Аннотация: Несколько войнов возвращавшихся домой вынуждены были переночевать у какой-то старухи из-за начавшейся бури. Они не знали, что она проклята...
Автор: Tony Wrong
НОЧЛЕГ
Рассказ
Погода была просто хуже и не представить. Ливень хлестал нам по лицам. Разливаясь нескончаемым потоком, он превратил дорогу в грязное месиво. Ветер жестоко трепал нашу одежду и заставлял идти, согнувшись, чтобы еще сильней показать свое превосходство над нами. Но мы в непромокаемых серых плащах, по колено, увязая в грязи, гордо шли вперед. Нас было четверо. Мы ходили в соседнюю деревню, помочь их жителям отбиться от племени варваров. Довольные победой, мы не дожидаясь остальных, двинулись в путь. Но скоро погода начала портиться и вот теперь мы попали под открытое небо в самый апогей каприза природы. С каждым шагом идти становилось все трудней, ливень становился ледяным и вскоре мы готовы были отдать все, чтобы спрятаться от этой стихии хоть в затхлой землянке, или меж холодных скал. Но перед нами стояла равнина, а, не смотря на это впереди ничего не было видно. Мне уже действительно казалось, что идем мы неизвестно куда. Я смотрел себе под ноги и, как можно сильней закутавшись в плащ, шел вперед вместе с товарищами. Лишь изредка я поднимал голову, подставляя лицо безжалостному ветру, и смотрел, нет ли впереди теплых огоньков нашей деревни. Но перед глазами была лишь тьма, тонущая в нескончаемом дожде.
Через какое-то время Силот крикнул, пытаясь пересилить шум ветра. - Смотрите! Впереди свет!
Все подняли головы и посмотрели вперед. Действительно я увидел свет, и он был очень близко. Но огонек был всего один посреди этой тьмы.
Подобравшись, ближе мы увидели старый домик. Вокруг не было забора, он стоял один-одинешенек, излучая теплый свет сквозь грязное и закопченное окно. Стены этого дома были сделаны из грубых бревен. Дверь огромного размера, обитая железом, производила впечатление, что в доме живет кто-то очень большой.
Помниться, подойдя к этому дому, рядом ударила молния и я, мельком, увидел сквозь открытую дверцу чердака как бы огромное плачущее лицо. Когда молния ударила второй раз, я разглядел, что это был всего лишь старый мешок, болтающийся на ветру. Но все равно где-то внутри у меня, несмотря на то, что я сильно замерз, поселился жуткий холодок.
Сатор, старший из нас, постучал в дверь. В этот момент, совсем рядом, с левой стороны послышался лязг цепи и хриплый лай собаки. Силот, стоявший к ней ближе всех, попытался отскочить. Но собака вцепилась ему в плащ. Несмотря на то, что собака была страшно худая, и сквозь мокрую шерсть можно было увидеть ребра, она тянула плащ так сильно, что Силот еле стоял на ногах. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы Дарин не успокоил собаку мощным ударом своего тяжелого сапога. Он пнул куда-то под ребра, и собака полетела назад, ударившись другим боком об свою конуру. При этом она не издала не звука и медленно забралась в свое жилище, высунув оттуда морду.
Прямо на нее падал свет из окна, и мы заметили, что у собаки нет обоих глаз. Лишь два темных отверстия в ее голове были направлены в нашу сторону, будто она и вправду нас видит.
Перед нами с громким скрипом открылась дверь, и мы увидели старуху, одетую в лохмотья. Вместе со светом на улицу, под дождь, вырвался пар и запах топленого сала, похожего на свиное.
Как сейчас помню ее отвратительный гнусавый голос.
- Ну что вы мокните под дождем деточки, проходите. В такую погоду хозяин и собаку на улицу не выпускает. Ох, моя спина! Ах. Гадкий позвоночник!
- С радостью бабушка, - сказал Сатор и быстро пробежал мимо нее. Никто не хотел мерзнуть и все быстро последовали его примеру.
Когда мы оказались внутри, бабка закрыла дверь, - мне стало снова немного жутковато. Дверь будто растворилась в стене, настолько сильно она сливалась со стенами. Но это чувство, сражу же, исчезло, когда я снял плащ и другую промокшую одежду и ощутил нежное тепло, которое исходило от огромной печи. Еще, что меня удивило в этом доме, так это то, что внутри он казался гараздо большим, чем снаружи.
Бабка заковыляла своей хромой походкой в сторону бочки, и, наполнив пузатый, слегка закопченный чайник водой, поставила его на огонь. Мы расселись на двух лавках стоявших не далеко от печки, а одежду, промокшую насквозь, отдали бабке. Она ловко развесила ее на веревках, которые опутывали весь потолок этой комнаты, словно паутина и уселась верхом на печку, где у нее лежало толстенное рваное одеяло.
- И как же, молодцы, вы попали под такой ужасный дождь. В этой глуши-то, и вообще мало кого встретишь, а уж в такую-то погоду и вовсе! - сказала она, усевшись и свесив ноги в низ. И только сейчас мы увидели, что левая нога у нее деревянная, будто палка торчит из-под халата.
- Ох, бабуля. - Начал Сатор. - Мы ходили в деревню Вайно чтоб помочь нашим сородичам отбиться от племени поганых варваров. Нынче они совсем обнаглели, лезут прямо на штыки. И главное постоянно возвращаются, мерзавцы!
- Судя по тому, что вы возвращаетесь, вы снова... Кхе-кхе! Их прогнали.
- Само собой! - довольно сказал Сатор улыбаясь, и его огромные усы зашевелились. - Мы устроили такую сечу, что лавка мясника никогда так не заваливалась тушами, как улица той деревни.
- Расскажи мне еще воин, я давно не слышала рассказов о сражениях. Что за варвары? Мне казалось, они уже пару лет не суют своих носов в наши края. Кхе-кхе! После побоища на вороньей поляне, они поняли, что им здесь не место.
- Ха! Как же бабуля, ты точно не выходишь из своей избы. Эти выродки нападают чуть ли не с каждой луной. Правда, такого жестокого сражения как это уже не было давненько! Скорее всего, они опять залягут в своих ямах. Но гром мне на голову, когда же они кончаться! Мы рубим их снопами, а они появляются снова и снова!
- Но, то, что они получили на этот раз запомниться надолго. - Гордо сказал Дарин. - Клянусь своей бородой! Если и убежал кто-то, то их можно пересчитать по пальцам одной руки.
Я попросил воды и старуха, зачерпнув ковшом в большой бочке, подала его мне. Вода была теплая, но я выпил ковш разом.
- Говорят, это проклятье Рогшины, которую убили на вороньей поляне. - Сказала старуха, медленно переведя взгляд с чайника на Дарина. - Может в этом есть какая-то доля правды.
