Я предполагаю, что мысль, родившаяся в человеке и прошедшая все формы его самосознания и самоощущения - материальна и намного более материальна, чем сам человек и его отчаянные убеждения в своей материальности.
Я чувствую, что за внешней оболочкой этого мира - привычного и доступного нам как конечным потребителям, скрывается мир тонкий, чувственный и всепоглощающий - мир пугающий своей неизвестностью и объемом, мир, данный нам как среда обитания и среда познания изначально.
Я уверен, что мы делаем все, чтобы забить в себе этот мир и не делаем почти ничего, чтобы раскрыть его и стать его частью - из-за страха был растерзанными и убитыми всеми ангелами и чертями, незаметно выглядывающими и укоризненно смотрящими на нас со страниц Библии и Торы, из-за лени, которая одолевает нас при попытке сделать шаг в сторону и уж тем более назад, и перепонимать некоторые очень важные вещи снова и понимать по-иному, из-за нашего самодостаточного объяснения материального мира привычками, книгами, событиями, физическими чувствами, глупыми фильмами и индульгированиями относительно себя.
Я знаю, что любая попытка вырваться из этого круга, любое движение, сделанное за его контур и даже любая мысль, рожденная между этой унылой замкнутостью и желанием двигаться к истинному, неисковерканному, сокровенному и ждущему миру есть очень много, есть, если хотите подвиг.
Я верю, и вера эта основана не на пустом чувстве безысходности и какого-то критического отчаяния, а только лишь на моих Предположениях, Чувствах, Уверенности и Знании - все что пытаюсь делать я, убивая свою лень перемен и нерешительность шагов По Ту Сторону, находя в себе силы и отодвигая окостенелую умиротворенность мещанского мышления, все это достойно моего живейшего внимания и анализа, синтеза, чем-то схожего с алхимическим, и всех откровений сердца.
Этому и посвящено все, что скрывается за страницами этой книги - некоего дневника моего похода, пути, пройденного на треть и может быть пройденного в неверном направлении, но это и не особо важно сейчас. Ведь истинный смысл каждого пути можно прочувствовать и понять по-настоящему - без надуманных согласий и опровержений, без версий и объяснений своей глухой болезни боязни, а `на раз` - молниеносно и отчетливо; только пройдя его и пережив полностью, перемолов его в себе целиком, а не по отдельным датам, событиям, лицам, стремлениям, книгам, надеждам, победам и поражениям. И что-либо говорить сейчас глупо.
Но я уверен, что найдутся знатоки - критики и `философы`, непонятные и аморфные личности, укоренившиеся в себе и в своих привычках думать и ```знать```, способные сожрать все, что угодно и выдать `на гора` всю `соль` этой моей эфирной эмпирики - поэтической, где-то философской, где-то тонкой певучей прозаической и затянутой `мути`, до жути раздирающей своим абсурдом уравновешенные и логические мозги. Что ж, я знаю, что скажут все они и ни единое слово, сказанное мне или кому-либо еще - слово-оценка, слово-некролог или слово-тирада не произведет впечатления на меня и на мой мир, видавший войны и казни, пострашнее уготовленной. солнцев