- Брысь, нахлебник, не мешай! - проговорил Емеля, ползая под столом и отгоняя льнущего к нему кота.
- Мяу... Мяу... Мяу... - продолжил тот, надеясь, что хозяин наконец обратит на него внимание и покормит.
- Кто-то не может найти свое призвание, кто-то - любовь... А я, блин, второй носок отыскать не могу! Да и любовь меня все время обходит стороной... - вздохнул Емеля. - Куда запропастился носок?...
Заглянул под кровать, потом снова под стол. Попросил жалобно:
- Домовой, домовой, не шути, отдай то, что тебе не принадлежит.
- Хи-хи-хи... - раздался из угла комнаты тоненький, писклявый голосок. - Да вот он, на столе, твой носок - рядом с пустой рюмкой.
Не испугался Емеля и не удивился. Будучи с утра уже на подогреве, разговор с домовым воспринял, как само собой разумеющееся.
- Вот в том-то и беда, что с пустой, - вздохнув, ответил он, нежно прижимая к себе найденный носок. - Выпил вчера вечером - было хорошо! А сегодня утром - совсем хреново... Не мог бы ты, Хозяин, подбросить мне поллитровочку, - почтительно, с уважением, обратился Емеля к Домовому.
Хлопнула дверь комнаты и на столе тут же появилась непочатая бутылка водки.
- Хорошо! Кровь по жилам заиграла... - проговорил Емеля , одним махом проглотив полстакана горячительного. - Спасибо, Хозяин!
- Сегодня день такой - полнолуние... - прошелестело из угла комнаты. Могу исполнить три желания. Первое я уже выполнил: нашел твой носок. Второе - тоже: поллитровка стоит на столе. Загадывай третье
"Это же надо, как подфартило!" - подумал Емеля, смачно вытирая тыльной стороной ладони мокрые губы. И боясь, чтобы Домовой не передумал, быстро произнес:
- Любви теперь только не хватает... Хочу любви, нежности, ласки... - И почесав затылок, глядя в "говорящий" угол комнаты, солидно добавил: - Желаю абонемент на любовные утехи.
- Хочешь? Очень хочешь? Кхе... хе... хе... - прошелестело из угла.
- Очень... - простонал Емеля. - Душа просит тела...
- Хочется, да не можется? - уточнил Домовой.
- Можется, еще как можется, - обиженно проговорил проситель.
- Ну, тогда вот тебе абонемент на три сеанса...
Громыхнула дверь за спиной у Емели, и на столе появился пузырек с разноцветными горошинами.
- Три таблетки - три желания. Но ты не жадничай. Ограничься двумя, - предупредил Домовой. - Красную горошину не трогай.
- Как же двумя... А третья - кому? - проворчал Емеля, поспешно хватая со стола пузырек.
- Глотай пилюлию. Запивай водой. Стоит тебе только помечтать, как все и сбудется, - напутствовал Домовой.
* * *
Не долго думая, взял Емеля голубую таблетку из пузырька, проглотил, запил водой... И стал мечтать: "Такую бы, соблазнительную, с зелеными глазами... Чтоб сверкали они, как два изумруда... И чтоб волосы длинные... До самых пяток."
-Так это же Русалка,- захихикал из угла комнаты Домовой.
- Хочу русалку! - прокричал пьяный Емеля, обнимая и кусая от избытка страсти подушку.
Дверь открылась и с грохотом захлопнулась...
* * *
Очнулся Емеля на песчаной отмели реки. Тишина... Слышно только, как волны бьются о берег. Открыл глаза... Увидел себя обнаженным, и рядом, в воде, - прекрасную юную деву. Сидит на камне и расчесывает большим красивым гребнем волнистые золотисто-рыжие волосы. Глаза большие зеленые так и пронзили Емелю. Груди, обнаженные белые, приковали его взгляд, притянули к себе. Длинные, влажные волосы заскользили по лицу и телу, оплетая, щекоча не только лицо, но и что-то более важное в данный момент. Задыхаясь от страсти, Емеля проговорил:
- Что-то я в твоей анатомии никак не разберусь. Хвост мешает.
- Ах, хвост... - томно проговорила дева. - Это не проблема. Я могу и избавиться от него.- Голос нежный, как звуки арфы.
