Аннотация: Написано для конкурса фантрассказа на "Семинаре". Тема: действия человека/людей, если завтра конец света и изменить это невозможно.
Дорога в лес
"...до сих пор так и не удалось определить происхождение Гостя. Очевидцы утверждают, что после входа в атмосферу объект несколько раз менял траекторию. Так что можно предположить искусственное происхождение инопланетного тела. Однако правительство продолжает настаивать, что на Землю упал метеорит..."
"...по словам профессора Каваевского, притормозить или обратить реакцию нельзя. Все попытки по воздуху добраться до эпицентра, на место падения объекта, не увенчались успехом. Пыль попадает в турбины вертолётов. Движущиеся части и смазка приходят в негодность через семь секунд после входа в зону. Фотографии со спутников показывают, что пятно неумолимо растет и обращает все живое и неживое в мелкодисперсную пыль. По расчетам ученых через десять часов на Земле не останется ничего кроме этой пыли..."
"...в городе нарастает паника. Мэр призывает население к спокойствию и просит..."
Щелкнув тумблером, я выключил радио.
Ключи положил на трюмо, мне они больше ни к чему. Дверь оставил открытой. Лифт не работал, и я направился к лестнице. Дом старый и лифт частенько выходит из строя, так что мне не привыкать спускаться со своего десятого этажа. На балкончике увидел соседа - бывшего военного, здоровущего сорокапятилетнего мужика под два метра ростом. Мы обычно здоровались в лифте, но почти не разговаривали. Я знал только то, что он живет один и увлекается охотой.
Сейчас Сергеич сидел на вынесенном из квартиры кресле и смотрел через оптический прицел своего "Тигра" вниз на дорогу. Услышав мои шаги, оторвался от прицела.
- Здорово, Андрюха! - поприветствовал радостно. - Куда направляешься?
- Да вот... - неуверенно отозвался я, - в лес хочу сходить.
- А что там делать? - искренне удивился сосед. - Там, небось, вся животина поразбежалась. Садись со мной, я тебе еще кресло притащу, даже выстрелить дам.
- Нет, - поспешно отказался я, - не надо. А куда это вы стреляете.
- Бандюков отстреливаю, - беспечно отозвался Сергеич. - Видел, что на улице творится?
Я подошел к перилам и посмотрел вниз. Расположенный через дорогу супермаркет зиял выбитыми витринами. Где-то выла заводская сирена, а в центре города виднелся сильный пожар. На дороге перед домом, перекрыв движение, стояли в куче несколько смятых машин, одна догорала в сторонке. Объезжая затор, по обочине двигался поток загруженных до предела автомобилей. По тротуарам, также в сторону окраины города, шли люди. Меж бредущих по дороге людей виднелись груды какого-то тряпья. Я содрогнулся, догадавшись, что это такое, и посмотрел на Сергеича, ожидая дальнейших разъяснений.
Тот поднял с пола банку пива, отхлебнул и продолжил:
- Там паника, а люди, желающие ей воспользоваться, всегда найдутся. Кто-то хочет под шумок симпатичную бабу в уголок уволочь, кто-то мародерствует, а кто-то просто с катушек съехал. Вот смотри.
Он отставил банку и припал к резиновому глазку окуляра.
- Вон он голубчик, - процедил Сергеич. - Ты видишь, Андрюха? У магазина тетку прижал... И куда ты дура поперлась в такое время...
По ушам ударил звук выстрела, от неожиданности я вздрогнул, но успел заметить, как одна из маленьких фигурок у супермаркета пошатнулась и осела.
- Еще одним гадом на свете меньше, - проговорил сосед, радостно потирая ладони. - Если б ты знал, Андрюха, как они мне надоели. Кичились своей силой, думали, что будут жить вечно. А вот хрен вам!
Сергеич вытащил из кармана маркер и поставил в длинный ряд звездочек на прикладе винтовки еще одну. Затем убрал маркер и пересчитал отметки.
- Двенадцать! - он повернулся ко мне. - Как думаешь, до завтрашнего утра сотню набью?
- Н-не знаю, - отозвался я неуверенно, - может быть... Я пойду?
-А? Ну да, счастливо, - Сергеич уже потерял ко мне интерес и снова приклеился глазом к прицелу.
Я начал спускаться по лестнице.
Где-то в районе пятого-шестого этажа прямо на бетоне лестничной площадки полулежали двое парней и одна девушка. На полу валялись пустые шприцы и начатая бутылка "Кока-колы". Девушка открыла глаза и посмотрела на меня черными дырами расширенных зрачков.
- Ой, какой хорошенький ангел, - медленно проговорила она, - ты заберешь меня на небо?