- Да какое с нее проклятье? - согревая руки об шипящий чайник, пробурчал Силот. - Да ее убили жестоко, но она и натворила достаточно, чтоб заслужить такое.
- Действительно. - Сказал я, почти не задумываясь.
- Говорят, она хотела изгнать зло из кинеса Валерэха. И якобы все набеги и совершались с этой целью. Но после многих неудачных попыток она сама решила пойти вместе с варварами, чтоб свершить назначенное.
- И, что, ты в это веришь? Старуха, ты на чьей стороне? Хотели убить нашего Валерэха! Того, кто спас всю деревню от чумы. Иначе бы мы были уже не жители. Это он дал нам возможность на жизнь, и мы должны ее отстаивать, борясь с этими гадкими варварами. - С огромной гордостью в голосе произносил тогда эти слова Дарин. - Как, победив сестру смерти, мы будем смиряться перед дикарями.
- Я уже давно живу на свете, научилась различать правду лучше, чем другие. Не судите сурово меня, войны, но долика правды в этом есть. И это поймет каждый, если вспомнит обстоятельства той битвы. Я тоже была на том поле, только не спрашивайте зачем, вам мои старушеские мысли покажутся глупыми. Я притворилась мертвой и лежа на сырой земле, наблюдала за сражением. Когда, наконец, исход был решен, и Рогшину с некоторыми войнами взяли живьем, я приблизилась ближе. Вы ведь тоже были там? - все кроме Силота с гордостью ответили утвердительно. Силот был ранен на прошлом нападении. Хотя это был просто маленький набег: несколько варваров незамечено подошли к стене и подожгли пару хижин. Силот был в дозорных и кинулся на разбойников. Ему тогда пришлось плохо, так как, не успев атаковать, он получил стрелу в спину. Но все же он отправил в могилу двоих, а после получил еще одну стрелу в спину. Ему еще повезло, что он остался жив. Но он был жутко этим недоволен, и все рвался на воронью поляну. Эх, бедняга Силот!
А старуха все не закрывала свой беззубый рот.
- Тогда скажите на милость, почему умер казнивший ее генерал?
- Он умер на следующий день. - Заявил Силот.
- Но, как? Как он умер? - старуха начала размахивать своими костлявыми руками. - Он сварился на своей кровати, как кролик, которого запекают в котле! У него побелели глаза, как у жареной рыбы, а жар был такой, что его ощущал лекарь, сидя на стуле недалеко от кровати!
А Дарин невозмутимо ей тогда ответил. - Это редкий тип лихорадки, что притащили к нам варвары. Валерэх все нам объяснил тогда и более того, он позаботился, чтоб зараза не распространилась на других.
- Вам, старухам нравится перетирать кости. - Весело проговорил Силот видя, что это разговор слегка задевает гордого Дарина. - Ты бы бабушка нам еще чего поесть принесла. Надеюсь у тебя не одни моченые сухари. Без зубов, только и остается, что болтать!
Лавки заскрипели от смеха, а старуха растянула свою беззубую улыбку и заковыляла в комнату. Отодвинув грязную, погрызаную кем-то штору она, скрипя ногой, ненадолго скрылась.
- А бабка-то со странностями! - произнес Дарин.
- Еще бы! - сказал я - Живет, черт знает где! Да и старая, как мир. Удивительно, что он еще не спятила. - Тут почему-то я вспомнил о собаке. - А, что с ее собакой? Надо бы разузнать.
- Опять расскажет какую-нибудь бредовую историю. - Спокойно сказал Силот. - надо лучше разузнать в какой стороне наша деревня. Бабка видно, хоть и безногая шастает, где и не надо.
Непонятно откуда послышался глухой, почти не слышный стон. В этом стоне ясно читалось бездонное отчаянье, и полная беспомощность. Я посмотрел на товарищей, они тоже переглянулись. Но никто почему-то ничего не сказал.
На улице бушевал все тот же жестокий ветер. Не смотря на это в доме казалось не было ни одной щели, и поэтому было тепло, и мы уже пригревшись, ждали когда же вернется старуха.
За рваной занавеской появился знакомый скрип, и старуха хромая вышла к нам, держа в руке котелок, наполненный холодным мясом. Мы сразу решили, что у нее холодный погреб, как и у многих в нашей деревне.
- О, бабуля! Вот это нам действительно не помешает. - Быстро повеселел Дарин.
Старуха начала суетливо доставать овощи и резать их так быстро, что мы удивились. Лук, не успев попрощаться с шелухой, превратился в кольца. Петрушка, морковь и другие овощи последовали за ними. Все с удивлением наблюдали за ней, и пили наконец-то закипевший смородиновый чай, прикусывая большими пряниками.
Скоро котел уже занял свое место над огнем и начал издавать вкусный запах. Еще бы! Старуха слегка поджарила мясо, а потом добавила туда разных овощей с каким-то самодельным соусом.
- Бабушка. - Спросил Силот, покончив со вторым пряником. - Ты, же говорила, что гостей почти не видишь. Зачем, же ты тогда заготавливаешь столько припасов? Только не говори, что ешь это сама.
- Помните диких братьев, что живут в лесу? Так вот я их приручила, и подкармливаю, когда они приходят. Я их зову Уот и Пий.
Я чуть было не подавился, а у Дарина глаза округлились как мензолы. Жители нашей деревни часто видели этих братьев. Неизвестно когда и как они попали в лес, и почему они стали дикими, но все их сторонились. Агрессивными они не были и ни на кого не нападали, иначе их бы давно, наверное, прирезали. Но их мерзкий вид вызывал отвращение, особенно, когда они подсматривали за людьми из-за дерева или большого валуна. Теперь, оказывается, бабка кормит этих зверей. И кто знает, может они придут погреться к ней сейчас? Поэтому, запив пряник водой, которую уже сам зачерпнул из бочки, я спросил, где они могут находиться в такую погоду?
- У-у-у! - прогудела бабка. - В ихних пещерах куда надежней прятаться от стихии. Сейчас они точно сюда не явятся, обычно они приходят в хорошую погоду. Резвятся как дети, ловят бабочек и других зверюшек.
- К стати про зверюшек. Что с твоей собакой бабуля? - спросил я, так как это не давало мне покоя с самого начала нашего визита.
- Это сорванец Уот напроказничал. Он не может нормально играть со зверюшками. Выковырял их, когда собака застряла под скамьей.
Рассказы гостеприимной бабушки приводили к тому, что не смотря на тепло в доме, по спине иногда пробегали мурашки. Я вообще после того, как представил эту картину, не смог успокоиться. Моя собака, которая сидит сейчас рядом со мной для меня единственный друг, да и тогда, я ее очень любил. Но вернусь к своему рассказу.
- Надо было наказать сорванца! - сурово сказал Сатор. - или спустить на него эту же собаку!