Одним плавным движением она выскользнула из хвоста, как из ненужной одежды. И прохладным телом прижавшись к Емеле, нежно, как дуновение ветерка, прошептала:
- А теперь с анатомией все в порядке?
- Сейчас узнаешь, - со знанием дела проговорил Емеля.
- А... а... - простонала молодая, но уже опытная русалка, и они поплыли на волнах блаженства.
* * *
Утром проснулся Емеля: нет ни реки, ни песчаной отмели, ни Русалки. Перед глазами: неприбранная однокомнатная квартира, стол с остатками еды и куча водочных бутылок. Пустых. И одна початая на столе.
Взял в руки пилюлю зеленого цвета. Проглотив ее, запил водичкой и изрек:
- Пусть будет и не красавица! Пусть хоть кикимора! Главное, чтоб был жесткий секс. И чтоб не хвост, а женские ножки, ножки... И такой длины и крепости, чтоб могли сладострастно обнять и не выпускать из своих объятий...
Дверь комнаты открылась и с грохотом захлопнулась.
* * *
Перед глазами у Емели все поплыло... Очнулся голым на болоте на кочке среди вязкой грязи и тягучих водорослей. Огляделся. На соседнем бугорке сидит какое-то существо, запустив измазанные илом передние конечности в частокол нечесаных волос, широко расставив ноги с длинными давно нестриженными ногтями. Бюст седьмого размера, губы, как две половинки громадной баранки. Часть головы выбрита. Маленькие глазки прикрыты тиной болотной. На самом интересном месте - пирсинг.
- Кикимора, прошептал Емеля.
Дальше ничего разглядеть не успел. Захотелось поскорее убежать, но не получилось. Набросилась на него болотная Кикимора. В качестве прелюдии потаскала Емелю по торфяной топи, прыгая с одной кочки на другую, принуждая с завязанными глазами ловить ее. Отметелила вересковым веником. Пару раз в омут с головой окунула. Потом заставила клюквенный сок со своего тела слизывать. Да так, чтоб не единой вмятинки и складочки на теле не пропустил. А потом... Лучше не вспоминать, что было потом.
- Хорош... Хорош... - прошептал в изнеможении Емеля.
Сеанс сразу и закончился.
* * *
А утром неугомонному Емеле снова захотелось секса на дармовщинку.
- Мяу! Мяу, Мяу! - вопил кот, сбрасывая лапой со стола давно обглоданный хребет сухой таранки.
- Что там у нас в пузырьке еще осталось? - оттолкнув кота и похмелившись, проговорил Емеля, доставая последнюю красную таблетку. Проглотил, запил водой и как заклинание произнес:
- Хочу, чтоб жгло изнутри и снаружи.
Дверь комнаты открылась и с грохотом захлопнулась.
* * *
Очутился Емеля в лесной избушке. По стенам травы сушеные развешаны. В углу сова на жердочке маячит, лупалы, как шары. На лавке черный кот сидит, зелеными глазами зыркает.
А он сам - голый, обмазан ароматным маслом и распят на большом железном листе с длинннойй деревянной ручкой. Зажмурился Емеля, и снова открыл глаза. Проверил, не сон ли это? Не сон.
- Третий самый клевый будет, - прошептал он, пробуя прочность пут.- Садомазохизм.
И тут появилась горбатая, костлявая старуха с отвисшей челюстью. Ну прямо, как Баба- Яга.
- А ты тут что, старая, делаешь? - удивился Емеля.
- Сейчас узнаешь. Печку я уже истопила.
- Да мне не холодно, - сказал Емеля.
Старуха подошла поближе, поводила около него носом и произнесла: - Уф... УФ... Русским духом пахнет... Мариновать не буду. Хорошо проспиртовался...
- Мяу! Мяу! Мяу! - истошно завопил черный кот.
- Не ори, и тебе хватит. Голодным не останешься, - успокоила его старая карга и начала произносить заклинания.
Лопата с Емелей отделилась от стены, приняла горизонтальное положение и поплыла в жерло пышущей жаром печки.
- Э... Бабка-Яга. Стой! Я это... По абонементу, чтоб жгло изнутри и снаружи... - закричал Емеля.
- Изнутри тебя уже сожгло, касатик! Осталось только сделать это снаружи...- прошамкала Баба Яга.
- 2017