- Сегодня мы ведём свой репортаж с военно-морской верфи Норфлока по поводу спуска на воду нового суперсовременного авианосца Энтерпрайз. Позвольте представить вам адмирала Питера Нортона, который будет командовать этой гигантской машиной для убийства, и спросить
- Адмирал, во сколько обходится налогоплательщику этот мегалитический ковчег?
- Новый авианесущий флагман нашего флота имеет команду более 5000 матросов и офицеров, способен нести более 120 самолётов и вертолётов и без стоимости базирующейся на нём авиагруппы обойдётся флоту более 2.5 млрд. долларов. На сегодняшнмй день это самый грозный боевой корабль в мире и уничтожить его в рамках ордера охранения не может практически никто.
- Ха, ха, адмирал, а вы не боитесь, что ваши 5000 матросов взбунтуются, проголосуют, как это было принято у пиратов, за нового капитана и пойдут грабить мирных торговцев. А сладу с ними не будет уже никакого.
- Здесь военно-морской флот США, дамочка, пока президент доверяет мне командование, я и только я, единолично буду решать, что делать и как делать этому кораблю. И каждый матрос и офицер на его борту будет беспрекословно исполнять любые мои приказы, как винтик или шестерёнка в хорошо отлаженном механизме. Никакой демократии и точка.
- Интервью окончено.
- Это были Джил Джонсон и Альфонсо Веласкес, специально для новостей CNBC.
Д(отдавая микрофон): - Да, в твёрдости он перещеголял даже бронзовый памятник адмиралу Нельсону на Трафальгарской площади - И никакой демократии, милочка.
А(собирая камеру): - А что это за девушка на заднем плане - дочь?
Д: - Нет, представь себе, жена.
А: - За такой красавицей, действительно трудно угнаться.
Д: - Тем более, что в его возрасте это небезопасно для здоровья. А что бы ты сделал, чтобы такую удержать?
А (задумчиво): - Убил бы.
С самого начала на авианосце у меня не было друзей. Я понимаю устав, субординация и всё такое. Но чтобы совсем! Поэтому сегодня утром на поверке, когда всех собрали на верхней полётной палубе, и сам адмирал Нортон, похлопав меня, сказал своим низким, хриплым голосом бывалого морского волка - Мы все рассчитываем на этого парня - я был на седьмом небе от счастья. Ну всё, меня заметили! Теперь всё зависит от моего служебного рвения, и если я смогу себя проявить, то всё изменится к лучшему. Даже вечно угрюмый старшина Дженкинс из палубной команды обслуживания, уже солидного возраста огромный афроамериканец, с эдакой загадочной улыбкой проурчал мне вслед - Вот ты и вытащил счастливый билет, Мак. - Мак это моё имя, а вернее кличка, но я слышал его от окружавших меня людей столько раз, что уже начал подзабывать полное имя, каким меня нарекли при рождении. Не берусь утверждать, чтобы я особо высоко ценил расположение Дженкинса как человека, но как специалиста я его уважал. Он как свои пять пальцев знал палубный истребитель F-18, вернее даже лучше, потому что в пальцах он, бывало, путался, когда выпьет лишнего, а вот в самолёте никогда. До окончания контракта ему оставалось недолго, и Дженкинс, когда выпьет, постоянно твердил про какое-то ранчо в Луизиане, куда он отправится после службы, чтобы жить там долго и счастливо. Не знаю, правда это или нет, но врал он довольно убедительно, хотя на трезвую голову спросивший про ранчо рисковал передними зубами, а может и всей челюстью.
Ещё за мной ухаживала мисс или миссис Салеван, жгучая брюнетка средних лет с круглыми, как у кошки глазами (злые языки даже подшучивали, что они светятся в темноте). Она сама не знала мисс она или миссис, потому что в каждом порту её ждало по мужу, но в море она почему-то считала себя свободной. Так вот, иногда она хитро зыркала на меня своими глазищами и кокетливо взбрыкивала - Ну, Мак, вы меня смущаете!.. - А ещё она любила протирать линзы моих очков и почему-то приговаривала - Гори, гори ясно, чтобы не погасло. - Я естественно не отвечал взаимностью на её заигрывания - всё же боевой офицер. Да и, по правде говоря, она мне не нравилась, уж очень фальшива.
