Сотрудники одной маленькой организации, раздирая глотки зевками, курсировали по кабинетам в поисках чая, шоколада или сахара. Их серые лица были помяты несколькими часами беспокойного сна; рубашки наскоро поглажены, блузки заправлены в юбки, растянутые от долгого сидения, а ботинки и туфли запылены до тусклого цвета весеннего асфальта. Они не улыбались и не разговаривали, они разучились шевелить лицевыми мышцами. Они стали такими же бесчувственными, как компьютеры, за которыми работали с 8 до 17. Все свои силы они отдавали быстрым движениям длинных пальцев и шустрых внимательных глаз. И вчера их двухмесячная работа была отправлена заказчику. Завал разгребли, работу закончили. В ожидании результата они ходили от стола к столу и литрами глотали чай. Кто-то изредка пытался что-то сказать; мужчинам это удавалось куда вразумительнее, чем женщинам. Кто-то пытался отвечать или даже смеяться в ответ, но это не удавалось никому. Звук человеческого смеха здесь стал таким же чудом, как пицца, заказанная на чье-то день рождения. Дни рождения здесь стали таким же чудом, как рабочий день, законченный ровно в 17.00. Обычно эти люди заканчивали рабочий день в 8, а то и в 9 вечера, разбуженные от цифр на мониторах звонками семьи и друзей. "Ты домой собираешься?", - слышалось в трубке, и люди вставали из-за столов, покидали кабинеты и вспоминали, что они живые. А на следующий день ровно в 7.50 двери открывались, люди садились на места и превращались в роботов, переваривающих тысячи чисел в минуту. Аккурат до перерыва на обед, которым здесь было нечто среднее между заправкой топлива на 1 литр и бесплатной заменой масла - что-то до крайности бесполезное, но помогающее машине проехать еще пару километров. И никто никогда не жаловался, потому что в этой маленькой организации работали люди, "уважающие, любящие и боготворящие свою серьезную секретную работу". Никто не считал, что действует по приказу "чужого дяди", потому что все получали по справедливости ровно столько, сколько хотели. Высокооплачиваемая интеллектуальная работа, на которой никого силком не держали.
Часы показывали 10.14, а сотрудники одной маленькой организации, набившие свои животы шоколадом и печеньями, все еще курсировали по кабинетам, издавая нечленораздельные звуки, похожие на "Ох" и "Ах". В туалетах выстроились очереди, вода в кулерах начала заканчиваться, а начальников все не было и не было.
10.15. Женщина в галстуке доела последний кусочек шоколада.
10.16. Трое мужчин решили еще раз проверить вчерашнюю работу.
10.18. По мере выхода из туалетных кабинок к ним присоединялись остальные сотрудники.
- Здесь должно быть четырнадцать? - проговорил мужчина, в руке которого была мышка.
- Конечно. Выход из этого ресурса, минус расход тут и вот здесь...
- Если не брать в расчет убытки на транспортировку.
- Мы и не берем, это не наша задача.
- Тогда вот эти двадцать восемь...
- Удовлетворяют всем условиям.
- А откуда пять?
- Четыре, плюс доход от аренды.
- А это...что это?
- Рисунок черепа.
- Что?
- Рисунок черепа.
- Я слышал. Что он делает на чертеже?
- Ухмыляется. Это же логотип фирмы-заказчика.
- Серьезно? Мы два месяца работали на фирму, у которой на эмблеме черепушка?
- А какое имеет значение, что у нее на эмблеме?
Мужчина пожал плечами и встал из-за компьютера. Часы показывали 10.23.
Небо заволокло тучами, в кабинетах потемнело, а жалюзи на окнах начали нервно звенеть от резких порывов ветра. Люди расселись по местам, спрятав кружки в тумбочки столов. Они просидели в тишине полчаса, прежде чем дверь открылась, и на пороге появились три человека. Двое из них в растянутых галстуках и пыльных ботинках поздоровались со всеми "добрым утром". Третий молчал и косился по сторонам. Он был одет в сияющий синий костюм, белоснежную рубашку и начищенные коричневые ботинки; одну руку он держал в кармане, а второй теребил полы пиджака. Его острые черты лица казались всем очень знакомыми.
- Позвольте вам представить нашего заказчика, - проговорил один из начальников, указывая на молчуна. - Он приехал за уточнением некоторых пунктов контракта.
Сотрудники напряглись, но взгляда с заказчика не перевели.
