Кресло Наблюдателя хрустело под тяжестью грузного господина Стоцкого. Собранное без гвоздей, из прибалтийской лиственницы, оно прослужило своему хозяину не один десяток лет.
- Да, - вздыхало про себя кресло,- никто из людей не в состоянии выдержать такую нагрузку, даже их хваленые с-шкуры.
А ведь многие считают кресло бесчувственной колодой, несмотря на то, что оно освещено самим Дионисием. И обжора Стоцкий принимал его за неодушевленный предмет. Об истинном предназначении кресла, об его роли в истории страны почти никто не догадывался. В прошлый раз кресло умудрилось спасти целую губернию от социалистической заразы, которая распространялась воздушно-капельным путем. Кажется, это случилось лет пять назад. Кресло Наблюдателя выдало тогда готовую формулу вакцины. Через Стоцкого, конечно, через кого же еще. Стоцкий неплохой проводник, и кровь у него что надо - пятая группа.
И снова, как снег на голову, возникла нештатная ситуация: количество татуированных людей за последнее время выросло втрое. Беспощадная статистика, еще день, два, и она станет достоянием всех неблагонадежных товарищей наверху. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае.
Господин Стоцкий уже не в состоянии родить ни одной порядочной (и непорядочной тоже) мысли, и кто будет решать проблему? Кресло, кому же еще.
Когда осоловевший от обильной еды Стоцкий (а ведь он и жрал, не вставая, прямо за столом) захотел прилечь на стоявшую у окна кушетку, кресло под ним неожиданно вспучило: одна из лиственничных досок лопнула и дала трещину. Острая, как иголка, щепка вонзилась (впилась) в мягкую ягодицу хозяина. Вторая заноза - в затылок.
- Едрена вошь! - завопил, выскочивший из кресла Стоцкий, - что за день! Данила, да сколько можно тебя ждать!
Из коридора высунулась квадратная голова секретаря.
- Чаю?
- Дело о скрещенных винтовках.
- Я загрузил файлы еще вчера.
- Так обнови информацию, разве ничего нового не поступало?
- Семь новорожденных мальчиков и парочка плешивых стариков, обнаруживших у себя странный рисунок на плече.
- Женщины?
- Ни одной, ваше превосходительство, во всем списке.
- Посмотри родословную татуированных людей, вплоть до седьмого колена. Смерть насильственная или естественная, подробно, если насильственная. Меня интересует все, до мельчайших деталей.
- Разрешите приступить?
- Давай, действуй, я пока слетаю в одно место. Надо кое-что проверить.
И завертелся, как волчок по кабинету, открывая то одну раздвижную панель, то другую. Наконец, господин Стоцкий решился - вытащил из встроенного шкафа костюм черной птицы: громоздкие крылья, напичканные электроникой, маску с клювом и хвост из натуральных перьев. Черный.
- А ремней-то, черт побери!
- Вам помочь пристегнуть? - услужливо спросил Данила, стараясь не смотреть в сторону Стоцкого.
Видеть, как его неуклюжий начальник пытается натянуть на себя эту нелепую конструкцию.... Увольте. Лучше он солнечных зайчиков на полу сосчитает: один, два, три...
- Сам как-нибудь разберусь. Ты, иди, работай, дружочек.
Данила как пуля выскочил в коридор, прикрывая ладошкой растянувшуюся до ушей улыбку. Хотя смеяться тут особенно не над чем, ты попробуй, заслужи этот допуск к полетам, получи рекомендации от сослуживцев. Даниле в ближайшем будущем точно ничего не светит, даже костюмчик растрепанного воробушки.
"Учиться, учиться и учиться",- как завещал великий Зэвс. Между прочим, был одним из первых Наблюдателей, и вообще, какое никакое, а божество, пусть и давно вышедшее из моды. Сейчас среди молодежи актуально другое направление: наблюдать и делать соответствующие выводы - к чему Данила и стремился, как мог, правда, с переменным успехом.