- Я его конечно поругала. - Сказала старуха, а потом резко оборвалась, и снова начала. - После он сломал мне ногу камнем, когда я ходила по лесу. До знахаря я добраться не смогла, а нога все продолжала болеть, а потом начала гнить. С тех пор я и одноногая.
Ответить было нечего. Все просто поражались дикости того места, куда попали и продолжали молчать. А старуха постепенно перешла в хорошее настроение и уже с улыбкой продолжала рассказывать про "задорных" Уота и Пия. Так прошло несколько минут. На душе было так же мрачно, как и на улице.
Жаркое наконец-то было готово. Из мисок мы не стали есть. И это не удивительно, возможно из них и кормились эти дикие братья. Котел поставили посредине, пояснив недогадливой старухе, что мы после битвы, по традиции едим из одного котла. Старуха, многозначительно промычала, как бы показывая, что уважает такую традицию, и снова залезла на печь. Теперь к счастью она задремала, и мы смогли спокойно поесть. Котел опустел в мгновение.
- Ну и местечко. - Сказал Сатор, когда ложки перестали стучать об дно котелка. - Бабка, точно ненормальная, раз живет, черт знает где, на отшибе.
- Тихо, она может услышать. - Встревожено сказал я. Меня вообще раздражало, что друзья не очень боялись этого места, а все время подшучивали. Не скажу, что я трус. Я был во многих битвах вместе с ними, и даже больше, я видел многое, чего не видели они. Хоть и не был я лидером, но война и битва с угрозой сопровождали меня, чуть ли не с пеленок. Не смотря на это мое закаленное чутье подсказало мне, что здесь, что-то совсем не похожее. Я бы даже сказал, что-то чуждое. Все эти мелкие странности, которые мы здесь обнаруживали, сочетали в себе нечто темное и злое. Но на мое опасение он ответил насмешливо, однако не громко...
- Да, что она услышит?! ее уши забиты старостью. Смотрите, она спит как труп. Клянусь, ее сейчас не разбудит полк Арфирских латников.
- Пасть мне в глотку! - тихо, но встревожено произнес Дарин, пялясь на старуху.
Старуха спала как видно глубоким сном. Ее беззубая челюсть провисла под собственным весом. А из мерзкого рта на сохшую руку, подпирающую голову, медленно сочилась густая черная жидкость. Все невольно сморщились. Еще бы, зрелище было отвратительное. Сидевшая в полумраки свечей старуха, теперь уже всем показалась чем-то нечеловечным. Дарин выругался.
- Эй, старуха! - громко крикнул он.
Старуха мигом открыла глаза, и ее вид был такой, как будто она и не спала вовсе. В ее глазах не было ни намека, на какой бы то ни было дрем. Она, не отводя с нас взгляда, вытерла засаленным рукавом черную жидкость и отвратительно прохрипела, будто что-то отхаркивая.
- Что, сожри тебя дракон, с тобой твориться? Мы думали, ты сейчас подохнешь!
- Ничего страшного солдатики. - Она еще раз вытерла подбородок и посмотрела на грязный халат. - Это моя болезнь, из-за которой я плохо сплю.
- Что это за черная жидкость? - продолжая морщиться, спросил Силот.
- Кто? - переспросила старуха.
- Черная жидкость, что это? - громче спросил Силот, указывая на ее грязный локоть.
- Что-то вроде гноя, в общем, я и не знаю. Да и не важно, главное это не заразно. Уже поздно, давайте я вам покажу, где можно прилечь и восстановить солдатские силы.
- Откуда ты знаешь, что это не заразно? - осведомился Дарин.
- Это у меня уже давно, поверьте дети. Хотите, я уйду спать в чулан? - с растерянным видом проговорила она.
Снова всем, кроме меня показалось, что бабка просто очень глупая и странная. Мы поднялись с лавок и последовали за ней в отведенные нам покои. Она шла впереди и освещала свечей мрачные углы своего дома.
Дом оказался действительно очень большой. Видно сквозь бурю и ночь, мы не разглядели его снаружи как надо. Комнат было более чем достаточно и каждого из нас она положила в отдельную. Более того, в каждой комнате была настоящая кровать. С периной и одеялом.
Сперва бабка показала комнату Силоту, и он, войдя туда, сразу повалился на кровать. Следующим лег на перину Дарин, а затем уже я и бабка повела дальше Сатора, к его комнате.
Оказавшись в комнате, я сразу же закрыл за собой дверь и инстинктивно положил руку на рукоять меча, после чего начал оглядываться по сторонам. Первым делом, я отыскал еще две свечи, стоявших на какой-то полке, и зажег их. Помимо кровати в комнате стоял черный, квадратный сундук. Я сразу попытался его открыть, но он не поддавался. Над кроватью висело чучело хорька.
За дверью, скрипя ногой, проковыляла старуха. Видимо она пошла дремать на свою печку. Вот и хорошо, думал я надеюсь, она так продрыхнет всю ночь, а лучше захлебнется этой черной дрянью. Нет, лучше не надо. Спать в одном доме с умершей старухой? Лучше пусть она доживет до утра.
Над сундуком, висело большое, старое, овальное зеркало, равномерно покрытое пылью. Видно было, что старуха не смотрится в зеркала, и они ее не интересуют. Еще бы - подумал я - такая гадкая старуха. - наверное смотрит лишь за тем, чтоб на подбородке не оставалось этой черной дряни.
На всякий случай заглянул под кровать. Там была чья-то норка. Старухе плевать на мышей. - подумал я - она сама кого хочешь напугает. Мне тоже на мышей и крыс плевать. Поэтому, открыв занавески на окне, я лег на перину. Только теперь, наполнив желудок сытным ужином, согревшись у печи и лежа на перине, я осознал, какую услугу нам оказала эта старуха. Видимо это от моего мрачного настроения, которое, однако, преследует меня с самого утра, я стал высматривать всяческую нечисть в этом доме. А если бы не эта старуха, мы бы сейчас мокли в какой-нибудь канаве, или в лучшем случае забились бы под поваленное дерево, которое нужно было сперва найти.
Свет уже был не нужен, и я задул свечи.
Уютно развалившись на кровати и наблюдая успокаивающуюся за окном бурю, я медленно начал погружаться в сон.
Не знаю, сколько я проспал, час или всего пару минут, но проснулся я по простой причине: я постоянно хлебал воду, и теперь мне нужно было найти уборную. И почему я не сразу не спросил у старухи, где находиться уборная, когда все были у печи и ждали жаркое.
Я решил никого не будить, и тихонько выбравшись на улицу найти выгребную яму самостоятельно.
Поднявшись, я зажег одну свечу и посмотрел в зеркало. Лицо было не заспанное, значит, я проспал относительно не долго. Потихоньку открыв дверь, я оказался в коридоре. Из-за моей двери мерцал свет. Привыкшим к темноте глазам этого хватало и я направился к выходу. Проходя мимо печки излучавшей жар, я обнаружил, что старухи на ней нет. Это меня слегка взволновало.
