Аматэрасу и непутёвый брат ее, Сусаноо
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Аматэрасу и непутёвый брат ее, Сусаноо
Сто веков назад, иль тыщу,
Точности уже не сыщешь,
Вместо островов японских
Было море - море только.
А потом явились боги:
С неба пятеро спустились,
И еще пять приземлились,
И еще пять! И еще пять...
Только эти первобоги
Были полностью бесполы
И поэтому не знали,
Что поделать с этим морем.
А потом явились двое -
Божья пара - муж с женою,
Идзанаги с Идзанами.
Кто ж родители их были?
Там, за дальним-дальним небом,
Где не ловятся сигналы
GPS'а и ГЛОНАССа
Там ещё три бога жили,
Самых главных, изначальных,
Но бесполых, к сожалению.
Вот они втроём родили
Близнецов чудесных пару.
Как смогли-осуществили?
В этом есть большая тайна.
В общем, мистика и только!
И вручили первобоги
Этой паре близнецовой
Дивное копье большое.
Муж с женой копье макнули,
Начали пахтать им море.
И мешали, и мешали,
И вертели, и вертели,
Посмотрели - удивились:
Вдруг сгустился первый остров,
А потом второй и третий...
Вдруг за вдругом целых восемь
Островов сгустилось дивных.
Так Япония возникла.
И природа проявилась,
Как богиня Идзанами
Принялась рожать, родила
Богов дерева и ветра,
Богов воздуха и ливня,
Богов гор, низин, тумана,
И ещё ужасно многих
И других богов. К несчастью,
Когда бог огня рождался,
Жар его настолько сильный
Изнутри спалил богиню -
От нее остался пепел,
От богини Идзанами.
А невидимое тело
В страну мертвых отлетело,
В страну Йоми, что но-куни.
Безутешный Идзанаги,
Долго ищет он супругу,
Прибывает в страну Йоми,
Где свою жену находит,
Просит: ты вернись со мною,
Мы ведь острова подняли,
Но природу не доделав,
Мы не всех богов родили,
Их, ещё недорожденных,
Сотни три или четыре,
Это только нужных самых.
В одиночку это дело
Ну никак я не осилю.
Тут вздохнула Идзанами,
Со всем этим согласилась:
- Я, конечно, понимаю,
Я бы рада бы вернуться,
Но я тут еду поела,
А по правилам по местным,
Съела - всё, теперь не выйти!
Все, кердык, закрыт мне выход.
Но просил так Идзанаги,
Что жена сказала: ладно,
Щас поговорю с начальством,
Может, будет мне поблажка?
Объясню, что это важно.
Но к тебе одно условие:
Не подглядывай за нами,
Коль не хочешь все испортить.
Ждёт супругу Идзанаги
Долго ждёт, её всё нету.
Бог же лучше не придумал:
Нашел щелочку на двери
И жену тогда увидел
В облике старухи мертвой,
Просто зомби с рваной кожей!
А ещё по её телу фу-у!
Бегали сороконожки!
Бог бы закричал: О боже!
Если б сам он богом не был.
В состоянии ужасном
Побежал он прочь немедля.
Тут взъярилась Идзанами,
Бросилась за ним вдогонку,
Заорала:
- Что ж ты сделал!
Я убью тебя, подонка!
Может, мужа бы догнала,
Искромсала, растерзала,
Только Идзанаги ловок!
Камнем путь в страну он Йоми
Завалил, жена осталась
Там за камнем. Ох, ругалась!
А супруг её печальный
Пот со лба устало вытер.
В стране мертвых побывал он
И теперь он осквернился,
А ещё ворочал камень,
Отчего прошибло потом -
Надо от всего отмыться!
Видит бог: река струится,
И когда лицо умыл он,
Из слезы левого глаза
Родилась Аматэрасу,
Величайшая богиня,
Воссиявшая на небе
И потомки чьи навечно
Над Японией власть примут.
