Аннотация: Рассказ написан для Осеннего Царкона-2004
Лесная пыльная дорога мягко ложилась под ноги одинокому путнику. Он шел неспешным шагом, преодолевая лигу за лигой без устали. Босые ноги привычно взбивали пыль, оставляя позади ровную цепочку следов.
Ранним утром солнце жарило не так сильно, а из леса веяло влажной прохладой, грозившей к полудню превратиться в духоту. Но пока путник радовался жизни и шел неспешно, напевая тихонько под нос древние гимны.
Порой смуглое морщинистое лицо посещала светлая улыбка, которую можно видеть у маленьких детей или же на изображениях святых. Старенькое, но чистое дхоти оберегало путника от палящего солнца днем и согревало ночью. На поясе висел небольшой мешочек, сбоку прицепилась на шнурок чаша для подаяния, а обритая голова с пучком седых волос на затылке окончательно выдавала в путнике монаха-отшельника.
Наконец отшельник решил передохнуть. Он свернул с дороги на небольшую полянку. Рука уже потянулась развязать мешочек с едой, а ленивый взгляд выбирал место поудобней, когда путник заметил торчащие из кустов пятки.
Подойдя ближе к кустам, отшельник обнаружил, что пятки принадлежат совсем молодому парню, тоже монаху, который лежал на земле, не заботясь о чистоте далеко уже не белого дхоти, и увлеченно всматривался во что-то видимое лишь ему одному.
- Не нужна ли вам помощь, рашИ? - вежливо поинтересовался отшельник.
От неожиданности парень взвился в воздух. Увидев отшельника, молодой монах замер на мгновение, затем улыбнулся и поклонился.
- Приветствую, раши. Прошу простить, если я вас встревожил, но в кустах проходит тропа пауков-путешественников. Я наблюдал за ними и восхищался мудростью Господа нашего, Ядавы, сотворившего столько разнообразных и интересных форм жизни.
С лица отшельника тем временем сошло беспокойство, а, услышав святое имя, он расплылся в улыбке.
- Меня зовут Шеша Ксанадж, - произнес старик. - Приняв отшельничество, я уже второй год путешествую по миру, проповедуя о вечной любви к Господу. А сейчас я иду в Риндатин, в храм Маха-Ядавы.
- А я Нанда, - в свою очередь представился парень.
- Позволь поинтересоваться, Нанда-тен, - спросил словоохотливый отшельник, - что привело тебя в леса Джагаритны?
Парень заметно смутился, но, собравшись с силами, ибо не пристало лгать преданному Господа, ответил:
- Я наказываю себя за... проступок. Сейчас я тоже иду до Риндатина, а затем дальше во исполнение обета.
Отшельник покивал скорбно на слова молодого монаха и предложил:
- Коль по пути нам - пойдем вместе до Риндатина. Веселей будет, да и дорога кажется короче, когда с попутчиком в ногу шагаешь.
Нанда с радостью согласился.
- А сейчас, - продолжил Шеша, - не предложить ли нам пищу Господу и не вкусить ли от щедрот Его?
- Я сожалею... У меня только воды фляга, - смущенно сказал Нанда. - А из еды ничего...
- Что ты говоришь?! - жизнерадостно произнес отшельник. - У тебя вода, у меня лепешки - это просто прекрасно! Я уж думал всухомятку жевать придется, а тут целая фляга воды.
И устроившись под сенью дерева, путники предложили лепешки и воду Господу, а после того как поели сами, немедля двинулись в путь.
Некоторое время путники шли молча, однако вскоре разговорчивый отшельник снова завел беседу.
- Скажи-ка Нанда-тен, а чем же ты провинился, что наложил на себя обет.
- Всему виной моя глупость, - после недолгого молчания произнес Нанда и вздохнул. - Для начала я съел простоквашу в погребе моего наставника и побил все горшки со сметаной. Это было после того, как учитель рассказал о подобных проделках Ядавы в детстве и сказал, что я должен во всем следовать за Ядавой. Вот как наставник сказал, так я и сделал.
Отшельник улыбнулся и произнес:
- Ученик должен не только выполнять все указания наставника, но и думать при этом, не так ли?