- Куда ее старую понесло? - думал я, на ощупь ища дверь, которая даже не имела ручки. Как я и говорил дверь сильно сливалась со стенами и поэтому найти ее было трудно. Поэтому я перестал гадать и, вспомнив приблизительное место, где она должна быть, пнул туда ногой. Дверь поддалась, но не отварилась. Я с силой толкнул ее и вышел на улицу. Интересно, как это старуха так преспокойно открывала дверь, думал я бесшумно проходя мимо будки с безглазой собакой. Собака, как и все в этом доме, кроме меня и вероятно бабки, безмятежно спала.
От бури остался лишь слабый ветерок и превратившаяся в грязь земля. Я обошел дом вокруг, он оказался очень большим, примерно тридцать локтей в длину. Но места, для справления нужд я так и не нашел, поэтому, не в силах более терпеть я облегчился прямо за домом. Теперь мне ничто не мешало продолжить преспокойный сон.
Ступая по грязи, я направился к двери в дом. По пути заглянул в окно своей комнаты, в других комнатах занавески были задернуты, и не света свечи не было. Но назад я вернулся не так быстро, как хотел. У крыльца стоял ослепший пес, он нюхал воздух и внимательно вслушивался. Я сделал еще шаг и он повернув голову ко мне и злобно оскалил пасть. Он был грязный, промокший и ужасно худой. Поэтому он скорее всего напоминал мертвого пса, особенно с отверстиями лишенными глаз. Вдруг я вспомнил, что у меня в кармане припрятан пряник, из-за которого я чуть не подавился. Я достал его, отломил кусочек и бросил псу, сопровождая свой жест доброжелательным свистом. На секунду собака успокоилась, но тут же вновь показала оскал. Медленно она села пряник и снова оскалилась, издавая жуткое рычание. Мне стало понятно, что собака испытывала только жестокое обращение, поэтому к человеческой теплоте она отнеслась как к чему-то чужому. Я бросил ей еще кусочек и попытался с ней заговорить.
- Безглазый, угощайся, я не обижу тебя. Тебя обижают, но мне ты можешь доверять. Я никогда не обращаюсь с собаками плохо. Ладно, ладно я буду молчать. - Собака, услышав, что я замолчал начала жадно разжевывать пряник. - Вот и молодец, молодец безглазый! Хочешь еще на. Ты ведь слепой, я вижу. Значит, ты по голосу должен очень хорошо чувствовать, как относиться к тебе человек. Кушай, кушай.
Я уже скормил псу половину пряника, теперь он не скалился так часто. На прощанье я кинул ему оставшуюся половину и, открыв дверь, вошел в дом. Пес уже без оскала проводил меня своими пустыми глазами.
Закрыв за собой дверь, я обнаружил, что свет из коридора, что отбрасывала свеча в моей комнате, погас. Поэтому мне пришлось, почти в полном мраке пробираться на ощупь. Достигнув своей двери я зашел в комнату и чиркнув несколько раз огнивом обнаружил сгоревшую до основания свечу. Снова мне стало не по себе. Я готов был поклясться, что пробыл вне дома всего несколько минут, а за это время свеча сгорела так, будто прошел не один час. Взяв с сундука другую свечу, я наконец-то наполнил комнатку теплым светом. Но, что за проклятье!? Занавеска на окне была задернута.
- Здесь точно, что-то не чисто или кто-то заходил в мою комнату. - Подумал я. Хотя мне и то и другое не нравилось примерно одинаково. Я присел на кровать и волосы у меня на голове, слегка пошевелились.
Зеркало было абсолютно чистое! На нем не было ни пылинки!
Я встал с кровати и внимательно осмотрел всю комнату еще раз, а потом открыл занавески. Никаких других изменений я к своему большому облегчению не нашел. Вспомнив о старухе и ее ненормальных повадках, я подпер дверь сундуком. Кто знает, что придет в голову этой ненормальной.
- Скорее всего, это она и задернула занавески. - Успокаивал себя я. - И зеркало она же протерла, не желая показаться плохой хозяйкой. Да, поэтому она и закрыла занавески. Хотя, сожри меня дракон! Как свеча могла сгореть так быстро?
Я лег на кровать и уставился на окно, пытаясь успокоиться. На улице была тишина и в доме тоже, из-за этого я слышал, как бьется мое сердце, и мне становилось еще тревожней от этого.
Свеча горела ровно и лишь изредка вздрагивала, заставляя вздрагивать вместе с собой мрачные тени. Огромную долю спокойствия мне давал меч и кинжал, что всегда были со мной. Кинжал я сжимал в руке.
Я сложил руки на грудь и начал плавно погружаться в сон.
- Странно. - Сам себе думал я. - Хоть я и напуган, спать хочется довольно сильно. Видимо я привык ко всяким опасностям. Может это и к лучшему. - Мои мысли плавно переходили в сон.
- Что толку лежать и бояться, лучше проспать ночь и завтра расспросить старуху, что за дела тут происходят. - На этой мысли я полностью погрузился в сон и сразу же мгновенно проснулся, так как из моей расслабленной руки выпал кинжал и громко стукнулся о деревянный пол. От неожиданности я открыл глаза, и сразу же увидел, что хорек, который висит над моей кроватью, зашевелился. Но, увидев меня, он тут же замер, как будто и не двигался.
Я быстро вскочил с кровати и взял свечу. В одной руке держа кинжал, я осветил хорька. Тело околевшее, лапы ссохлись - с виду он был мертв, но я был уверен, что мне не показалось, поэтому я ткнул его острием. Мертвый зверек лишь захрустел. Но это меня не успокоило, и я сорвал его со стены и положил на сундук, чтоб он находился на виду. Потом я решил, что хорошо было бы выбросить его в окно. - Но, что скажет старуха, когда увидит, что нет ее хорька? - я раздумывал не больше минуты. - А, к лешему эту старуху, тут невесть что твориться. - Я подошел к окну и попытался открыть, но окно не поддавалось. Рамы срослись какой-то плесенью, и легче было бы, наверное, разбить окно, но я не успел об этом и подумать. Услышав шум, я оглянулся и увидел, что хорька уже и след простыл. Никакой он и не мертвый. Во всяком случае, бегает как живой и, судя по звуку, мне показалось, что он убежал под кровать, в ту самую дыру. Так и есть. Заглянув туда, я увидел лишь пустоту.
Больше терпеть этого сумасшествия я не мог. Не может быть, чтоб такая ерунда творилась только со мной. Надо посмотреть, как там остальные товарищи. - подумал я и дернул дверь. Дверь оказалась закрыта на дверной замок, который я почему-то сразу не заметил. Я стал проклинать себя за глупость.
- Осел! Зашел в неизвестно какой дом и, пошарив все в комнате, не увидел, что дверь с замком! Ну, разве не тупоголовый солдат?! А ключи-то, наверное, у этой поганой старухе!