- Мы пройдем в кабинет. Просьба нас не беспокоить.
А сотрудники и не собирались. Они собрали все мышцы в узел, вжались в кресла и округлевшими глазами уставились в выключенные мониторы. В офисе воцарилась гробовая тишина.
- Моя организация больше не нуждается в ваших услугах.
Атмосфера в кабинете начальников зазвенела как перетянутая гитарная струна.
- Прошу прощения?
- Мы отказываемся от вашего обслуживания.
- Но...
- Мы разрываем контракт.
- Но...тогда придется платить неустойку...
- Я думаю, до этого не дойдет.
- Но это прописано...
Заказчик щелкнул пальцами.
- Где?
Начальники переглянулись и удивленно спросили:
- Что где?
- Где прописано, что мне придется платить неустойку?
- Неустойку? За что?
- Мы заключали с вами контракт.
- С вами? Я вижу вас в первый раз.
- О, я видимо ошибся. Простите мою невнимательность. Это офис 113?
- Нет, 213.
- Вот и славненько.
Мужчина встал и покинул кабинет под удивленные взгляды мужчин. В два шага он прошел мимо сотрудников, застывших на рабочих местах, открыл дверь и вышел в коридор. Поправив полы пиджака, галстук и пуговицы на рубашке, он шагнул на лестницу, ведущую вниз, щелкнул пальцами и растворился в огненном вихре. Языки пламени покружили в воздухе, опалили стены и потолок и исчезли так же быстро, как появились.
Часы показали 12.00. Сотрудники одной маленькой организации, раздирая глотки зевками, курсировали по кабинетам в поисках чая, шоколада или сахара. Однако ни чая, ни шоколада, ни сахара ни в одном кабинете не оказалось. Люди удивленно смотрели друг на друга, интересуясь, кто в этом месяце закупал продукты. Но такого человека не нашлось. Начальники на этот вопрос тоже промолчали, потому сидели в кабинете и ошарашено смотрели на календарь, который показывал, что сегодня 15 апреля.
- Ничего не понимаю. Вчера же было 15 февраля.
- Мы закрыли заказ с атомной станцией и пошли отмечать в "Рыбную голову". Так?
- Так.
- И откуда взялось 15 апреля?
- Простая шутка?
- На всех компьютерах, телефонах и телеканалах?
- Шутка на уровне государства?
Начальники взялись за головы и вышли из кабинета.
Холодильник, стоявший в углу и заставленный коробочками с едой, издал шипящий звук, призывающий всех обедать. Женщина, проходившая мимо него, удивленного посмотрела на часы и повторила приглашение умной железяки громким "Время есть!". Сотрудники столпились возле нее, не веря своим глазам.
- Уже обед?
- Я вам больше скажу, - послышался голос начальника, - уже весна.
Тем временем в самом сердце планеты чертенок с ярко-красной кожей полировал свои рога. В лапах, одна из которых была подкована, а вторая покрыта рубцами и порезами, он держал две щетки из человеческих волос и тщательно проводил ими по отросткам, вылезавшим из его приплюснутой головы. Он улыбался своему отражению в расплавленном железе, стекающем по стене, и напевал песенку про счастье от чужого горя.
Резкий звук, а потом яркое свечение прямо перед ним заставили бросить щетки под ноги и выпрямить спину.
- Ты опять за свое?
Перед чертенком выросла широкоплечая фигура в черном бархатном балахоне, из которого виднелись ярко-красные подкованные лапы и крупная рогатая голова. Фигура шикнула, оскалилась и повторила свой вопрос:
- Ты опять за свое?
- Ну пап!
- Не папкай мне! Я приказывал, чтобы ты сам решал контрольную по математике?
- Ну пап!
- Ты вырастишь дураком, если все свои задачи будешь сваливать на людей!
- Но почему?
- Потому что то, что ты сын Дьявола и умеешь управлять сознанием разумных существ, не означает, что на экзамене ты получишь какие-нибудь поблажки. А если ты завалишь выпускной тест, то опозоришь меня на всю преисподнюю!
- Не опозорю.
- Один раз ты уже не сдержал слово. Тебе напомнить тот случай в средневековье?
- Я перепутал время...
- Тебя посадили на вилы и сожгли на костре, потому что ты оделся в костюм от Гуччи!
- Ошибся на полтысячелетия.
- И лишился руки! Если ты ошибешься и в этот раз, я пошлю тебя вниз к обычным чертям.