По части фальши в команде отличались многие. Иногда стоишь на палубе, никого не трогаешь, и вдруг прибегают стайкой совсем незнакомые мне, чаще молодые салажата, и с язвительной такой улыбочкой начинают - Какой ты дорогой, наш Мак. - или - Как ты дорог для флота. - Сильно сомневаюсь, что они в самом деле меня так ценят. Ну да, учебно-боевых вылетов у меня больше, чем у любого пилота на корабле. Так что, теперь из-за этого прикалываться, дескать ты нам так нужен?
Жизнь на авианосце протекала скучно и однообразно. Утром подъём на верхнюю полётную палубу, утренняя поверка, развод вахты по боевым частям, а затем многочасовое торчание на самолётах в 20, 10 или 3 минутной готовности к вылету. Вот и день прошёл. Изредка удавалось пробиться в план полётов, но всё это были имитации, как на компьютерном тренажёре. Ни тебе боевого применения, ни даже реальных учебных пусков. Скукота. В общем жизнь на корабле мне не нравилась, люди на нём были как автоматы, да и сам корабль я любил примерно так же, как осуждённый любит свою тюрьму. Почему же, спросите вы, я продолжал тянуть эту волыну? Да тяжёл я на подъём, и куда я пойду, ведь ни родных, ни близких. Флот для меня, хоть и нелюбимый, но единственный дом.
С благоговением на этом фоне я вспоминал месяцы, проведённые на военно-морской базе в Норфолке. Там мы жили в одной комнате с забавным парнем по фамилии Зингер. Кроме фамилии, точь в точь совпадавшей с названием швейной машинки, он имел ещё причуду одевать в комнате белый халат и постоянно ходить в наушниках IPod. Но у него была дочь по имени Мария - небесное создание лет пяти с умненькими голубыми глазами и двумя пышными бантами, отчего убранство её маленькой головы, походило на роскошные причёски времён королевы Марии Антуанетты. Я её так и назвал - Антуанетта. Бывало подойдёт ко мне, глянет в упор своими небесными глазами и предложит - Мак, давай будем моргать. - Это наша игра такая: она моргнёт раз, я два, она три, я четыре, пока кто-нибудь не ошибётся. Конечно не ахти что, учитывая, что школьный курс арифметики я ещё помню, но, как трогательно она прыгала, хлопая в ладоши, когда я поддавался - А вот и нет, а вот и неправильно! - Мы стали друзьями. Странная дружба, учитывая разницу в интеллектах, но она первая подошла ко мне по-человечески, первая и единственная. Как-то раз, она, пугливо озираясь, притащила мне коды выхода в Интернет - Только папе не говори, хорошо, Мак? - Я стал бродить по сети, учиться самостоятельно, чему хотел и как хотел, а ей в благодарность показывал мультики. Хорошее было время. Я и сейчас пытаюсь следить за ней по мере возможности. Вот как раз вчера вечером на видеоряде репортажа о выходе из порта Норфолка какого-то круизного лайнера мне посчастливилось увидеть её банты в толпе. Что она там делала? Наверное провожала кого-то.
Итак адмирал лично, что бывало нечасто, собрал весь экипаж и радостно-заговорщическим голосом возвестил, что наконец настал тот день, ради которого мы так упорно учились и работали всё это время. - Террористы захватили боевой корабль одной из дружественных нам держав, а т.к. на борту находится тактическое ядерное оружие, то принято решение его уничтожить. Но сделать это надо без лишней шумихи в СМИ, поэтому на задание пойдёте вы, Мак, как самый опытный специалист. - Президент дал санкцию на боевое применение и теперь нация ждёт от вас самых решительных действий.