Неожиданно, меня сперва объял страх, а потом недоумение. Я испугался, что бабка где-то рядом, раз минуту назад дверь была открыта, а теперь нет. Еще больше меня пугало, как бабка смогла так бесшумно подкрасться на своей скрипучей, деревянной ноге?! Но дальше я просто и не знал, что подумать: на полу рядом с кроватью лежал костяной искусно изготовленный костяной браслет, с очень острыми краями. К нему были на небольшой цепочке присоединены два ключа.
Это просто давящий сознание страх, когда ты начинаешь догадываться, что с тобой кто-то играет. Кто-то невидимый и бесшумный. Мне казалось, это сам дом строит мне козни.
Медленно я наклонился и поднял браслет. Я не мог пока ничего объяснить, но надеялся, что один из ключей откроет эту ненавистную дверь.
- А если и не откроет, я вышибу ее. - Думал я, так как мне стало плевать на бабку и ее гостеприимство. Теперь мне больше казалось, что я нахожусь в какой-то темнице, чем в дружелюбном доме, призванном защищать от непогоды.
Ключ подошел. Не открывая дверь, я сразу решил, что второй ключ должен подойти к сундуку. Любопытство пересиливает меня в самые неподходящие ситуации, так произошло и в этот раз. Я вставил другой ключ в замок на сундуке и провернул на два оборота. Замок с легкостью открылся, и я сразу же вытащив его из петель, открыл крышку. То, что я там увидел, заставило меня в ужасе отскочить в сторону. В сундуке лежало утрамбованное человеческое тело, причем так, что было видно лицо, сплющенное крышкой сундука. Не понятно как оно туда уместилось, или как его туда уместили, но по сдавленным частям было видно, что там нерасчлененное тело. Спекшаяся и почерневшая кровь заполняла тесные промежутки между частями. Комнату заполнил омерзительный смрад. Но что вдвойне добавило ужаса, так это, то, что я узнал мертвеца. Это был недавно убитый воин из деревни, которую мы ходили защищать. Варвар убил его прямо у меня на глазах. Я не видел, как его потом похоронили, но я точно видел, как его тело пропустило сквозь себя сталь.
Мой настрой резко изменился. Теперь этот дом для меня стал настоящим логовом врага. Какого именно, я и не думал, но то, что нужно было найти друзей и поскорее выбраться отсюда не оставляло сомнений.
Я толкнул дверь, но она не поддалась, не смотря, на то, что замок, судя по звуку, открылся. Не долго думая, я отошел к окну, и немного разбежавшись, с хрустом дерева выбил дверь.
- Сатор! Дарин! Поднимайтесь, чтоб вам! Вы, что оглохли?!
Дверь в комнату, где должен был спать Дарин была совсем рядом и я вскочил внутрь. Я осветил все углы, посмотрел под кроватью и в шкафу. В комнате не было и намека на его присутствие. Кровать была холодная даже под одеялом. Значит, его нет уже давно. Три огарка от свеч, залили деревянный столик воском и тоже давно были потухшими.
Выбежав из комнаты, я бросился к другой двери, где, как я надеялся, был Силот. Комната была заставлена самыми разнообразными вещами, начиная от вешалок и старых сумок, и заканчивая глиняными горшками и связками репчатого лука, развешанного по стенам. На кровати, укрывшись с головой под одеяло, кто-то лежал. Это точно был не здоровяк Силот, он бы просто не поместился туда. Я подошел к кровати с обнаженным мечом и резко сдернул одеяло. Под одеялом никого не было! Хотя на кровати отчетливо выделялась вмятина, будто кто-то на ней лежит прямо сейчас!
Дверь в комнату захлопнулась, и я, обернувшись к ней, почувствовал, что сзади меня кто-то схватил за шею. Свеча упала на пол и потухла. Я, однако, успел расслышать, что дверь закрыли на ключ.
Резко развернувшись, я попытался ударить своего невидимого врага о шкаф со старой посудой. Оказалось, это никакой не бестелесный призрак, так как шкаф развалился на части и горшки полетели в разные стороны. Потом я услышал, как глиняные черепки тихо захрустели под ногами невидимки. Я рассек воздух своим мечом, целясь туда, где он должен стоять, и с довольством почувствовал, как сталь распорола, что-то плотное. Невидимое тело глухо стукнулось о пол. Я пронзил его еще раз и, разглядев меч в тусклом свете, падающем из окна, убедился, что это самая обыкновенная кровь, как и у любого смертного. Значит и неведомое зло можно убить.
Одним пинком я сломал встроенный в дверь замок.
- Не ужели, я остался один? - крутились мысли в моей голове, пока я шел по коридору к двери, где я уже не надеялся увидеть нашего лидера. Каково же было мое удивление, когда я увидел его лежащим на полу. Увидев меня, он попытался что-то сказать, но издал лишь мычание, видимо старуха завязала ему рот. Как оказалось, он пытался меня предупредить об опасности. По разным сторонам входа, скрываясь во мраке темной комнаты, стояли два уродливых человека. Не издавая ни звука, они кинулись на меня и вцепились зубами, как собаки. Тому, который вцепился в руку с мечом, я быстро сломал нос, и он сразу отпрянул. Но меч я невольно выронил, так сильно меня укусил этот уродец. Второй сзади грыз мое плече, и я схватив его за затылок с силой перебросил через себя. Он, тоже оказался очень слабым, и не ожидав такого перелетел через Сатора разбив стекло головой. Тот, что с поломанным носом попытался поднять меч, но я в этот момент придавил меч сапогом к полу, а вторым сапогом добил ему то, что осталось от носа. Уродец потерял сознание.
- Сатор, дружище, как же я рад тебя видеть.
Я развязал его и он, поднявшись с пола, поведал мне то, что здесь произошло.
- Эти упыри связали меня, пока я спал. Иначе бы я им отсек головы еще на пороге! Ты спас меня дружище! Они стащили меня с кровати, как раз перед тем, как ты вошел.
- Сатор, разве ты не слышал, как я кричал?! Я сломал две двери и орал во все горло! Дарин и Силот пропали, я проверил их комнаты, а потом бросился к твоей.
- Я ничего не слышал, я спал, как убитый. Видно старуха, что-то нам подмешала в чай! Надо найти эту ведьму и отправить ее туда, где ей уже давно место, но сперва я хочу разузнать, в чем тут дело!
Я зажег свечу и подошел, к бездыханному телу уродца.
- Это, похоже, не дикие братцы. - Сказал я Сатору, разглядев их. - Это просто какие-то уроды! Смотри на их глаза, они выпучены как у вареной рыбы!
- Что за дрянь? - подойдя ближе поморщился Сатор.