***
Тем временем господин Стоцкий, облачившись в костюм ястреба, поднимался на крышу небоскреба. Персональный лифт, которым он пользовался от случая к случаю, издавал неимоверный скрежет, как будто вот-вот рухнет в шахту.
- Комфорта ноль,- констатировал Стоцкий,- и вентиляция в костюме никудышная.
Пока разобрался что к чему, вспотел окончательно.
Однако взлетел он легко, можно сказать на одних рефлексах и сразу же набрал необходимую высоту. Расправил во всю ширину огромные крылья, вздохнул полной грудью и закружился. Какое блаженство! Двойное, тройное сальто. Пустота!
Конечно, пустота, ведь никто, кроме сотрудников их ведомства здесь не мелькает, даже птицы. Птиц отпугивают по старинке, ультразвуком. Зачем тогда, спрашивается, эта клоунада? К чему неудобный костюм ястреба, если маршрут стерилен? А вот и не стерилен. В любой момент тебя может укусить отравленный комар, муха или оса. Три случая со смертельным исходом за последние два года. У ведомства Наблюдателей достаточно недоброжелателей, те же с-шкуры, например.
С-шкура расшифровывается так: сексуальная шкура человека, в которой он может творить всякое непотребство, когда она "изнашивается" - ее выбрасывают, как ненужную вещь и покупают новую. Поскольку жизнь с-шкуры тесно переплетена с плотскими желаниями и похотью человека, то она со временем становится похожей на хозяина: как изнутри, так и снаружи, как двойники. С-шкуры уничтожению не подлежат. Так и живут потом в свое удовольствие за счет Наблюдателей, без конца вымогая с них деньги.
И память с-шкуры невозможно удалить - стирается и память хозяина. Технология, мать вашу, несовершенна как мир! Хорошо, что у Стоцкого было всего пять с-шкур, из которых троих он уже подчистил. И не спрашивайте как. Огромные деньги и связи.
А люди внизу такие мелкие, как тараканы. Раздавишь и не заметишь. Вот, кстати, любопытная парочка: она - в серебристом обтягивающем трико, он - жирдяй в черном смокинге. Дамочка почти копия юной Лолы, а ее спутник смахивает на господина Стоцкого. Черт, да это же с-шкуры дефилируют перед самым носом! Какая наглость!
Стоцкий развернулся. Видеть их, даже с высоты птичьего полета, было невыносимо, тем более сейчас, когда он летел на встречу с настоящей Лолой.
Свернув за угол ближайшего небоскреба, он тут же почувствовал резкую боль в шее, как будто обожгло что-то. Краем глаза заметил метнувшуюся тень на стене дома. Костюм альпиниста, солнечный зайчик, блик.
- Снайпер!- догадался Стоцкий.
"Наша цель - выработать иммунитет к страху отчаяния и смерти" - мелькнула в голове фраза из кодекса Наблюдателей
Превозмогая боль, Стоцкий, набросился на фальшивого альпиниста, быстро сползающего вниз, к одному из открытых окон. Отодрать от стены снайпера не удалось, зато он смог вышибить из его рук винтовку с оптическим прицелом и разодрать клювом одежду.
"В какой-то момент вашими врагами становятся члены всех существующих организаций. Если уцелеете, вы научитесь определять этот момент"
- Вот именно, если уцелею,- запаниковал Стоцкий, узрев на спине снайпера татуировку со скрещенными винтовками.
Снайпер ловко выскользнул из-под крыльев и скрылся в окне, а Стоцкий начал стремительно терять набранную высоту. Он чувствовал, как его бросает из стороны в сторону, но ничего с этим поделать не мог - костюм ястреба стал неуправляемым.
Мысли слипались в какую-то кашу. Они рычали, скулили и жалобно мяукали как беспомощные котята. Стоцкий напоминал подбитого в бою бомбардировщика, несущегося навстречу смерти. Нет, не дымом, не ревом мотора, а газами. И надо было нажраться перед полетом, идиот.