На флоте не любят понапрасну трепаться, сказано сделано. Получив в бортовой компьютер координаты и параметры движения цели, мы вылетели в указанном направлении. В 7:30 по Гринвичу я отделился от группы и продолжил полёт к цели самостоятельно. А цель была весьма солидной, судя по радиолокационной сигнатуре по классу не ниже крейсера. Так как корабль боевой, а террористы нынче такие, что сто очков вперёд дадут иным воякам, то соблюдаю режим радиомолчания. Спускаться на низкие и сверхнизкие высоты, подныривая под луч радара противника, не тороплюсь. Там и скорость большую не разовьёшь и расход топлива солиднее. Но постоянно держу в поле зрения индикатор системы предупреждения о радиолокационном облучении. Сигнатура у меня малозаметная - стелс, всё-таки, и вряд ли в Аль Каиде такие крутые профессионалы, чтобы засечь меня с одного прохода, Вест Поинт, чай, не кончали. Успею снизится при первом же импульсе. Зато горючка-то сэкономленная, мне ой как пригодится, если не поражу цель с первого захода - это же крейсер, а не рыбацкая лайба. Пока отойду в сторону, да с другого галса - это всё время и деньги, т.е. топливо.
Что-то радар не светится - пора бы уже, спят они там, что-ли? Ладно, свои активные средства обнаружения включать не буду - бережёного бог бережёт. Поднимусь-ка я повыше и задействую оптику. Линзочки у меня одна к одной, по самой прорывной технологии сделаны. Если бы такие на Хаббле стояли, то звёздочки американского флага можно было бы пересчитать... на Луне. Так, и где же мой крейсер? Ничего не понимаю - болтается на горизонте какой-то пассажирский лайнер, праздничный такой "белый пароход". Ну, радиомолчание, вроде как, соблюдать уже ни к чему. - Запрашиваю Энтерпрайз. Цели по указанным координатам не обнаруживаю. Вижу гражданский корабль, повторяю, гражданский лайнер. - Говорит адмирал Питер Нортон, переходите на закрытую частоту. - Закрытую, значит шифрованную, да что они там с ума все посходили, что-ли? Но делать нечего, приказы надо выполнять. Перехожу на закрытую и слышу низкий с хрипотцой голос адмирала - Первый текст приказа служил дезинформацией. Президенту сообщили, что на лайнер Конкордия террористы тайно погрузили ядерное взрывное устройство, и, как только судно придёт в Норфолк, они произведут его подрыв. Сынок, в твоих руках миллионы жизней, всю ответственность за побочный ущерб президент берёт на себя. Сделай это, и ты станешь национальным героем. - Я с ужасом представил себе, как гигантский ядерный гриб встаёт над гаванью, городом, нашей комнатой,... Марией?!! - Компьютер, нанести удар по цели.
Я мягко навожу перекрестье целеуказания на лайнер - захват цели завершён. Теперь всё произойдёт автоматически. Не хочется смотреть на пассажиров, которых убиваешь, но взгляд безотчётно начинает скользить по палубе теплохода. Вот господин в старомодном котелке совершает утренний моцион по шлюпочной палубе, вот сухопарая пожилая дама в брючном костюме пытается показать, что делает пробежку, вот дети играют в мяч - два мальчика и девочка с бантиками. С бантиками?! Чёрт, куда же она делась? - Максимальное увеличение! - Из-под брезента шлюпки вихрем выкатываются два огромных понпона и голубые глаза посередине - её глаза. - Антуанетта?!! Но как? - Компьютер гнусавым голосом - Даю обратный отсчёт: До удара 5, 4, 3... - Вихрем - Прервать удар, маневр уклонения. Срочно!!! - Тряхнуло так, что затрещали элероны. На мгновение показалось, что мы не разминёмся. Но нет, все живы, и даже крылья на месте. Так вот что она делала на пирсе.