- Ага, - снова вздохнул молодой монах. - Наставник долго учил меня этой мудрости, вразумляя посохом, но не выучил, видимо. После мы отправились в гости, и я снова подвел наставника.
- Что же случилось? - спросил Шеша.
- Мы поехали в гости на ездовых к"карах. Когда один из них споткнулся и уронил сверток с лепешками, я не обратил на это никакого внимания, засмотревшись на ящерицу, сидевшую на дереве. Учитель остановился и отругал меня. Он сказал, что мы должны бережно относиться ко всему, что дарует нам Господь и приказал подбирать все, что уронит к"кар.
- Воистину праведен твой наставник, - произнес отшельник, благоговейно сложив руки у груди. - Каждая малость, данная нам Ядавой, есть благо.
- Благо-то оно конечно благо, - сказал Нанда, - но понимание этого не уберегло меня от очередной промашки.
- Что же случилось?
Молодой монах смутился:
- Ну-у... дело в том, что... когда к"кар моего наставника уронил, эээ... словом, облегчил кишечник, то я, выполняя пожелание наставника, поднял _это_ и положил рядом со свертком с подарками...
Отшельник прыснул, затем, не сдержавшись, засмеялся дребезжащим старческим смехом.
- Ох, раши, - отсмеявшись, произнес он, - ну насмешил. Никогда такого не слышал.
- Да, - совсем тяжко вздохнул Нанда, - а что было дальше вы, небось, никогда и не услышите больше. Разве ж найдется в этом мире еще один болван равный мне.
Старик весь обратился в слух.
- Когда наставник заметил, что я сделал, он очень сильно ругался и приказал мне ничего больше не поднимать, что бы с к"каров не упало. Я люблю своего наставника и всегда в точности выполняю все, что он мне говорит... Поэтому когда учитель, устав от долгой дороги, заснул и упал спросонья с к"кара, я не стал его поднимать, хоть мне и хотелось, а проехал дальше. Наставник очень расстроился из-за меня и отослал прочь. А я отправился выполнять обет в исправление своих недальновидных поступков, - закончил печальное повествование молодой монах.
В этот раз отшельник не стал смеяться, вместо этого он сказал:
- Это воистину поразительная история, но чего только не происходит в этом мире по милости Ядавы. Скажи, пожалуйста, а какой же ты возложил на себя обет?
- Чудесный, - воодушевлено произнес Нанда, - и очень сложный. Я поклялся принести наставнику волшебный камень тираманис с края земли, где этих камней видимо-невидимо.
- Скажи-ка, Нанда-тен, а ты говорил наставнику об этом обете? - осторожно поинтересовался старик.
- Нет, я хочу удивить его.
- Боюсь, что огорчу тебя, раши, - произнес Шеша, хмуря брови. - Магический камень тираманис известен многим мудрецам, что десятки лет потратили на его поиск. Однако... Мне больно тебе говорить об этом, но... все ученые, великие наставники, а в их числе, несомненно, и твой учитель, давно знают, что наш мир представляет собой шар.
- Ну и что это значит? - недоуменно спросил все еще улыбающийся Нанда.
- Это значит, что тебе никогда не удастся исполнить обет, - медленно проговорил отшельник, - потому что у шара нет края.
Нанда остановился и потрясенно помотал головой.
- Как же так?! Но ведь во всех сказках и былях говорится, что герой дошел до края земли, где нашел магический камень?
- Сказки и были сочиняют люди, - ласково сказал отшельник, - а людям свойственно выдумывать то, чего нет, но что хотелось бы получить.
- Что же мне делать? - совершенно убито произнес Нанда. - Как я теперь смогу выполнить обет?
Старик потянул монаха за рукав.
- Пойдем, Нанда. Не стоит топтаться на месте, солнце уже поднялось высоко, а до Риндатина еще далеко. Пойдем, а по дороге я расскажу тебе, что однажды приключилось со мной.