Однако судьба все-таки смилостивилась к господину Стоцкому, предоставив для посадки пукающего бомбардировщика театр Гранд-оперы, его плоскую, как блин крышу, где полным ходом шли приготовления к балету "Лебединое озеро". В центре площадки - гелевое озеро с подсветкой и силиконовые лебеди, висящие в воздухе. Зрительный зал, по принципу амфитеатра, пустые кресла... и несравненная Лола в костюме черного лебедя, ее немыслимые пируэты, ее отрешенное, одухотворенное лицо без маски, ее...
На образе Лолы господин Стоцкий и застопорился, дальше начались галлюцинации. Нависший над сценой геликоптер. Из его чрева вдруг появляются две низкорослые фигуры со знакомой татуировкой на лбу: скрещенные винтовки. Они бесцеремонно подхватывают бедную Лолу за стройные ножки, переворачивают как дохлую курицу, опрыскивают какой-то дрянью из дешевого пульверизатора, уменьшают до размеров эмбриона и вывозят в контейнере из-под оплодотворенных яйцеклеток. Какой ужас! Стоцкий срочно телефонирует в центр.
- Два мотоциклета с пулеметами,- кричит он,- два геликоптера СС снайперами, две татуированных винтовки!
***
Направив Стоцкого на встречу с агентом Лолой, а секретаря Данилу в архив (так же через занозу в заднице), кресло Наблюдателя решило немножко расслабиться: поставив всю систему на "спящий режим", оно перенесло сознание в тело лосося.
"Он помчался вниз по бурной реке при ярких вспышках грозы, мимо высоких скал, мимо темных впадин под нависшими берегами. Через узкие теснины и водопады, мимо спящих деревьев и дальше, дальше к морю...Он не мог и не желал останавливаться"...
Если наверху узнают о его невинных шалостях, ему перекроют образное мышление, и пусть. Желающих поработать на этом месте все равно нет. Двадцать пять парнокопытных часов бессменной вахты, да оно уже и забыло, как выглядело до внедрения на эту паршивую планету.
Иногда казалось, что бесполое существование в образе кресла ему навязали под гипнозом или во сне, в принудительном порядке, а на Земле оно отбывало некую повинность, за что? На такие разъедающие мозг вопросы и прочую провокацию Кресло не отвечало. Не его профиль. Испытывать тоску, нести ее в самом себе и не уметь найти занятия - это тоже не для него. Глушить динамитом поднимающуюся изнутри пену - вот его девиз!
"Лосось стал надуваться, увеличиваться, пыхтеть и удлиняться, и вдруг на его спине что-то щелкнуло, и она раскололась до головы. Из нее выскочило другое существо: элегантное, тонкое, бледное и слабое. С крошечными крылышками, на тонких ножках. Существо зажужжало и поднялось в воздух. А там, в вышине, состязались в скорости тени облаков и не могли догнать друг друга. Морские ласточки носились высоко над ним, как огромные белые стрекозы с черными головами. Чайки смеялись над его неумением летать.
- Ах, - сказало существо,- вот теперь я вижу веселый мир"
***
Лола не напрасно ждала господина Стоцкого, он все-таки появился, правда, весьма неожиданным образом - свалился с неба в силиконовое озеро. Испачкал кровью дорогие декорации, напугал сумасшедшими криками артистов балета и, самое неприятное, испортил людям прекрасное настроение. Хорошо, хоть спектакль не сорвал, до первого звонка оставалось еще уйма времени, можно было все исправить.
В кои-то веки ей разрешили принять участие в спектакле, правда, в качестве дублерши главной героини, но на большее она и не рассчитывала. Уйдя из балета в ведомство Наблюдателей, Лола не могла забыть театр. Ее страстная натура требовала игры, игры, пусть даже и в эпизодических ролях. К сожалению, ее физическая форма сейчас оставляла желать лучшего, и, тем не менее, она прошла отбор. Благодаря ходатайству Стоцкого, естественно. Иначе бы она не получила роль. Как некстати он упал в это проклятое озеро!
