КОНЧЕЕВ. - Мне довелось заниматься практикой (мистической), в которой мой реальный мир распадался на фрагменты, зачастую сами по себе не имеющие никакого смысла, но которые после сложной и даже кропотливой сборки занимали опять свое осмысленное во мне место. В этих состояниях солипсизм был более чем очевиден, и так же очевидно было восхождение его происхождения к тому, что для удобства я называю Брахманом. Дело-то, в общем, не в терминах. Можно просто сказать, что каждый существует прежде всего в себе самом. Я при помощи моих опытов добился непосредственного ощущения себя Брахманом, подобно тому как Ибн Мансур ощущал себя Аллахом, т. е. началом и концом всего. Я это видел и знаю также явственно и реально, как свою руку в сей момент, почему же я должен в этом сомневаться?
ШУЛЬГИН. - Очень хороший пример. Он показывает, что при известном направленном усилии можно ощущать свое тождество кому и чему угодно - и Брахману, и Аллаху, и Кончееву (лично) и Шульгину и т.п. - Любому реальному или виртуальному объекту. Но что это доказывает? А доказывает это ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКУЮ ПЛАСТИЧНОСТЬ НАШЕГО САМОСОЗНАНИЯ. СУТЬ ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ МНОЖЕСТВЕННОСТИ В ТОМ И СОСТОИТ, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ РЕАЛИЗОВАН ЛЮБОЙ ТИП ЕДИНСТВА.
КОНЧЕЕВ. - Как я могу сомневаться в том единственном, что знаю достоверно ? в самом себе. Все, что есть во мне, я наблюдаю, и оно есть, а произвольные предположения, фантазии, игру ума я рассматриваю именно как таковые и потому статус придаю им соответствующий. Бытие вообще иерархично, и я предпочитаю ближнее ипонятное далекому именее понятному. Если я соглашусь на Ваш пирронизм, то тем самым уничтожу в себе все то, что с такими усилиями создавалось и при помощи чего я только и могу нормально функционировать.
ШУЛЬГИН. - Пирронизм - это радикальный скептицизм как некая самоценность. Но когда мы критикуем нечто неосновательное, мы вовсе не "пирронисты", мы лишь указываем границы истинности того, что кому-то кажется безусловным. Т. е. не ослабляем, а усиливаем ИСТИННУЮ ИСТИННОСТЬ, в противовес ИСТИННОСТИ МНИМОЙ.
КОНЧЕЕВ. - И все это ради чего? Ради того чтобы предположить, что, может быть, какие-нибудь вещи (для меня совершенно абсурдные) каким-нибудь неведомым мне образом возможны. Нет уж. Поскольку я, в конце концов, владелец своего мира, то я и постараюсь сделать так, чтобы ничего такого в него и не проникло, а для этого буду тем, что есть. На самом деле мир и выглядит именно так, как будто некогда в него проникла какая-то зараза и никак не выводится. Вот я и собираюсь ее вывести.
ШУЛЬГИН. - Конечно, в Вашем личном мире вы вправе делать что угодно. Но не вправе отказывать другим в других мирах полагать Ваше Делание абсурдом. А если вы скажете, что нет ни других миров, ни других "я" как таковых, - то это и будет для них один из абсурдов вашего личного мира. И потом, ваша личная позиция может быть трансформирована - в этом суть любого общения.
КОНЧЕЕВ. - Если вместо этого несовершенного мира возникнет каким-нибудь образом совершенный, "высший", как Вы говорите, то я не против. Просто по системе моих воззрений никакой необходимости ни в каких суперсовершенных мирах нет, все и так уже есть в Брахмане и пребудет всегда.
ШУЛЬГИН - Это не так даже по Вашим собственным воззрениям. У Вас Брахман может ошибаться, творя Мировое Зло, может также исправлять ошибку через Великое Делание. Значит, могут быть разные иерархические ступени в самом Брахмане, как их ни называй. Отсюда следует, что и сам Брахман-по-Кончееву отнюдь не чужд возможностей развития. Поэтому все высшие миры вполне могут в нем быть важными и нужными - как его собственные стадии эволюции.
КОНЧЕЕВ.В общем, я отказываюсь выходить из области действия своей истины, потому что, во-первых, я не верю и не знаю никаких других истин, которые бы не шли на недопустимые для меня компромиссы в области добра и зла.
