке скрестить руки, но только руки его не захотели слушаться.
И Митя согласно кивнул головой, угу...
Можно покататься...
И рыбкой покормить...
А какую он рыбку кушает?..
Митя этого не спросил, но папа и так догадался. Он все Митины вопросы давно уже научился читать по глазам.
Папа сказал:
- Мы ему купим свежемороженой сельди. Целый брикет... Знаешь, как дельфины плотно кушают, ого-о... По десять килограмм съедают зараз... Целое ведро сельди лопают, представляешь...
Папа развел руками.
- И еще мы дельфину купим подарок... Вот только какой, не знаю... Как ты думаешь, что ему подарить?
И Митя вдруг разомкнул свои зубы и даже развел руками:
- Я з-знаю... М-мяч...
Он как-то даже не постеснялся заикаться при этом. Потому что точно знал, что дельфину мяч очень понравится.
Большой такой мяч с разноцветными полосами.
И они поехали на следующий день мяч выбирать.
- Этот? - показывал папа пальцем.
Но Митя качал головой, вовсе не этот.
Это же не полосатый.
Он зеленый какой-то и тусклый.
Его не видно будет дельфину из-под воды.
- Этот?
Вовсе не этот! Этот маленький и тяжелый. Дельфин об него носик поцарапает.
-Этот?
Ну, конечно, этот! И полосатый! И легкий! И большой! Замечательный мяч! Такой дельфину точно понравится! Вот увидите!
Митя всего этого не говорил вслух, но папа и так читал по губам. Папа у Мити догадливый.
И на следующий день они поехали на морской залив в гости к дельфину. Они ехали долго на микроавтобусе. И Митя все беспокоился за мяч. Мяч могло тряхнуть на ухабе и проколоть. Что они тогда подарят дельфину? Рыбу, что-ли?..
Этой мороженой рыбы было много в коробке. Она там слиплась одним куском. Митя такую бы в рот не взял.
Митя бы дельфину привез пирожных. Таких, знаете, с розочками из сливочного крема. А рыбы, воняющей кошками, фу-у...
Но про пирожные Митя не сказал вслух, а папа не догадался.
Так что привезли они дельфину только мяч и рыбу.
А для купания прихватили много разных вещей. Например, прекрасный надувной жилетик, воздушную такую курточку, которая здорово держала Митю на плаву. Словно Митя сам плавать умел.
Еще надели Митеньке красные плавочки. А на руку нацепили часики, в которых можно было плавать под водой.
И Митю облачили в надувной жилет, словно космонавта, затянули потуже часы на ремешке и повели к воде за руки.
Плотная зеленая вода в морском заливе ходила глухими волнами. Она пенилась возле берега, откатывалась и ломалась тугими горбами. И нигде не было никакого дельфина. Только качалась на волнах большая резиновая лодка, в которой сидел серьезный дяденька в гладком резиновом костюме.
Дяденька увидел Митю и молча кивнул головой.
И Митя молча кивнул. Потому что не хотелось вслух заикаться.
И тут дяденька протянул руку над водой.
Поднес ко рту серебристый свисток.
Неслышно дунул в него.
И неожиданно волны разошлись перед ним в разные стороны.
И вынесло из воды глянцевое дельфинье тело.
Митя от страха даже зажмурился, ужас...
Прямо из воды... Из пучины... Лобастое такое... Носастое... И рот весь усеян зубами...
А дельфин словно почувствовал Митин испуг.
Он захлопал ластами по воде, шле-епс... Открыл свой розовый ротик и вдруг защелкал языком, затрещал сорокой, залился соловьем...
Митя даже глаза вытаращил от изумления... Говорящий дельфин... Митя даже понял, что дельфин сказал. Митя ведь умел читать по губам немножко. Дельфин просвистел, не бойся, не бойся...
Дельфин поздоровался, здравствуй, здравствуй...
И Митя разомкнул стиснутые губы и тихо прошептал дельфину в ответ:
- П-п-привет...
А потом Митю спустили в воду, и папа поплыл с ним рядом.
Под ногами была страшная глубина, но Митя почему-то не боялся. Потому что в этой глубине жил дельфин. Митя чувствовал, как перекатываются под ногами теплые струи, и даже не поджимал ноги.
А дельфин кружился вокруг них кругами и очень интересовался Митей. Он вообще на взрослых не обращал никакого внимания. Ему Митя страшно понравился.
Наверное, Митя казался ему розовым мячиком в его надувном жилетике.
И дельфин подбирался все ближе и ближе к Мите.
Вот он задел его гладким бочком, и Митя взвизгнул от радости.
Вот он толкнул Митю в надувную спину, и Митя живо обернулся назад.