Осмотрев внимательно своего патрона, Лола немедленно вызвала бригаду "скорой помощи". Состояние Стоцкого было критическим. Пуля прошла почти рядом с сонной артерией.
Когда господина Стоцкого увезли, Лола с чистой совестью отправилась в театральный буфет, где за бокалом шампанского вспомнила, наконец, об информации, которую нужно передать Стоцкому. Какой из нее, к черту, агент, когда она обо всем забывает. У нее чувственная натура, она актриса и рождена для сцены. Ведомство Наблюдателей поманило ее длинным рублем, который на поверку оказался не таким уж и длинным. Хотя на жизнь хватало, но она теперь вынуждена приобретать с-шкуры, чтобы соответствовать своему статусу. А тут еще новую с-шкуру угнали прямо из театра.
Среди творческой интеллигенции же с-шкуры не пользовались популярностью, да и стоили они дорого. В театре флиртовали живьем. В данный момент, например, не вставая со стула, она может подцепить троих: того голубоглазого бармена, с любопытством поглядывающего на нее из-за стойки, подслеповатого осветителя за столиком рядом или Данилу, черт, личного секретаря самого Стоцкого...
Кажется, Лола опустошила не один фужер шампанского. Данила тоже заметил, что ее развезло. Впрочем, ему было не впервой вытаскивать Лолу, по крайней мере, здесь не какая-то забегаловка с наркоманами, а театральный буфет с приличной публикой. Правда, пришлось повозиться, но дело того стоило. Не зря же господин Стоцкий отправился на встречу с агентом Лолой, значит, у нее есть важная информация по делу о скрещенных винтовках. Осталось только вытрясти ее из Лолы.
Не то, чтобы Данила хотел подсидеть своего шефа, нет, здесь другое: дело о скрещенных винтовках не терпело отлагательств. Откуда у него такая уверенность - неизвестно, но он решил действовать на свой страх и риск. Возвращаться в ведомство не стал, плохая примета, взял Лолу с собой в архив. По крайней мере, подальше от людских глаз.
Но сначала надо заехать к шефу.
***
"Ему нечего было стыдиться своей пустоты, оно гордилось ею", - процитировало строчку из любимой книги Кресло,- гениально!
И вообще, люди, не такие уж и бездарные твари, какими их представляют у нас. По-моему, проблема в панцире. Разрушить панцирь, восстановить подвижность плазмы - и тогда свободное от внутренних и внешних опасностей эго человека избавится, наконец, от комплексов.
Скрещенные винтовки, что за детский сад вы придумали, люди, ау! Где ваши мозги?
Тишина. Слышен только маятник камертона на столе господина Стоцкого. Кстати, а где же он сам, куда это он исчез?
Кресло Наблюдателя включило внутренний навигатор. Белый как полотно, Стоцкий лежал под капельницей. Рядом с кроватью стояли: врач и секретарь Данила.
- Пуля,- сказал врач, - прошла совсем рядом с сонной артерией.
- Это я уже слышал от Лолы.
- Угрозы для жизни нет. Когда он придет в сознание, вы сможете поговорить, а сейчас, молодой человек, прошу оставить его в покое.
-Ну, и как там, шеф? - очнулась на заднем сидении машины Лола.
- Жить будет, поехали.
- Н-да, чего и следовало ожидать от Стоцкого,- констатировало сей печальный факт кресло,- налицо полный апофигизм. Не заметить сидевшего на стене снайпера. О чем он думал, эта зажравшаяся свинья? Ладно, будем ставить на Данилу. Какая у него группа крови, пятая? Прекрасно.
***
На фоне сверкающих небоскребов, с причудливыми формами и навороченным дизайном, здание архива выглядело просто неумытой Золушкой, стыдливо прикрывающееся ветками кленов.
- Да, садик здесь, конечно, запущенный, как и само здание,- удивился Данила,- и этажей всего три.
- Ты в первый раз, что ли? - отозвалась Лола,- Основное хранилище под землей.
- А у тебя тоже есть допуск?
