Ирине Шайкевич


В столбик - это спасенье от мата:
влипнешь в эндшпиль, но оперный рот,
как на смертном одре травиата,
битый час, всем втыкая, поёт!
  
Так и мы в маскараде потешном
словесами по древу течём,
чтоб продлить всё любимое грешно,
не жалея уже ни о чём.

Не прося, не боясь, верь-не веря,
за голгофой пустого листа
протечём сквозь песчаные двери,
всё ж успев что-то набормотать.
  
Но не мыслить бы слово пределом,
пока дышишь на этой земле:
ближе к телу, ma chere, ближе к телу - 
по-фанатски: оле-оле... Лей,
  
наливай - и да -надцатой датой
растворяй несчастливости тромб!
Иногда быть не грех и поддатой - 
жизнь не самый ведь трезвый экспромт...
  
А когда застолбишь у Предела - 
что Олимп да кудрявый Парнас! -
кабачок за порогом СИ-мейла
королеве экспромта воздаст...
         ***

И ответ Ирины:

  Я не Ласкер и не Капабланка -
  и не пешка в финальной игре.
  Королева? да нет - самозванка
  из парнасских забав при дворе
  королей от изящного слога...
  Но в "спасенье от мата" - ты прав:
  лучше петь по возможности много -
  чем лишиться на исповедь прав.
  Заглянув за края небосвода -
  ни поддача, ни тело не в кайф,
  изнутри только рвёт на свободу
  откровений немыслимый драйв.
  Задушить, не поддаться соблазну -
  стать посмешищем проще всего...
  Лучше в дебрях бродить непролазных
  в познавании "я" своего.
  Пусть поётся, пока не остыло.
  Ни о чём я жалеть не хочу.
  Поэкспромтить - верней, чем бескрыло
  сдаться в плен тишине-палачу...