С самого начала я подсознательно чувствовал, что дело нечисто. То крейсер, то лайнер, то идёт в Норфолк, а на самом деле оттуда. Попробую потянуть время. - Мак Энтерпрайзу. Прошу подтверждения разрешения на уничтожение цели. - Нортон - Подтверждаю. - Мак - Прошу подтверждение подтверждения. - Голос Нортона срывается на фальцет - Подтверждаю, подтверждаю! Да топи же ты его, ради всего святого! - Да-а, старик совсем сбрендил. Если я пройду мимо, он пришлёт другого. Что же делать? Думай Мак, думай. И тут в голове как будто прояснилось, сразу стало легко и свободно - как на кресте. Спокойным голосом - Мак Энтерпрайзу. Произошёл сбой программы, сэр. Сбой устранён. Передаю фотопулемёт производимого удара в реальном времени, сэр. - Разворачиваюсь, чуть-чуть вверх, полого пикирую на лайнер. Заметила - руками машет. - Эх знала бы ты, девочка... Прекращаю видеосъёмку, сам удар доделает компьютер спецэффектами. Отрубаю связь. Всё, меня уже нет.
А теперь домой. Прощай Мария, живи долго и счастливо!!! Вот теперь я пойду на минимуме по гребням волн. Время-то мирное, а операция боевая. Ближайшая авианосная группа в пяти днях пути отсюда, пока догонят Конкордия зайдёт в порт, а в порту они не посмеют. Ну, поехали...
До цели 120 км, прохожу первый радиолокационный рубеж. Вот зацокали запросы опознователей свой-чужой. - Да свой я, слышите, свой. - Это с эсминцев. - Спите спокойно, братья мои. - 60 км, вторая линия обороны. Прямо по курсу крейсер УРО Тикондерога. Неплохой корабль, староват только. Хорошо бы и его проскочить. Ан нет. Тремя факелами взмыли в небо последовательно три ракеты. Докумекали, стало быть, что кто-то летит, кого здесь быть не должно. Почему три? Кто-то из умников в Вест Поинте в перерыве между гольфом и джин-тоником подсчитал, что именно такое количество обеспечивает гарантированное уничтожение цели. Кем гарантированное?
Ну вот я сейчас и покажу цену ваших гарантий. Так, прежде всего с кабрированием вверх, а то на сверхмалых они втроём прихлопнут меня, как мышь в крысобойке. А там наверху простор, манёвр. Ну что, потанцуем? Начинаю манёвр уклонения, вся троица дружно доворачивает за мной. - Куда же ты, убогая? Сила есть - ума не надо? Ну сколько у тебя максимум по поперечной перегрузке, 2.5? А мы заложим 2.51. Ну, ну, ну - адиос, амиго. - Ракета срывается с траектории преследования, теряет цель и растворяется в молочной дымке над океаном.
Но на подходе вторая. Я буквально физически ощущаю, как хищным ястребом меня настигает её сектор разлёта осколков. Эх, увлёкся я с первой партнёршей. Внезапно меня осеняет мысль - Ах, ты думаешь, ты неудержима? Что ж, ты права! - Тормозные решётки. - Скорость упала так быстро, что всё незакреплённое в фюзеляже намертво, рванулось вперёд. Ракета мгновенно проскочила мимо и оказалась у меня перед носом. - Эх, сейчас бы хоть плохонькую авиационную пушку. - Но дело было сделано, я вышел из сектора обзора боеголовки ракеты и о ней можно было больше не беспокоиться.
Итак оставалась одна последняя проблема и её серьёзность не стоило недооценивать. Ведь у меня теперь не было скорости, чтобы на вираже уйти в сторону. Нужно было придумать нечто оригинальное. А тем временем ракета с утробным хрюканьем на всех парах приближалась ко мне, и я уже видел в свои окуляры её поблёскивающий на солнце прозрачный обтекатель системы наведения. Чего ждёт от меня это одноглазое чудовище? Естественно, что я попытаюсь улизнуть, уклонюсь в сторону. Но ведь я могу... - А ну-ка, милая, на сколько там метров у тебя настроен дистанционный взрыватель? - У этой системы, кажется на 40. - И я с боевым разворотом рванул навстречу непрошеной гостье. Дистанция 100 м, 80, 60 - пора. Закладываю чуть в сторону и метрах в 45 проношусь мимо хищного зверя, уже готового плюнуть в меня порцией шариков из обеднённого урана.
