Париж, Тампль, 12 октября 1307 года, поздний вечер
Пламя трёх свечей, закреплённых в тяжёлом серебряном подсвечнике, металось под порывами холодного осеннего ветра. Сидевший за столом старик с трудом поднялся из кресла, поправил сутану, подошёл к окну и несколько минут смотрел на спящий Париж.
Пряный запах осенних листьев не радовал, как раньше, а навевал мысли о смерти и тлене. Тяжёлые мысли не давали ни работать, ни уснуть. Что он сделал не так? Где ошибся?
Не согласился на объединение с госпитальерами? Не был достаточно настойчив, и не сумел убедить Папу Климента снарядить новый Крестовый поход на Святую землю? Потерял остров Арвад?
Или главной ошибкой был отказ принять в Орден короля Филиппа и провозгласить его Великим магистром? И это была не ревность к своей власти - разве что совсем немного. исключительно дело принципа и веры: не способен король соблюдать Устав Ордена. Ни по характеру своему, ни по званию. Даже не говоря об обязательном одеянии тамплиера - что, король согласится его носить? Да по-хорошему, его не то что в орден принимать, с ним и разговаривать нельзя, если следовать сорок шестой статье Устава, как с любым человеком, охотящимся с помощью ястреба или другой птицы. А запрещённая тамплиерам охота с луком, как и общение с охотниками...
Да что себя обманывать. Всё это - следствия, а не причина. А настоящая причина исключительно в том, что за все эти годы он так и не сумел воспользоваться наследством Гуго де Пейна, первого магистра. То, что этого не смог ни один из его предшественников - разве что у де Божэ что-то начало получаться - служит слабым оправданием.
Магия. Та самая магия, которая могла дать власть и неуязвимость. Та магия, которую нашёл и подчинил основатель ордена. Та, которая так и не покорилась его преемникам. Как же не вовремя умер Гильом!
Он один мог призвать волшебный огонь, научился немного читать мысли и воздействовать на мысли собеседника, и даже, пусть и очень редко, предсказывать будущее. Жаль, что своё он предвидеть не смог. Погибнуть от стрелы в грудь! А Акра всё равно пала под атакой мамелюков. Да магический дар магистра де Божэ был для ордена дороже десятка крепостей Леванта!
Лишь Гильома полностью признал перстень, давал ему силу, уверенность и здоровье, пробуждал магию. Его перстень не принял, оттягивал палец, обжигал холодом. Магистр поднял к глазам руку и всмотрелся в огромный красный камень. Отсвет вздрагивающего пламени свечей пробудил в его глубине багровые всполохи, и это показалось дурным предзнаменованием.
Дурные предчувствия преследовали магистра всю последнюю неделю. Месяц назад королевскую казну перенесли из Тампля в Лувр. А Филипп Красивый внезапно стал невероятно ласков, и слишком уж осыпал его знаками приязни и дружеского расположения. Лишь вчера - называл братом, попросил - не приказал - возглавить процессию на погребении графини Валуа, королевской невестки.
Ещё раз всмотрелся в зловещий блеск камня. Да, похоже, времени уже не осталось. Пора.
Жак де Моле вернулся к столу, позвонил в колокольчик. Приказал бесшумно возникшему слуге немедленно разыскать и привести магистра Гуго де Шалона: - Бегом!
Уселся за стол, положил перед собой лист бумаги и начал быстро писать, не задумываясь, брызгая чернилами:
Дорогой Гишар! Не знаю, что станется с Орденом и со мной завтра или послезавтра. В последнюю нашу встречу я не мог открыть тебе всего. К сожалению, тот день, о котором мы говорили, настал, или настанет в ближайшее время. Поэтому вот что ты должен знать, чтобы с честью исполнить свою клятву.
В могиле твоего дяди, Великого магистра де Боже, нет его останков. В ней находятся тайные архивы ордена. Вместе с архивами хранятся реликвии: корона иерусалимских царей и четыре золотые фигуры евангелистов, которые украшали гроб Христа в Иерусалиме и не достались мусульманам.
Остальные драгоценности находятся внутри двух колонн, против входа и крипту. Капители этих колонн вращаются вокруг своей оси и открывают отверстие тайника.
Ты знаешь, что должен сделать с архивами и драгоценностями. Но это - не главное. Главное - в резной шкатулке сандалового дерева с гербом ордена, которая находится в гробу. В ней ты найдёшь подвеску с большим красным камнем в форме капли, и браслет с двенадцатью такими же малыми каплевидными камнями. Это - главное сокровище и главная тайна Ордена.
Вместе с перстнем, который я тебе сейчас посылаю, они способны пробудить, вернуть ту магию, которой владели основатель Ордена нашего и твой отец. Я уверен, ты знаешь, что Гийом де Боже был твоим отцом. Нарушив Заповеди Господни и устав Ордена, он дал нам надежду, что его дар не пропал бесследно и, может быть, в одном из последующих поколений, вспыхнет вновь и изменит наш погрязший в грехах, неверии и нищете мир.