Девушка протянула мне исколотую руку, юное, но изможденное лицо сморщилось, словно она собиралась заплакать. Я, стараясь не глядеть на нее, быстро проскочил мимо и побежал по лестнице. Сверху донесся еще какой-то шорох, но останавливаться и возвращаться не хотелось.
"Она такая красивая, - подумал я непроизвольно, - но мертвой, могильной красотой. Так красива может быть только смерть в облике юной девушки. Чего она ангела во мне увидела? Ангелы обычно в белом. А у меня и куртка, и джинсы, и даже волосы черные".
Выйдя из подъезда, я замер, стараясь отдышаться. На меня сразу навалился шум машин, неоформленные вопли толпы, заунывный вой сирены, запах гари и крови. Не знаю, как пахнет кровь, но ничем другим этот пряно-острый запах быть не мог. Пообвыкнув, я передернул плечами и двинулся в сторону окраины города. Туда, где лес встречал небо иглами елей и куполами берез.
На дорогу, откуда доносились невнятные крики и шум машин, выходить не хотелось, поэтому я пошел дворами.
Миновав очередную пятиэтажку, я едва не столкнулся с вышедшей из-за угла женщиной. Неопределенного возраста, но где-то за тридцать, одетая в потертое демисезонное пальто, она тащила в обеих руках две тяжелые даже на вид авоськи.
Неуклюже отскочив в сторонку, я пробормотал слова извинения и намеревался двинуться дальше, когда женщина устало проговорила грудным голосом:
- Молодой человек, вы мне не поможете донести сумки? Тут недалеко.
Однажды мне довелось читать книгу, где автор утверждал, что полное отсутствие времени равно бесконечности. Я это понял так, что перед смертью не надышишься. Спешить мне было некуда, и я ответил:
- Конечно.
Препоручив мне действительно тяжелые авоськи, в которых лежало что-то вроде мороженой рыбы, женщина пошла рядом.
- Бардак развели, - произнесла она после недолгого молчания, - вышла в магазин купить кошкам рыбки - вы знаете, у меня дома четыре кошки - а магазин закрыт. Хорошо какой-то добрый человек стекло разбил. А в магазине никого, вот я и взяла кошечкам наваги побольше.
Женщина глянула на меня и продолжила:
- Вы не думайте, я оставила деньги на кассе. Немного у меня было, но я все оставила. Пусть кошечки поедят, как следует.
- А почему вы не уходите из города, как другие? Вы знаете про смертельную реакцию? - спросил я.
- Да, - отозвалась женщина, - по телевизору что-то такое говорили. Но я тут подумала - убегай из города, не убегай, все равно реакция тебя догонит, а дома кошки голодные. Животные-то ни в чем не виноваты.
Она замолчала, а потом произнесла:
- Мы почти дошли, вон тот дом, второй подъезд.
Я донес сумки до двери, за которой раздавалось мяуканье, и распрощался, оставив женщину с ее голодными кошками.
Она, кстати, действительно жила неподалеку, так что от своего пути я почти не отклонился. Дворы вскоре закончились. Справа ржавой стеной потянулись гаражи, слева откос сопки, под ногами пыльная грунтовка. Попадаются такие заброшенные уголки даже в центре города, а уж ближе к окраинам тем более.
Сквозь непрекращающийся вой сирены послышался странный лязг и грохот за гаражами. Словно пьяный тракторист пытался на своей машине протаранить гараж.
Мне ставили порой в упрек излишнее любопытство, поминали о неприятностях чересчур любопытной кошки и не менее любознательной Варвары. Однако я оставался при своем мнении - любопытство не порок. Углядев достаточной ширины щель между гаражами, я нырнул туда.
Непонятный шум приблизился, а обогнув очередной гараж, я увидел сюрреалистическую картину. На небольшом просвете между гаражами широкий и приземистый зелено-пятнистый танк разгонялся и таранил черный потрепанный "Мицубиси". Раз за разом. Пока от автомобиля не осталась аморфная лепешка раскатанного по земле металлолома да маслянистая лужа с радужным блеском. Неподалеку валялись еще три такие бесформенные кучи металла. Модели машин в них уже не угадывались.
Наконец танк остановился. Откинулся люк и вылез чумазый молодой парень. Блеснув зубастой улыбкой, он закричал мне:
- Андрюха! Выводи следующую.
Я опешил, не понимая, откуда он меня знает и чего просит. Тут за спиной зафыркал мотор, и я едва успел отскочить в сторону. Из гаража вынесся автомобиль. На сей раз белая "Тойота". Продукт японских заводов остановился, дверь открылась, и из машины вылез парень в камуфле.
Отбежав в сторонку от автомобиля, на который уже надвигался грохочущий танк, парень заметил меня и приблизился.
- Здоров, чудила! Я тебя чуть не задавил, да? - произнес он с улыбкой и протянул мне руку.