Нанда послушно пошел вслед за стариком. Тот прошел несколько шагов молча, вспоминая, затем начал рассказ:
- Случилось это года два назад, когда я только принял отшельничество. Уходить из дома всегда тяжело, а в моем возрасте тем более, но сила любви к Господу двигала мной, и я желал проповедовать. Я всегда старался соблюдать все предписанные обряды и праздники, а в тот день по всей Джагаритне праздновали явление Господа Ядавы...
- Я знаю! - прервал старика молодой монах. - У нас тоже празднуют этот день и предлагают множество прекраснейших блюд Господу.
Отшельник грустно улыбнулся и промолчал. Нанда понял, что невежливо перебил старика и покраснел. Шеша вытер пот - солнце уже близилось к зениту, и продолжил:
- Да, в этот день все преданные предлагают самую лучшую пищу Ядаве, но воля Господа привела меня тогда в пустынную местность, и не было у меня ни крошки пищи и ни капли воды. Долго я размышлял, что мне предпринять и, наконец, придумал. Я сел в позу для медитации, закрыл глаза и начал изо всех сил представлять, что нахожусь на большой кухне. Кухня эта заставлена огромными корзинами фруктов и овощей, в углу свалены мешки с мукой и зерном, в погребе стоят большие кувшины с молоком, сметаной и простоквашей. Я представлял, что готовлю чудесные кушанья и напитки для Господа Ядавы.
Отшельник перевел дух и жестом попросил у Нанды флягу. Отхлебнув, старик продолжил рассказ:
- Потом с приготовленным угощением я перенесся в гигантский дворец, где на троне восседал Господь Ядава со своей прекраснейшей супругой. В том дворце присутствовало множество святых и величайших преданных. Они подносили Господу угощения, дарили Ему цветочные гирлянды, пели и танцевали для Него. Я тоже поднес угощение Господу. О, как велик и красив был Он в моем видении! И вот тогда со мной случилось странное...
Шеша опять глотнул воды и отдал флягу Нанде. Тот слушал, затаив дыхание.
- Когда я подавал Господу пищу и наливал напитки, Он улыбался мне и ел с большим аппетитом. Довольный расположением Ядавы я решил наложить Ему добавки и нечаянно коснулся рукой края горячей сковороды. Я не показал боли от ожога Господу и продолжил угощать Его. После угощения Ядава поклонился мне в знак благодарности, а я поклонился Ему. Когда же я поднял голову, то обнаружил себя сидящим в пустынной местности в позе для медитации, - здесь старик сделал паузу, а потом со значением произнес. - И на руке у меня был ожог именно в том месте, которым я коснулся сковороды в видении.
- Надо же! - восхитился Нанда. - Но что же случилось?
- Я долго размышлял об этом случае, - сказал Шеша, - и в конце концов пришел к выводу, что все зависит от веры.
- Как это?
- Если ты сильно и искренне веришь во всемогущество Господа Ядавы, Он непременно сделает все, чтобы тебе помочь, - старик вдруг хитро улыбнулся. - Нанда, твой наставник не загадывал тебе загадку о неподъемном камне?
- Нет.
- Тогда слушай. Ты знаешь, что Господь может все. Как ты думаешь, может ли Господь создать камень, который Он не в силах будет поднять?
- Конечно! - не раздумывая, произнес Нанда, затем почесал в затылке и уже не так уверенно продолжил, - Хотя... Он может все, значит, может создать неподъемный камень... но если Он все может, то Он должен смочь поднять этот камень... но ведь тогда камень не будет неподъемным... тогда значит, Он не смог создать неподъемный камень, но Он же может все... Я не понимаю, объясните мне, пожалуйста, Шеша-тен!
- Хорошо, - сказал отшельник, - слушай же: Господь не только велик, но и непознаваем. В Его деяниях есть те, что нам понятны сразу же. Есть те, которые мы не понимаем, но можем понять. Кроме того, есть деяния Господа, которые мы не можем понять, как бы мы не старались. Поэтому Господь может создать неподъемный камень, поднять его, а еще Он может сделать все это в один и тот же момент времени!
- Я так и думал. Но ты не беспокойся, когда-нибудь ты обязательно поймешь. Главное верь, что все возможно и добьешься успеха во всем. Но край земли, боюсь, ты все-таки не найдешь. Нет его и быть не может. Лучше возьми себе другой обет.