А из правого из глаза
Родилась или родился
Цукуйоми, кто-то лунный,
То ли бог, то ли богиня.
Всему миру он являлся
То в мужском, то в женском виде.
А когда свой нос прочистил
Бог-создатель Идзанаги,
Из соплей и из козявок
Появился Сусаноо,
Тот, чьё имя значит ярость,
Моря бог, штормов и бури.
Идзанаги повелел им,
Чтобы пристально следили:
Бог луны - за царством ночи,
Светлая богиня солнца
Ведает пусть Небесами.
Бог же ярости и бури
Будь начальник океана!
Только там он не прижился,
Заскучавший Сусаноо,
Черт-те что творить стал рьяно.
И на землю беспрестанно
Он обрушивал цунами.
Этим он отца разгневал,
Разозлился Идзанаги,
Сына выгнал из начморя
И из Посейдонов - нафиг!
Куда хочешь, мол, катись ты!
И скитался Сусаноо.
Так и до Небес дошел он.
Отношения с сестрою
Несмотря на близнецовость,
Были напряженны очень.
Чтоб наладить хоть какой-то
Мир меж ними, в брак вступили.
Пять богов они родили,
Пять богинь они родили,
А вконец уж так друг друга
Что есть силы невзлюбили,
Что расстались и детишек
Меж собою поделили.
Так условившись, отныне:
Эти будут только папьи,
Те же будут только мамьи!
Дети будут меж собою
Совершенно не родными.
Будут род вести отдельный
В отношениях враждебных.
Тут к несчастьям всем вдобавок
Отличился впавший в ярость
Отморозок Сусаноо.
Взял священную он лошадь,
На станок на ткацкий кинул,
А на нём как раз из шелка
Кимоно в то время шили
Для Аматэрасу только
Эксклюзивного покроя.
Был станок тот уникален -
Был он нано-разработкой
Самой солнечной богини.
И за это хулиганство,
Также за грехи иные
Был на землю Сусаноо
Выдворен с Небес отныне,
С корабля на берег списан.
На земле беда случилась:
Змей, восемь голов имевший,
Стал настолько обнаглевший -
Просто бедствием стихийным!
Он людей сжирал там толпы.
За один присест всего лишь.
Но бог ярости придумал,
Как расправиться с ним с толком.
Девять бочек приготовил
Он сакэ, рисовой водки,
Заглянул он к монстру в гости:
- Здравствуй, змей ты кровожадный!
Я же - ярость без пощады!
Здравствуй, друже ты мой ситный!
Я пришел к тебе не биться.
Ведь тебя я уважаю!
И меня, такого злого,
Ты ведь тоже уважаешь?
Если так - давай, брат, выпьем!
Вот принес немного водки
Что тут пить? Да ну! Каких-то
Символичных девять бочек!
На девятерых мы выпьем,
Ну, давай! На брудершафт, блин!
За знакомство, побратимство!
Ты ж меня ведь уважаешь?
Я тебя вот уважаю!
Восьмиглавый собутыльник
Не готов был столько выпить,
Но чтоб не обидеть бога,
Вылакал все бочки всё же
И лежал пластом, хихикал.
Бог же хитрый методично
Головы ему отчикал.
И стал бог тут победитель
Восьмиглавых, блин, драконов.
Стал герой страны Ямато.
Благодарные японцы
Бога ярости признали
Богом самым-самым главным
И просили, чтобы дети,
То есть дети Сусаноо,
Их правителями стали.
Бог на это согласился.
Кстати, вдруг остепенился,
Стал внезапно, между прочим,
До проти...
До мимишного хорошим.
С новою титулатурой
Теперь в храмах именуют:
Бог морей и рыбной ловли,
Бог любви и урожаев,
Даже, тьфу ты! домоводства.
Вот ведь в жизни как бывает!
Ну а что ж Аматэрасу?
Она, брошенная мужем,
Пребывала в депрессухе:
Ничего она не ела,
А пила лишь только горько
И гостей не принимала.