ШУЛЬГИН. - Нынешний вариант вашего "я" выражает одно из ваших собственных возможных состояний и отношений к чему угодно. Было бы слишком опрометчиво это состояние-и-отношение самоабсолютизировать. Вы ведь не просто выступаете против некоего абстрактного мирового зла. Но желаете "записать в кулаки-мироеды" и "внесудебно репрессировать" неких вполне "работящих и справных хозяев": множественность субъектов, разум, способность бесконечного восхождения, возможность свободного выбора и т.п. Ваш подход - своеобразный "онтологический брахман-терроризм".
КОНЧЕЕВ. - Во-вторых, никакие мирные переговоры с тем, что я считаю недолжным и ненормальным для меня невозможны. Для меня это чистый сатанизм. Этот "кусок живой плоти" Брахмана по всей конструкции отстаиваемой мной парадигмы именно и есть то, от чего на самом деле мечтает избавиться и сам Брахман, а значит и все мы, хотя кое-кто может этого не осознавать и баловать себя иллюзиями о сотрудничестве с инфернальными силами. Из этого никогда ничего не выходит и все маги, идущие на это кончают печально.
ШУЛЬГИН. - Все, что не соответствует нашему представлению о долге и норме является для нас "недолжным" и "ненормальным". Но для других "недолжен" наш собственный долг и "ненормальна" наша собственная норма. Как хорошо сказал философ Григорий Померанц, "Дьявол начинается с пены на губах ангела", - т.е. зло начинается со слишком жесткой защиты некоей догмы, которая нам кажется абсолютным добром. Если бы Вы сказали - "я борюсь за мир, в котором не будет зубной боли и прочих неприятных ощущений" - это одно. Но Ваш тезис "я борюсь за мир, в котором будет абсолютное единство, поскольку множественность сама по себе есть некое зло" - это переход на позицию "погублю все, что сейчас я считаю губительным". В противовес этому голому "я так считаю", лично я могу предложить следующий критерий различения Добра и Зла в плане непосредственно переживаемого состояния. - Степень Добра данного состояния прямо пропорциональна степени его Осмысленности, Притягательности и Трансформируемости как трем автономным параметрам, а степень Зла - обратно пропорциональна. Иначе говоря, объективное Добро данного состояния тем больше, чем больше мы способны его осмыслять, чем оно для нас непосредственно предпочтительнее, и чем больше наши возможности его трансформировать. На условном языке математики это произведение трех автономных величин: О*П*Т. ЭТО И ЕСТЬ, ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ФОРМУЛА МИРОВОГО ПРОГРЕССА, ПОЗВОЛЯЮЩАЯ ОБЪЕКТИВНО ОЦЕНИВАТЬ ЛЮБУЮ ДОСТИГНУТУЮ СТУПЕНЬ. Хотя эти три параметра вполне автономны, они и вполне взаимосвязаны, - НЕСЛИЯННЫ И НЕРАЗДЕЛЬНЫ. - Осмысление ситуации позволяет оценить ее предпочтительность и перейти к новой, более предпочтительной ситуации или же свободно сохранить прежнюю.
КОНЧЕЕВ. - Я лично с темными силами дела стараюсь не иметь. Но, строго говоря, следует считать либо все силы темными, либо ко всем относиться только как к силам безотносительно к тому на чьей стороне они используются. Многие Ваши высказывания выдают Ваше знание того, что такое оккультизм.
ШУЛЬГИН. - Согласно моей позиции, герменевтический уровень Понимания определяет онтологический уровень собственных (имманентных) сил Понимающего. Поэтому обращение к каким-то внешним, а тем более "темным" силам" вообще лишено онтологического смысла, поскольку не приводит к онтологически значимому результату. Это, кстати, вполне соответствует "фольклорно-эзотерической" идее превращения дьявольского золота в навоз. Иначе говоря, БЕЗОСНОВАТЕЛЬНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ ПРЕХОДЯЩИ. Что вполне следует из моей Фундаментальной Формулы Прогресса. - У безосновательных достижений - "дьявольского золота" - может быть высокая притягательность, но низкая осмысленность и еще более низкая трансформирумость как способность это состояние свободно сохранить или перейти из него в лучшее состояние. Вот почему золото дьявола - воистину злой навоз.
Ваша фраза "Многие Ваши высказывания выдают Ваше знание того, что такое оккультизм" звучит двусмысленно. "Многие Ваши высказывания выдают Ваше знание того, что такое каннибализм", "Многие Ваши высказывания выдают Ваше знание того, что такое миллион долларов", "Многие Ваши высказывания выдают Ваше знание того, кто такой Чикатило"... - Да, конечно, тут и выдавать нечего. Но ведь Вы, очевидно, не каннибал, не миллионер и не друг Чикатило. Мы знаем о Добре тем больше, чем меньше наше незнание Зла. Тем не менее, знание отнюдь не есть слияние с познаваемым.