Я пожал ладонь и представился:
- Андрей.
- Тезки значит, - широко оскалился парень, - меня тоже Андрюхой кличут.
Он повернулся к танку, который уже утюжил останки бедной "Короллы".
- Зачем вы это делаете? - отважился спросить я, с трудом перекрикивая грохот и лязг.
Тезка повернулся ко мне:
- А так, - крикнул он, пожав плечами. - Весело! Все равно они никому не нужны, а Леха - наш мехвод - все жизнь хотел какую-нибудь тачку танком задавить. Вот и отрывается на полную. Ты-то сам куда двигаешь?
- В лес, - признался я.
- Ха! - ухмыльнулся тезка. - Чего там делать-то? Там же нет никого.
Танк опять остановился и снова из люка вылез парень, окликнувший моего нового знакомого.
- Ну, извини тезка, - Андрей сунул мне ладонь, - пойду-ка я еще одну тачку вытащу.
Он подобрал с травы ранее не замеченный мною "калаш" и одной короткой очередью отстрелил замок с соседнего гаража. Я не стал дожидаться очередного этапа шоу "танк против автомобиля" и пошел прочь.
Пройдя гаражи, я выбрался на довольно оживленную улицу. Машин не было, но несколько десятков человек двигались из города. Среди толпы непотопляемым буем возвышался поп в черной рясе. В воздетых руках зажаты Библия и распятие, охрипший голос уже устал кричать:
- Покайтесь! Покайтесь и все грехи вам будут прощены! Последний шанс! Покайтесь! Судный день наступил! Каждому воздастся по делам его! Покайтесь.
Я поморщился и снова свернул во дворы. Прошел квартал, второй. От неумолкаемого воя сирены заболела голова. Сделав остановку в тенистом дворике, прижал пылающий лоб к морщинистой коре тополя. Через несколько мгновений боль немного утихла. Когда я почти вышел из дворика, меня остановил чей-то оклик:
- Эй, парень!
Обернувшись, я увидел милиционера, стоявшего у подъезда.
- Да ты! Подойди ко мне!
Возражать смысла не было, я подчинился.
Милиционер - моего возраста парень с сержантскими "соплями", позвал меня жестом в дом. Поднявшись на второй этаж, мы вошли в одну из квартир. Прямо в коридоре лежал труп толстого мужчины, посреди большой комнаты пожилая женщина. Все вокруг заляпано кровью, а со стороны кухни слышен истеричный плач.
- Вот, - как-то смущенно сказал сержант, - у мужика крыша съехала. Зарубил тещу и начал гоняться за женой...
Я молча смотрел на него. Он снял кепку и вытер рукавом потное лицо.
- Вот, - зачем-то повторил еще раз. - Мне пришлось стрелять на поражение.
Сержант оглянулся на кухню.
- Там жена его, - он неопределенно махнул рукой, - в истерике бьется. Помоги довести ее до отдела. Сам я не справлюсь, а рация сломалась. Поможешь?
- Да, - проронил я.
Вдвоем мы кое-как вывели плачущую женщину. Ноги ее не держали, так что большую часть пути нам с сержантом, который представился Петром, пришлось буквально тащить ее на себе. И она постоянно рыдала. От ее всхлипов и стонов голова разболелась еще сильнее. Наконец, мы дотащили ее до отдела милиции, где сдали на руки эксперту, который клялся, что у него есть успокоительное.
Я растер онемевшую руку и тут же схватился за голову. Болела она просто неимоверно. Суматоха в отделе также не помогала успокоить боль. Милиционеры в форме и без сновали по этажам. Мимо постоянно пробегали какие-то люди, чего-то просили, требовали, тянули за рукав.
- Петр, - обратился я к сержанту, окончательно обалдев от суматохи, - здесь есть у кого-нибудь аспирин или еще что от головной боли.
- Сейчас найдем, - захлопотал Петр.
Он отвел меня в кабинет на втором этаже. На первый взгляд кабинет показался пустым, но, оглядевшись, я увидел, что на диванчике в углу сидит человек.
- Анатолий Михалыч, Андрей, - представил нас друг другу Петр. - Анатоль Михалыч, у нас аспирина нигде нет?
Мужчина поднял седую голову и посмотрел на меня пронзительным взглядом. Затем перевел взгляд на Петра.
- Почему нет, - проговорил он веско, - в том столе упаковка "упсы" валялась.
Петр споро нашел чистый стакан, плеснул туда воды и бросил разом зашипевшую таблетку. Все это время седой не сводил с меня изучающего взгляда. Так, что я уже начал раздумывать о том, как бы побыстрей удалиться.
Вскоре таблетка совсем растворилась. Я поднес ко рту стакан и тут седой ожил.