- Естественно-с.
- Ну, тогда пошли.
Данила уверенно набрал код на входной двери. Потом они вошли через вестибюль в лифт, спустились вниз на седьмой этаж и застряли в архиве на целую вечность - сутки без сна и отдыха.
И вот результат бессонной ночи в баре архива и работы поискового бота:
"...До появления татуировок с изображением скрещенных винтовок в хрониках А111, А112, А254 были зафиксированы случаи появления татуировок со скрещенными мечами, ножами и саблями. Слабые попытки со стороны церкви заклеймить этот знак меткой дьявола потерпели неудачу. В хронике С12348 отмечается, что скрещенные коса и молот являются одними из признаков социалистической заразы.
Все татуированные младенцы мужского пола, по крайней мере, те, судьбу которых можно проследить по оставшимся документам, закончили жизнь на эшафоте, то есть налицо генетическая предрасположенность к преступлениям: убийствам, изнасилованиям, грабежам и прочим беспорядкам..."
Кстати, татуировки с изображением скрещенных винтовок стали появляться лишь после октябрьской революции в Рутении. Интересный факт.
- А как же старики? - подумал Данила,- не запятнавшие свою жизнь ни словом, ни делом? Получается, что они шли наперекор судьбе, выбрав другой путь. Странно.
- Ничего тут странного нет,- сказала Лола,- судьбу не обманешь. Я вот тоже, например, никогда не мечтала работать в ведомстве Наблюдателей, сколько себя помню, всегда грезила о сцене и что? Где я сейчас?
- В пыльном архиве, моя дорогая.
- Не кажется ли тебе, Данила, что для всех будет лучше, если мы скроем эту информацию?
- Зачем?
- Чтобы сохранить жизнь татуированным старикам, ведь их же затаскают по инстанциям, а у них дети, внуки, безупречная репутация.
- Да сдалась тебе их безупречная репутация, поехали по домам, хоть выспимся, а то у меня голова идет кругом.
- Поехали.
***
Когда секретарь Данила решился опять навестить Стоцкого, тот уже не просто вставал с кровати, а вовсю кокетничал с хорошенькими сестричками и кушал за троих. Толстая шея его была забинтована.
- Здравствуй, Данила,- пробуравил его взглядом шеф,- чего-то ты давненько не появлялся, может быть случилось чего?
- Все нормально, ваше превосходительство, не извольте беспокоиться.
- Советую брать пример с Лолы, вот девочка с кристально чистой душой. И камень за пазухой никогда не держит, и с совестью у нее все в порядке. Учись!
Данила виновато опустил голову и покраснел как ребенок. Вляпался, теперь точно с работы выгонят.
- Никто тебя не выгонит,- миролюбиво сказал шеф,- все под контролем.
И протянул ему в знак примирения шоколадку.
- Настоящий шоколад, из Бразилии, кушай на здоровье. Сладкое помогает расслабиться. Завтра жду отчет о проделанной работе.
И подмигнул ему как заговорщик, дескать, не дрейфь, мальчишечка, никто тех стариков в обиду не даст.
***
Кресло Наблюдателя собирало "чемоданы": фрагменты личных впечатлений, рассуждений и прочих глупостей, с которыми оно не могло расстаться. Это из личного бытия, малая часть его индивидуальности, то, без чего оно будет говорить голосом, лишенным акцента и модуляции. Быть существом, лишенным памяти, не хотелось.
Приказ о сменщике оно ждало с нетерпением. После того, как Стоцкий спустил на тормозах, дело о винтовках Наверху обещали ускорить процесс. Достаточно предсказуемо с их стороны: заменить одного непутевого наблюдателя на другого. Именно на такую реакцию кресло и рассчитывало. Убить двух зайцев одним метким выстрелом. Предоставить начальству ложную информацию и тем самым приблизить момент возвращения. Ну и оставить после себя на Земле добрую память, пусть и безымянную. Сегодня, ровно в двенадцать ноль-ноль по местному времени, откроют канал по перемещению на ...