Вот он потерся о Митин жилет своим носом.
И Митя протянул руку и вдруг почувствовал в ладони этот холодный гладкий дельфиний нос. Дельфин сам ткнулся носом в Митину руку.
От этого Митино сердечко забилось на весь залив, тук-тук...
От этого потеплело в груди, словно растаял внутри снежный ком...
От этого в глазах у Мити защипало, и он хлюпнул носом, у-упс...
А дельфину очень хотелось порезвиться вместе с Митей.
Этот дельфин вообще был порядочный шалун.
Он вдруг вырастал перед Митей серебристой свечой и шумно бился хвостом по воде.
Или начинал кружиться волчком, словно танцуя подводный вальс.
Или выпрыгивал из воды птицей и парил в воздухе...
- Ишь, разгулялся, - улыбнулся дяденька в резиновом костюме. - Наверное, ему ваш мальчонка очень понравился. Видишь, как резвится...
- А, может, он рыбки хочет, - скромно предложил папа.
- И рыбки хочет, - согласился дяденька.
И вытянул со дна лодки пластмассовое ведро полное сельди.
- Дайте ему рыбки сами... Он для вас старался... Он заслужил...
И папа попробовал покормить дельфина. Он взял сельдь двумя пальцами и сунул дельфину под нос.
Дельфин крутанул носом, и селедка исчезла из папиных рук.
А потом Митя кормил дельфина.
Он селедку клал аккуратно в раскрытую пасть. Очень вежливо. Он селедку не бросал, как кость собаке. Он ее протягивал, как ребенку яблочко, на-а...
Митя говорил, на-а...
Говорил вслух.
И нисколечко не заикался.
Сначала никто не обратил на это внимание. И папа не заметил.
Но когда Митя сказал вслух:
- На еще...
Папа переглянулся с дяденькой и потер свое горло.
А Митя самозабвенно кормил дельфина рыбой:
- Еще ешь, еще...
И нисколько не заикался при этом. И совсем не стеснялся говорить вслух.
А потом Митя подарил дельфину большой полосатый мяч.
Это были замечательные минуты.
Потому что дельфин оказался в страшном восторге от Митиного мяча.
Он этот мяч сразу подхватил на кончик носа и понес над водой.
И еще играл в мяч, как дети играют в лапту.
Выскочит из воды и хвостом, ба-ац...
Мяч в небеса, брызги в стороны, чудо!..
И еще они кидали мяч друг другу. Митя руками, а дельфин носом.
И Митя кричал при этом:
- Давай!.. Давай!..
И нисколько не заикался.
А потом Митю посадили на дельфина верхом.
Это было самое удивительное во всем купании. Митю забросили на дельфинью спину и сказали крепко-накрепко держаться за упругий плавник.
Под ногами у Мити скользила гладкая отполированная кожа. Под руками качался тугой плавник. И сам дельфин ерзал в воде, как застоявшийся морской конь.
И вот, н-но... Отпустили поводья морскому коню, и он понесся вскачь по морским просторам. Дельфин несся по волнам со страшной скоростью. Он вибрировал гибким хвостом и летел над водой живой торпедой.
И Митя набрал в легкие воздуха и закричал во всю грудь, а-а-а...
Он кричал от восторга...
Кричал от неуемной радости...
Кричал в упоении от этой чудесной скачки...
Ур-а-а!..
И что-то вдруг распрямилось в Митиной груди, что-то в ней лопнуло от этого могучего крика над морскими волнами...
И когда дельфин повернул назад и подплыл к лодке, Митя прокричал в полную грудь:
- Здорово!... Папа, папочка...правда, здорово!..
И ни один звук не застрял в Митиных зубах, ни один...
С тех пор Митя вовсе не заикается. Все слова у него выскакивают изо рта безо всяких препятствий. И вовсе не стучатся об зубы отбойным молотком.
Митя прекрасно поет свою любимую дубинушку. Спокойно читает любые стихи:
- Буря мглою небо кроет...
Митя уверенно здоровается со всеми. Не кивает больше головой, а громко говорит: да-да, нет-нет... Руки не скрещивает, как раньше, локтями вперед.
Вот только когда сильно сердится, то начинает заплетаться предательски Митин язык. Но Митя тут же набирает в рот воздуха и замолкает. В этом случае правильно кто-то сказал, что молчание - золото. Когда сердишься, лучше помолчать...
А когда Мите грустно и случаются всякие неприятности, то вспоминается Мите морской залив и стремительная скачка по волнам на дельфиньей спине. Вспоминается, как он держался за тугой дельфиний плавник, ловил лицом мелкий туман брызг и кричал во все горло, ура-а-а!..
E-mail:[email protected]