- Мне, пожалуйста, того медведя, - мужчина показал пальцем на самую большую игрушку малинового цвета.
Его глаза были печальными, а губы растянулись в вымученной улыбке, словно он испытывал ноющую боль в груди. Продавщица отсчитала сдачу и долго смотрела на опустевший после покупки прилавок. На душе стало тоскливо, и чтобы исправить это, она сходила на склад и принесла нового медведя. Завтра Рождество, грустить в эти дни не полагалось.
Он ворочался до самого рассвета, мял подушку, то зарываясь в нее лицом, то сбрасывая с кровати. Женщина, ради которой он пять лет назад бросил свою дочь, словно почувствовав перемены, инстинктивно прижималась к нему. Тогда он осторожно отодвигался к самому краю - ее близость стала неприятной. Он не говорил ей, куда собирался пойти завтра, как давно начала зреть в нем решимость вновь появиться в жизни дочери. Он не хотел, чтобы своим протестом и высказываниями она испортила ауру надежды, яркой звездочкой осветившую ему жизнь.
У них не было собственных детей, как будто в наказание за то, что ушел от собственного ребенка. С тех пор мать смотрела на него с печалью и укором - она так и не приняла новую, безумную и настоящую, как он тогда считал, любовь. Он даже обижался некоторое время, пока не смирился, что сердце матери с первого взгляда выбрало маленькую девочку - его плоть и кровь.
Пустота и холод в чужой квартире давили на него, душили и изматывали по ночам. Он посмотрел на женщину, которая сладко спала, улыбаясь своим сновидениям. Она не знала, что еще два года назад он пожалел о том, что выбрал ее. Она так и не смогла наполнить его душу теплом. Любовь была, бесспорно, всепоглощающая и разрушительная страсть ураганом пронеслась по спокойной жизни, закрутила смерчем и забрала себе, оставив за собой руины и "искалеченные" сердца родных.
За ночь выпал снег, превратив в сказочную сказку утро Рождества. Он стоял возле подъезда, чувствуя себя робким студентом, ноги стали ватными, во рту пересохло, кожа не ощущала морозного ветра. Внезапно дверь открылась, из дома вышла красивая женщина в дорогом пальто. Он не мог поверить, что это - его бывшая жена. Боль и страдания в глазах, с которыми он ее тогда оставил, исчезли, и теперь ничто не мешало ее особенному свету снова озарять мир. Этот свет привлек его однажды, он делал ее невероятно красивой, само добро поселилось в ней. Он не понимал сам, отчего вдруг захотелось убежать и спрятаться. Мужчина уже сделал несколько шагов назад, когда услышал звонкий ангельский голосок:
- Папа!
Он обернулся. Девочка в ярко-красной курточке и шапочке с большими помпонами напоминала сказочного гномика. Она выскочила из подъезда вслед за матерью, пронеслась мимо него, и прежде, чем мозг успел что-то понять, повисла на руках у высокого темноволосого мужчины, который шел ей навстречу. В этот миг женщина обратила внимание на огромного медведя у него в руках, потом на ее лице отразилось узнавание. В ее глазах он снова увидел боль. Они оба посмотрели туда, где их дочь кружилась вокруг другого мужчины, бросала в него комочки снега, смеялась и визжала от восторга.
Он тихо подошел к бывшей жене, с немой просьбой протянул игрушку и поплелся в другую сторону, сгибаясь от каждого слова "папочка" за спиной. Заболело сердце, а из глаз покатились слезы.
Сильно пьяным и далеко за полночь он открыл дверь в квартиру, ненавидя даже ключи в своей руке. Он не мог и не хотел смотреть на ту, что ждала его, с самодовольной улыбкой, которая напоминала хищный оскал. Рядом с ней светлый праздник приобрел совершенно противоположный оттенок.
... Мерные сигналы вибрации телефона нарушали ночную тишину. Он проснулся в холодном поту, хватая ртом воздух и успокаивая сердцебиение. Мужчина подошел к кроватке, где тихо посапывала его новорожденная дочурка, с любовью поправил одеяльце. И только потом, чтобы не разбудить жену, вышел в другую комнату ответить на звонок. Прозвучало тихое, но твердое и уверенное "Прощай" и странные слова, понятные только ему одному:
- В моей жизни никогда не наступит черное Рождество.