Уродцы были совершенно голые. Их худощавые тела были покрыты множеством синяков и царапин. Челюсти были похожи на обезьяне, глаза страшно выпучены, суставы уродливо большие. Вид этих существ вызывал отвращение.
- Надо перевернуть хоть весь дом, но найти Дарина с Силотом! - скомандовал Сатор и достал из-под одеяла свой тяжелый меч. Мы вышли в коридор. В одной руке я держал свечу, в другой кинжал.
Первым делом мы направились в ту комнату, где за занавеской скрывалась старуха, когда ходила за мясом. Мы шли смело, и ничего не опасались, парочка нападающих уродцев, подобных тем, что я убил, нас нисколько не пугали. За занавеской располагалась небольшая комната с кожами животных. Я нашел несколько свечей и зажег их. Комната стала намного светлей. На полу и стенах бегало множество тараканов. На одной из стен висели варварские мечи и щит. Также мы нашли несколько топоров и разные лекарственные травы запрятанные во всех шкафах и сундуках. Погреба здесь не было, значит, старуха уходила в следующую комнату. Дверь, обитую железом, сломать оказалось довольно тяжело, мы подобрали варварские топоры, и не переставали бить по ней, пока она не открылась. Открывшаяся комната напоминала скорее старую землянку. На потолке рос мох, пахло сыростью, и стены были абсолютно голыми. Посреди комнаты находился стальной люк с ручкой в форме кольца.
- Зачем стальной люк? У старухи здесь, что, тюрьма? - недоумевал Сатор.
Задвижки, закрывавшие люк снаружи были отодвинуты, значит, вероятно, бабка скрывается там. Что же нам делать? Спуститься в это подземелье или поискать друзей в других комнатах? - думал я про себя.
- Проверим сперва дом, чтоб не случилось так, что нас закроют там, и кто знает, кого старуха еще будет кормить неизвестно каким мясом!
Только мы собрались покинуть комнату, как вдруг, из под люка раздался глухой крик. Это был отчаянный крик о помощи, и мы сразу узнали кричавшего, несмотря на искаженный ужасом голос, это был Силот.
Сатор приказал мне оставаться здесь и охранять люк, до его возвращения.
- Хоть я в это и не верю, но на всякий случай, если я крикну о помощи, значит, там прячется сам Махор. Отомсти всем за нас, если останешься один. - проговорил Сатор с решительным взглядом. По его лицу было видно, что он был готов спуститься в это подземелье несмотря ни на что.
Пока Сатор спускался вниз, крик Силота повторялся снова и снова. Спокойно стоять и ждать его возвращения не вышло. Не прошло и минуты, как глухую тишину старого дома нарушили шаги. Причем стук каждой ноги различался. Первый шаг было похож на человека, а второй издавал стук, похожий на стук когтей какого-то животного. Звук становился все отчетливее. Я отступил несколько шагов от двери и обхватил рукоять меча поудобнее.
В дверном проеме показалась старуха в своем рваном халате. Она омерзительно улыбалась, оскалив несколько кривых зубов. Вместо деревянной ноги у нее была большая птичья лапа с острыми когтями. Когти слегка сжимались и расслаблялись, как у уютно устроившейся кошки.
- Старое отродье! Что ты сделала с Дарином и Силотом? Говори, или я снесу твою поганую башку!
- Тише, тише! Разве ты не слышишь, какая в доме тишина! Если ты будешь громко кричать, ты разбудишь Большого папу, а этого не хочу даже я. Он сегодня спит прямо у дома.
- Какого папу?! Что здесь твориться отвечай! Кто ты? Или ты не веришь, что я расчленю тебя как барана?
Я бы, наверное, точно убил бабку, если не громкий вздох, раздавшийся за стеной. Вы слышали глубокий вздох большого спящего быка? Так вот, судя по звуку это, был вздох кого-то более большого.
- Это Большой папа, отец Пия и Уота. Не родной конечно, но они считают его своим отцом.
- Куда подевались наши друзья? - уже без крика, но с чудовищной злобой спросил я, потряхивая мечом.
- Они в подземелье. Их утащили гоблины, пока они спали. Это ты вздумал прогуляться, и тебе повезло. А из-за тебя повезло твоему другу. Но теперь и вам придет конец, ты и так достаточно напроказничал в моем доме.
Я не стал церемониться со старухой, и слушать ее сумасшедшие речи. Резким колющим ударом меча я пронзил старуху насквозь и так же быстро вытащил из нее меч. Грязное сморщенное тело в черном халате безжизненно упало, и лишь птичья лапа судорожно сжималась, царапая пол. Под ней медленно разливалась лужа темной крови.
И снова послышались точно такие же шаги. И опять показалась эта же самая старуха! Теперь она со злобой смотрела на мертвое тело, точно такой же, которую я убил.
- Святой ящик! Кто ты?
- Я Рогшина. Смотри, что со мной сделало проклятье вашего Валерэха! Но он не уничтожил меня, он напрасно думает, что ему ничто не мешает. Я уничтожу приготовленных им воинов и, в конце концов, расправлюсь с ним! Вашему извечно-темному кинесу придет конец.
- Это не можешь быть ты! Тебя убили!
- Убили, поэтому-то я и хожу в этом мерзком облике! За то, что вы сделали с моим прекрасным телом, я разбросаю ваши останки по вашей же деревне!
- Валерэх нас предупреждал, что придет демон, суккуб. Это и есть, ты! И я сделаю все, чтоб убить тебя. - С этими словами я отсек старухе руку, и не успела она упасть, как я еще раз проделал в ней отверстие своим мечом. С хрипом она рухнула на пол. Теперь у двери лежало уже два грязных, уродских тела.
Мне показалось, что я сошел с ума. Шаги, точь-в-точь такие же, повторились, и через мгновение передо мной снова оказалась старуха. На этот раз я и не успел ничего сказать, как она словно дикая кошка кинулась на меня. Я даже не успел замахнуться мечем, лишь держал его перед собой. Старуха как одержимая сама напоролась на меч и, сбив меня с ног, судорожно захрипела. Я быстро скинул ее легкое тело с себя, и резко встав, вытащил из нее меч. Моя рубаха оказалась в крови.
Все повторилось, только еще быстрее, так как я потратил время, скидывая с себя старуху. В комнату ворвалась еще одна, и снова ее пронзенное тело рухнуло на пол. В пятый раз старуха, не стала очертя голову кидаться на мой меч. Не входя в комнату с люком, она остановилась. Было все еще очень темно, и ее силуэт сливался с мраком ночной комнаты, но я заметил, что она начала кашлять. К сожалению, я тогда не решался, что делать дальше, я подумал, что может быть она сдохнет сама.
Потом она мерзко рыгнула на пол. ее блевотина зашипела, как вода на горячем металле, и я почувствовал еще более отвратительный запах. Прямо из шипящей лужи вылезли черные тени и, обратившись в гоблинов, бросились на меня. Я встретил их своим безумным мечом. Первого я расчленил на три части одним ударом. Второго откинул ударом сапога, как вы помните, гоблины были заметно слабее человека.