- Нет! - с неожиданным жаром возразил Нанда. - Благодарю вас, Шеша-тен за рассказ и загадку, но я все равно буду искать край земли и магический камень. Из вашего рассказа я понял одно - если верить, что край земли есть, то он будет.
- Нанда, - мягко проговорил старик, - пойми, сам Господь создал наш мир в виде шара, и лишь варвары северных стран могут утверждать, что плоскую землю поддерживает на спине ящер Зургх. И, я снова говорю тебе это, у шара нет края.
- Простите, Шеша-тен, - непреклонно сказал молодой монах, - но я верю Господу своему Ядаве и верю, что Он поможет мне найти тираманис.
- Что ж, - устало произнес отшельник, - вера дело хорошее. Желаю тебе удачи в поисках, пусть они тщетны, но твое упорство мне нравится. Вон уже видна развилка - правая дорога ведет в Риндатин, мне туда. Может, все-таки пойдешь вместе со мной?
- Сожалею, Шеша-тен, - сказал Нанда, - но я должен выполнить обет. Прощайте.
Он смиренно поклонился старому отшельнику, получил ответный поклон, и ступни молодого монаха зашлепали по левой дороге.
***
Каменистая тропа колола босые ноги одинокого путника. Он шел быстро, огибая крутой скалистый бок, то справа, то слева и стремясь к вершине. Путник ступал осторожно, стараясь не наступать на острые камни и избегая заснеженных участков. Следов за ним не оставалось.
На западе уже алело заходящее солнце, а холодный ветерок пробирал до костей. Радоваться жизни не приходилось, ибо когда-то белое дхоти и подаренное добрыми людьми одеяло изрядно прохудились, и не спасали уже от холода. Но, несмотря на ветер, путник шагал бодро, а священные гимны возносились сильным молодым голосом до небес.
Наконец, Нанда обогнул очередную скалу и увидел...
Широкий каменный карниз.
Зияющую пустоту впереди.
Вверху.
Внизу.
По сторонам.
Лишь серый туман за карнизом и больше ничего.
Нанда заорал, драное одеяло слетело с плеч. Монах пустился в безумный пляс по краю карниза. Он махал руками, дрыгал ногами и непрестанно кричал:
- Я дошел! Я нашел край земли! Слава Господу! Вся слава Ядаве! Я дошел!..
Успокоившись, Нанда обшарил пытливым взглядом окружающие камни. Заметив маленький камешек, завалившийся в щель скалы, он бросился к нему. Достав камешек, монах обтер его полой дхоти и камень вдруг заиграл золотистыми искрами.
Нанда замер на мгновение, затем упал, разбивая коленки в кровь, и вознес горячую молитву. Поднявшись с колен, монах оглядел край земли восхищенным взором.
- Я понял, - произнес он, улыбаясь до ушей, - главное верить.
Затем Нанда отыскал небольшую пещерку. Собрав несколько кустов, растущих в трещинах скалы, монах развел небольшой костерок и устроился на ночлег. Закатное солнце улыбнулось ему на прощание теплым лучом и тоже укатилось спать. Завтра ему предстояло встать пораньше, чтобы осветить молодому монаху долгий путь домой, где места себе не находит от беспокойства наставник. А Нанда спал, не замечая того, как улыбается небо и обе луны, как ласково сияют звезды, как скалы отдают накопленное за день тепло, согревая монаха.
Нанда спал и видел сон, в котором он вернулся домой и отдал настоящий магический камень тираманис любимому наставнику, а тот обрадовался, крепко обнял потерянного и вновь обретенного ученика.
Потом наставник отдаст камень ювелиру, а тот просверлит в камешке отверстие, чтобы можно было носить на шее. Наставник будет носить камень с гордостью и никогда никому не скажет, настоящий ли тираманис принес Нанда или просто красивый кусок кварца, и вправду ли Нанда нашел край земли или это была просто очень большая пропасть.
Так будет, а пока... а пока Нанда безмятежно спал и снились ему исключительно хорошие и добрые сны.