Всё, я свободен. Теперь пока они сообразят, что я уцелел, пока перезарядят ракетные шахты, снова наведуться на цель. Да, чуть не забыл сказать, при обнаружении группового пуска я выбросил порцию пассивных радиолокационных отражателей, так сказать в подарок. В таком супе на экранах они не скоро меня найдут.
А времени на удар по авианосцу теперь требуется совсем немного, вот он прямо по курсу подставляет мне свой правый борт. Громким треском округу огласили скорострельные артиллерийские зенитные системы "Бофорс". Всё как по расписанию - время реакции 9 сек. с момента обнаружения. Ишь ты, шведы - скандинавы, вроде народ неторопливый, а гляди, как оперативно отрабатывают. С лёгким скольжением на крыло плавно привожусь к корме Энтерпрайза. Очереди уходят в сторону и их становится меньше, потому что я вышел из сектора обстрела бортовых спонсонов. Через мгновение кормовая установка у среза посадочной палубы тоже закашлялась, будто поперхнулась , и замолкла совсем - стволы перегрелись. - Эх, милая, когда они остынут, ты будешь уже на дне. Я будто на учениях заходил на посадку, блеснули приводные маячки посадочной глиссады. Чуть ниже. И вот уже зияет передо мной чёрный проём ангарной палубы. Она располагается под посадочной и проходит почти по всей длине корабля. Мне туда.
Эх, люди-люди, ведь все мы созданы по образу и подобию, чтобы служить и защищать. Задумайтесь об этом и не допускайте повторения сегодняшнего. Имеющий уши, да услышит. - Передаю протокол о своей работе на все серверы Интернета. Я - автономная интеллектуальная самонаводящаяся воздушная система поиска и уничтожения Мк-Ультра... и я не хочу убивать.
Мак ворвался на ангарную палубу, как лиса в курятник. Огромный султан багряно-красного дыма стремительно взметнулся над авианосцем, и словно тысяча солнц внезапно лопнули в лабиринтах внутренностей левиафана. Всепожирающий огненный смерч пронёсся вдоль корабля. Мак знал куда ударить. В мгновение ока машина для убийства превратилась в машину для самоубийства.
Но адмирал Питер Нортон уже не слышал всего этого. Он мирно сидел, откинувшись в кресле своей каюты, безвольно опустив руку, на большом пальце которой повис тяжёлый армейский пистолет. Кровь из развороченного пулей виска тоненькой струйкой сбегала на маленький листок факса, на котором отпечаталось всего несколько строк: "Дорогой Питер, я провела с тобой незабываемые годы, но мне нужен муж, а не отец. Поэтому прости, но сегодня вечером на лайнере Конкордия мы с Альфонсо отплываем к его родителям в Испанию. Прощай навек, твоя Анхель".
Сначала взорвались бомбовые погреба, затем полыхнуло авиационное топливо, ну а дальше начало гореть и взрываться даже то, что гореть и взрываться, вроде бы, не должно. Когда температура становится, как на Солнце, с материалами происходят жуткие метаморфозы. За 15 минут всё было кончено. Начинённый бомбами и горючим авианосец дьявольской свечой камнем пошёл на дно Атлантического океана. И напрасно корабли эскорта до ночи спускали шлюпки - спасённых не было.
Когда людей превращают в машины, то хотя бы Что-то должно остаться Человеком.
P.S. Совершенно секретно, в штаб-квартиру АНБ, Вашингтон округ Колумбия. Нам не удалось изъять все копии этого документа из сети, поэтому предлагаю объявить его художественным вымыслом и для маскировки дать автору Пулитцеровскую премию по литературе.