Двигаясь с бешеной скоростью, в темноте меч был невидим. Изуродованные тела гоблинов валились направо и налево. Кровь орошала все вокруг так, что мне пришлось морщиться. Я уже убил шестерых, а старуха все продолжала рыгать и заливать пол своей смрадной блевотиной. Я приготовился рубить гоблинов, сколько хватит сил. Но, убив еще пятерых, я заметил, что старуха больше не может извергать из себя жидкость. Теперь она громко закашляла и, загнувшись с хрипом, упала на пол.
Мерцающие две свечи, зажженные нами, освещали это зловещее зрелище. По деревянному полу, залитому темной кровью, были беспорядочно разбросаны изрубленные тела гоблинов и одинаковых, горбатых старух с птичьей лапой вместо правой ноги.
Перешагнув через свое же мертвое тело, в комнату снова вошла старуха. Она начала было блевать, но я с разбегу пнул ее в грудь ногой. Бабка, словно соломенное чучело отлетела и ударилась о стенку. Из ее рта побежала эта же черная жидкость, и, разлившись по полу из нее вылезли тени.
Из-под земли раздался крик. Сатор звал на помощь и одновременно выкрикивал проклятья. Звук блевка раздался из другой комнаты, я понял, бабка решила вызывать этих гоблинов, не доходя сюда. Таким образом она в любом случае наделает кучу этих тварей и я все равно погибну, так лучше погибнуть защищая друга. Подумав так, я снес голову первому появившемуся из тени гоблину и бросился к люку. Теперь, я и не боялся, что его кто-то закроет, так как сам закрыл его, чтоб оторваться от гоблинов.
Звуки рычащих гоблинов, стали почти не слышны, лишь мое тяжелое дыхание гулко расходилось по этой шахте. Да, я не ошибся, это была настоящая шахта, а не погреб. Спускаться мне пришлось довольно долго. Крики Сатора прекратились, но был слышен шум драки.
Ступив на дно, я испугался размеров этого подземелья. В разные стороны шли три коридора. Освещение в этом подземелье давала все та же охлаждающая соль, которая тускло, светилась синим светом. Этой соли здесь было, наверное, как в сотни погребах, так как я потом ощутил реальные размеры этого настоящего подземелья. По полу были разбросаны поломанные кости. Некоторые из них были еще с остатками рваного мяса.
Я двинулся в правый коридор, откуда доносились странные визги и дикие вопли. Позади меня шумели гоблины спускающиеся по лестнице. Я немного пробежал вперед и вышел в большую обложенную солью комнату. В этой комнате царил настоящий кошмар, которого и в ужасных снах я не увидел бы некогда. На стенах привязанные веревками висели замерзшие, голые люди. На свободных местах, где веревки были развязаны, светящаяся соль была запачкана кровью. Земля была настолько пропитана кровью, что была похожа на грязь.
На большом столе, в центре комнаты стоял Сатор и из последних сил взмахивая мечем рубил гоблинов. Почти все гоблины были безоружны, лишь некоторые сжимали в руке кривой нож или палку.
В то мгновение один гоблин ловко подскочив с боку ударил его ножом в ногу. Сатор упал на стол, и они отчаянно рыча, набросились на него, кусая и колотя палками.
Я с диким криком обрушил свой меч на толпу уродов. Их радостное хрюканье сменилось истошным хрипом, и холодная сталь рассекала их уродские тела. Хрустели переломанные кости и летели брызги крови. Внутренности и беспорядочно обрубленные конечности завалили окровавленный до меня Сатором пол.
Уложив не меньше десятка, я поднял со стола Сатора. Он был весь покрыт синяками и следами сильных укусов. Залитыми кровью глазами он опьянено смотрел на меня.
- Я тебя вытащу. Держись! - подбадривал я его, хотя и не представлял, как выбраться из этой преисподней.
- Они придут еще. - тихо сказал он. - убирайся отсюда, и расскажи... расскажи об этом Валерэху! Приведи сюда еще воинов. Это проклятое место... уничтожить...
Гоблины прокусили ему шею, было понятно, что он умрет. Теперь спасать мне было некого. Только осознав это, я испугался того положения, в котором оказался. Выход наружу заполнен гоблинами и там еще эта гадкая старуха! Но, что ждет меня в продолжении коридора, который выходил из этой комнаты, я и не хотел знать.
Я побежал на шум спустившихся с верху гоблинов, с готовым к битве мечом. Не сбавляя шагу, я вклинился в толпу уродцев и безмерным взмахом меча положил наземь сразу пятерых. В следующую секунду я выписал мечом дугу и разрубил на пополам еще одного. Гоблины такого не ожидали. Видно они редко видели таких воинов как мы. Когда багровые капли обильно осели на светящейся соли, остальные отступили. Люк наверху был открыт и я, вскочив на лестницу, стал быстро взбираться. Гоблины последовали за мной.
Как и ожидалось, наверху выход караулили еще несколько гоблинов. В комнате уже было немного светлее, и я мог их видеть уже ясней. Один из них бросился на меня всем телом. Я кое-как удержался и сбросил его вниз, на карабкающихся мерзавцев. Сразу же раздались хруст ломающихся ступенек и крики.
Других охранников люка я тоже уложил: одному ударил мечом по голеням, а другой, укусив меня в плечо, получил рукоятью в зубы.
Услышав шум, в комнату примчались еще несколько гоблинов. Голова одного упала рядом с телами остальных. Моя одежда была почти вся пропитана кровью. Я уверенно продвигался к выходу напоя свой меч кровью уродливых существ.
Пинком я выбил дверь и оказался на улице. Из будки торчала оскаленная морда безглазой собаки. Позади я услышал звук ломающегося дома, скрип бревен, и звук ломающегося дерева.
- Большой папа! - само собой пронеслось у меня в голове. Я оглянулся и над рушащейся крышей увидел огромную уродливую голову с мерзкой дырой вместо носа. Чудище смотрело прямо на меня и, продвигаясь сквозь дом, ломало все на своем пути. Щепки и бревна летели в разные стороны, дом быстро превращался в груду развалин.
Драться с этой безумной горой я никак не хотел, но тут еще появилась старуха. В руке бабка держала огромный зубчатый кинжал, а ее беззубый рот искривляла безумная улыбка.
- Ты прав солдат, зло это я, - сказала старуха, но то зло, что поселилось в Валерэхе, ужасно даже для сил безраздельной тьмы. Я не могу допустить, чтоб это зло распространилось. Ты очень необычный воин... - старуха обернулась и дико закричала на Большого папу. - Большой папа, прошу, погоди немного, и я дам тебе убить этого человека. - потом она снова обратилась ко мне. - Я знаю, что однажды, ты недоверчиво отнесся к кинесу, он очень испугался, так как ты мог испортить ему все в самом начале. Помнишь случай с больными детьми, которых он якобы излечивал, так, ты правильно думал, это его рук дело. Просто тебе этого не понять, и потому, ты мешаешь нам, как и другие и должен умереть. Папа убей его.