Эти драгоценности должны остаться в твоём роду и передаваться по наследству, по мужской линии. Однако в возрасте четырнадцати лет каждый из твоих потомков, и их потомков, в том числе и женского пола, должен быть подвержен простому испытанию: надеть этот перстень. Если он ощутит жжение, холод, тяжесть, боль - хранителем остается наследник. Если же появится ощущение лёгкого тепла, бодрости, может выть - видения, дальнейшее наследование идёт по линии этого потомка. И ему следует незамедлительно последовать указаниям из свитка, перевязанного белой лентой, который ты тоже достанешь из могилы. Единственного, который ты оставишь себе из всего архива.
Да пребудет с тобой Господь и сила нашего Ордена!
Магистр подписал письмо, присыпал песком, отряхнул и положил в замшевый мешочек. С трудом, причиняя боль распухшему суставу, снял с пальца перстень. Долго смотрел на него, вздохнул, и приложтл к письму, затянул завязки. и как раз вовремя - наклонившись, чтобы не задеть за низкую притолоку, в комнату вошёл встревоженный магистр де Шалон.
Великий магистр встал навстречу, обнял друга, и тихо сказал: - Пора. Вы отбываете прямо сейчас.
- Но ведь мы планировали на завтра...
- У меня плохие предчувствия. Сейчас, и как можно скорее. Пойдёте через Северные ворота, там пока ещё стоят наши люди, пропустят. Возьмёшь всех рыцарей, кого только успеешь собрать. Как можно больше, наверняка вас попытаются остановить. А дальне сам знаешь, на Руан. И сразу пошли гонца вперёд, чтобы к вашему прибытию корабли уже стояли под парусами. Да что тебя учить, сам знаешь. И что бы не случилось - не смей возвращаться.
Перекрестил склонившего магистра: - Всё, иди.
Немного посидел в кресле, перекатывая по столу мешочек с письмом. Подошёл к окну, вернулся. Опять сел за стол, побарабанил пальцами по сукну, ощущая непривычную лёгкость - ах, да, кольцо.
За спиной неслышно возник слуга: - Вы звали?
- Нет. Но ты, вовремя. Вот это письмо отнесёшь Гишару де Боже. Знаешь, куда? И отдашь незаметно.
Слуга взял мешочек, спрятал за пазухой, поклонился, и уже собирался выйти, но магистр остановил его. Достал из шкатулки небольшой свёрточек, протянул:
- Вот, Пьер, держи. Здесь десяь турских ливров. Это тебе. Отнесёшь письмо и уходи из Парижа, спрячься где-нибудь в деревне. Этих денег хватит на неплохое хозяйство. И, надеюсь, ты не не откажешь в помощи нашим братьям - если встретишь тех, кому она будет нужна. Не благодари, иди. И помни, что письмо должно быть доставлено, хотя бы ценой твоей жизни.
Не слушая слов признательности, Жак де Моле вернулся к окну, дождался стука захлопнувшейся двери, и застыл. Ни о чём не думая, ни на что не надеясь. Лишь время от времени машинально пытаясь нащупать большим пальцем отсутствующий перстень.
Там его и застал рассвет. На ворвавшегося в комнату вместе с толпой воинов Гийома де Ногарэ посмотрел спокойно и достоинством.
***
Юный граф Гишар де Боже несколько раз перечитал письмо, переданное незнакомцем в тёмном плаще прямо у порога его дома. Померил перстень. Ощутил... Трудно описать это чувство - когда кто-то опасный и озлобленный пытается заглянуть тебе в душу. Холод, отвращение, страх...
Потрясённый, упал на колени и долго молился, прося Господа подсказать ему верный путь.
***
В Руане было спокойно. Семнадцать кораблей-когов стояли на рейде, готовые к отплытию. Приняв на борт больше сорока рыцарей, лошадей и груз трёх больших повозок, они снялись с якоря, и быстро пошли к побережью, подгоняемые попутным ветром. Не задерживаясь, миновали Гавр, вышли в Ла-Манш...
***
За семь лет пыток Жак де Моле признался во многих грехах: поклонении идолу с кошачей головой, плевках на Святое распятие, заговоре против папы и короля, содомском грехе... Но даже на дыбе, когда кости выходили из суставов и рвались мышцы, он не открыл, куда ушла эскадра, увозящая значительную часть сокровищ Ордена.
Наверняка рано или поздно он бы сдался. Есть пытки, которые не в силах выдержать человек, особенно если попадётся столь умелый палач как Гийом де Ногарэ. Советник короля, будь он проклят вместе со своим сюзереном! Но того больше всего интересовала магия. Пожалуй, больше ничего его и не интересовало. Знали король с папой про тайную магию тамплиеров, знали... Вот только не догадывались, что магия эта давно ушла. Или ушли те, кто мог ей управлять.
В занятиях магией да, сознался. И в колдовстве тоже. Если бы спросили на дыбе - сознался бы и в поедании младенцев, и в полётах на метле. А вот про перстень и письмо молодому де Боже и словом не обмолвился. Скорее всего потому, что об этом его никто не спрашивал.