- Андрей, а что вы намереваетесь делать в последние часы жизни?
Я едва не поперхнулся, но, отставив стакан, ответил:
- Я в лес иду.
- А зачем? - снова спросил мужчина, а Петр посмотрел на меня с любопытством.
- Да вот, - почему-то я виновато развел руками, - три года то работа, то дела какие-то... и ни разу в лесу не был. Хочу сходить... напоследок.
- Достойное желание, - седой покачал головой. - А я вот уже ничего не хочу. Устал я и от работы, и от жизни. Сижу теперь, жду, когда придет безносая за мной.
Дверь кабинета с грохотом распахнулась. Я чуть не подпрыгнул, на мгновение поверив, что смерть явилась на призыв. К счастью это оказалась не она.
В кабинет вкатился толстенький и низенький мужичок, почти колобок, в милицейской форме с майорской звездой на погонах. Он сразу же затараторил:
- Шевелев, Антоцкий! Вы, почему здесь сидите, почему не в патруле? Я же сказал: все свободные от дежурства должны находиться на улицах. Ну-ка, поднялись и марш в город.
Петр поднялся и вышел, махнув мне на прощание рукой.
- Шевелев! - опять завелся колобок. - А вам что нужно особое приглашение?
- Не пойду я никуда, Сан Саныч, - лениво отозвался седой. - Не хочу. Надоело мне все.
- Что значит: не пойду? - возмутился колобок. - Я пока еще твой начальник и ты обязан выполнять все мои приказы. А ну, встань!
- Иди ты, - процедил Шевелев. - Или попробуй меня заставь.
Седой выудил из-за пазухи "Макаров" и демонстративно щелкнул предохранителем. Колобок побледнел.
- Ты чего, Михалыч, - пролепетал он заискивающе. - Я ведь просто попросил... Точнее не я, а мэр наш.
- Саныч! - отозвался Шевелев. - Ты хоть новости слушаешь? Повесили твоего мэра на фонарном столбе. Пятнадцать минут назад новости передавали.
Колобок разом обмяк и присел на диванчик рядом с Шевелевым.
- А как же..., - произнес он потерянно, - что же теперь делать?
- Да, вот такие дела, Саныч, - без тени иронии сказал седой. - Давай с тобой хоть в шахматы сыграем, благо давненько собирались, но все времени никак не хватало. Нынче нам с тобой, Саныч, торопиться некуда.
- А ты, парень, - это уже мне, - иди, куда шел. У тебя есть цель, так что иди к ней.
И я пошел.
Дальнейший путь сквозь охваченный паникой город дался мне легче. Сирена выла не так громко как раньше или может, я уже привык. Больше ко мне никто не приставал.
Запомнилась еще одна картина.
Я проходил мимо большого магазина телерадиотехники, когда услышал стук цилиндров двигателя и смех. Я же говорил, что любопытен, так что не упустил возможности заглянуть в магазин через разбитую витрину.
Внутри стучал бензиновый генератор (к этому времени кое-где в городе отключилось электричество), который снабжал энергией широченный плазменный телевизор, где в сотый раз Том пытался поймать Джерри. На полу перед телевизором сидело множество детей и взрослых, которые с удовольствием хохотали над шуточками Джерри. Другие люди приносили сидящим кока-колу и поп-корн, готовящийся здесь же в микроволновых печах, питаемых от другого генератора.
Я тоже посмотрел пару серий и съел горсть поп-корна, которым меня угостила какая-то женщина. Однако мне нужно было идти. Времени оставалось все меньше.
Вскоре я прошел окраину города, застроенную деревянными избами. У избушек сидели древние-древние старушки. Они о чем-то тихонько перешептывались и смотрели на меня с непонятным осуждением. Я постарался побыстрее прошмыгнуть мимо них, и вскоре показались нестройные ряды деревьев.
Когда я вышел на полянку, где был три года назад, уже смеркалось. Не оглядываясь в сторону города, за которым уже показался серый вал, занявший весь горизонт, я лег в траву и закинул руки за голову.
Шумел ветер в ветвях деревьев и в траве. Где-то в лесу цвиркала одинокая птичка, не знавшая ничего об ожидающей ее и мир судьбе. Шум безумного города остался позади, сейчас меня окружали тишина и покой. Я посмотрел в небо, где одна за другой тихо загорались звезды, и подумал:
"А жизнь не такая уж плохая штука, если в небе есть звезды. Кто знает, быть может далеко-далеко у той яркой звездочки или у той тусклой, вращается планета, населенная добрыми и чистыми людьми. И может после нашей гибели тут, мы все попадем туда? Кто знает...".
А потом я заснул. Первый раз за последние три года просто спокойно заснул. Без каких-либо снотворных, без усилий. И без малейшей надежды проснуться.