Великан бросился на меня. Он оказался не таким медленным, как я представлял. Я с трудом увернулся от его ноги, чтоб не быть раздавленным. Меч был все время в полной готовности, и я полоснул великана по ноге, выше я дотянуться просто не мог. Моя голова была на уровне его колена. Чудище завопило и хотело прибить меня к земле своими гигантскими кулаками. Я увернулся, пробежав у него между ног, и с ходу вспорол вторую ногу. Крик повторился. Гигант, резко развернувшись, стукнул меня ногой, и я отлетел на несколько метров, упав в грязь рядом с будкой. Старуха набросилась на меня с верху. Я успел схватить ее сжимающую кинжал руку. Скинуть мне ее не удавалось. Старуха была необычно сильной, будто я борюсь с каким-то здоровяком. Большой папа уступил ей и послушно ждал завершения борьбы, будто в точности был уверен, что старуха покончит со мной.
Я вдруг услышал звук цепи. Недалеко от нас рядом с будкой стоял пес и вслушивался во все вокруг.
- Может, он все-таки меня запомнил. - Надеялся я. - Безглазый! - крикнул я и просвистел. - Безглазый, помоги мне.
Пес яростно бросился ко мне, но цепь натянулась до предела и он упал в грязь. Поднявшись он кинулся еще раз, и вот кол не позволяющий цепи оторваться от земли выскочил. Пес вырвался и с бешенной скоростью сбил бабку с меня, повалив ее саму на землю и безумно вцепившись в нее зубами. Увидев такую перемену ситуации, Большой папа бросился на меня, но снова ему не повезло, я опять проскочил у него под ногами и до упора вонзил меч в подколенную яму. От его крика я чуть было не оглох, когда он обхватил колено и одним боком повалился на землю. Воспользовавшись этим, я попытался пронзить его тушу, но он не давал приблизиться, размахивая своей огромной рукой. Кожа на его ладони была, очень твердой и меч делал почти безболезненные надрезы.
Дело решилось кинжалом, который я метнул ему в черную дыру вместо носа. Большой папа яростно затрясся, делая в земле глубокие борозды и вырывая клочья травы своими конечностями. После долгой агонии он, наконец, испустил дыхание и замер.
Пес стоял верхом на старухе и терзал ее тело. Я подошел и отозвал его. Старуха еще подавала признаки жизни, хотя была жутко растерзана.
- Я говорил, что убью тебя! Ты гадкое отродье убила всех моих друзей! Я даже не буду ускорять твою смерть за это!
- Ты не понимаешь, что ты наделал. Но ... э-э-э... ничего. Скоро ты сам все увидишь, когда небудимое, вечноспящее зло наконец проснется...
- Тебе это не поможет старуха.
- Следи за кинесом, и ты все поймешь... это... вот, возьми цепь с моей шеи и ты сможешь возрождаться.
- Не хочешь умереть в муках, а придется, я не ускорю твоих страданий.
- Глупец... - на последнем выдох прошипела старуха и умерла.
Было уже достаточно светло, и мы с безглазым отправились в сторону деревни. Я хотел сообщить про это место и, придя сюда вновь засыпать это подземелье, а останки дома сжечь.
Пес бежал рядом со мной. Он так был не похож на того, каким был раньше. Бегая вокруг меня, он останавливался и внимательно вслушивался в шорохи, издаваемые мышами в траве, а потом кидался туда, и на удивление мне ловил их. Я хвалил его за каждую пойманную. Он вилял хвостом и, вытащив язык, слушал на меня. Я теперь всегда так говорю, потому что он не может смотреть на меня глазами, а кажется, что он видит что я хочу ему сказать. У меня была собака, но и этого пса я не хотел бросать. Кто еще кроме меня возьмет его.
Наконец я пришел в деревню. Услышав мой рассказ, среди всех командиров было решено уничтожить то место и отомстить за павших друзей. Хотя по большей степени они пошли туда, чтоб своими глазами увидеть, то о чем я рассказывал. Валерэх похвалил меня за мое мужество и приказал, чтоб мне оказывали уход, пока он с войнами сходит в то место и очистит его от зла.
Все было позади. Я лежал у себя дома, пил вино и раздумывал обо всем произошедшем. Я отказался от ухода, который мне усиленно предлагал кинес. Мне дома и без того хорошо. Безглазый лежал во дворе и спокойно сопел.
Когда я уже почти погрузился в сон, развалившись на кровати, странное чутье заставило меня приоткрыть глаза. Рядом с собой на подушке увидел ядовитую змею. Наверное, быстрее, чем моргает человеческий глаз, я отскочил, и змея промахнувшись мимо моей головы, ударилась о подушку. Мечем, который всегда стоит рядом со мной я разрубил змею вместе с подушкой. Полетели перья. Не успело утихнуть мое возбуждение, как я заметил еще одну змею, выползающую из-под одеяла. Я убил и ее. Тут явно было что-то не так, змеи эти не водились в наших краях, их использовали шпионы, чтоб незаметно убить кого-то во вражеском лагере. Но как они попали в мой дом? Наверное, на мой вопрос никто не мог ответить лучше, чем Валерэх. Ведь именно он обещал мне уход и помощь.
И тут в моей голове произошло то, чего раньше никогда не было - я засомневался в Валерэхе, нашем единственном кинесе, который был опорой и светом в нашем поселении. И как подтверждение моим сомнениям, я почувствовал укус в ногу, сзади подползла еще одна зеленая тварь и сделала задуманное хозяином. После укуса эта змея не разжимает челюстей, ее можно вырвать либо оставив клыки в теле, либо надавить на края головы, чтоб сломать их и они расслабились. Я освободился от змеи и успел покинуть дом, увидев еще двух в разных углах комнаты.
Оказавшись на улице, ужаленный смертельно ядовитой змеей, мои сомнения рассеялись как туман. За минуту, поменялись все мои цели и приоритеты. Так как жить мне оставалось примерно пару часов, я решил перед смертью получить ответы. Меньше чем через час я мчался к месту нашего ночлега, пытаясь обогнать Валерэха с солдатами. И так как я знал короткий путь, мне таки удалось прийти туда первым!
Холодный погреб кинесы научились делать в 1128г. (с начала счисления времени). Погреб охлаждался благодаря особой мокрой соли разлепленной по стенам. Эта соль находилась довольно редко, и только в местах с обильными зарослями. Один недостаток ее в том, что попав на пищу ей можно отравиться.
Арфирские латники - войны из Арфира, доспехи которых издают громкий лязг на большом расстоянии.