Балтин Александр Львович : другие произведения.

Товарный Рай

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
   ТОВАРНЫЙ РАЙ
   Товарный рай распустился махровым цветом - увы, далёким от сквозящей, стрельчатой светописи нежных игольчатых
   звёзд. Коралловые астры абсурда сколь приятны для глаз?
   Лабиринты супермаркетов, предлагающие сады товаров;
   долгие, с тщательным выбором сопряжённые, блуждания
   людских толп; повороты, сулящие новое изобилие вещей...
   Мир, погружаемый в расплавленный воск материальности;
   густая горячая масса, заливающая пространство душ.
   Жизнь невозможна без потребления, но потребленье, выходящее за пределы потребностей, обессмысливает жизнь.
   Шулерский шик витрин, псевдоценность рекламных огней,
   лейблы и бренды - иные как затейливые символические письмена...
   И некто, потерянный от изобилья всего, бредущий в сумерках под дождём, бормочущий вряд ли кому нужные строфы и строчки...
  
   ДОЖДЬ В ПЕТЕРБУРГЕ
   Дождевая мелкая пыль - сколь? Не знаешь - преобразующая пространство.
   Исаакий не менее мрачен в серебряном лёгком коконе,
   придающим ему, впрочем, дополнительную таинственность,
   если не сообщающим новое измерение...
   А мостовая блестит огромной длинной рыбой, только что
   вытащенной из воды.
   Тонут ли капли в Неве?
   Волглость петербургских переулков отдаёт ( совершенно
   нежданно причём) грустным уютом ещё неведомой вам гармонии.
   Дремлющие массивы дворцов.
   Могучие торцы реальности.
   И реющий, волшебно распадающийся на тысячи бликов,
   пульсирующий туго и мерно мир площадей и гранитных набережных...
  
  
   ЛЕСОПАРК ОСЕНЬЮ
   Осень
   Перед тем, как собрать в баулы
   Листья,
   Разнообразнейшего окраса,
   И с ними
   По первопутку
   Отправиться в гости к зиме
   Золото-рыжей гаммой
   Суммой различных мерцаний
   Встречает вас
   В лесопарке.
   И зелень мелькнёт кое-где.
   Но мало, конечно, много
   Прозрачного золота - карты
   Старинные мне напомнит,
   Иль византийские ткани.
   В лавке ли ювелира
   Дело сейчас происходит?
   Много монет старинных
   Разбросано под ногами.
   Пруды густотой мерцают,
   Водою чёрно-зелёной.
   И обещают ласково -
   Будет зима.
  
   * * *
   Разбил
   Мечтаний стеклянный шарик.
   Собирал как дитя руками
   Осколки.
   Порезал душу...
  
   * * *
   Листья
   Как бабочки,
   Уставшие навсегда летать.
   Сидят на ветках.
  
   Ничто уже не поднимет в воздух.
   Ни ветер...ничто...
  
   * * *
   Прорастанье
   плачущих рук из почвы.
   Такими увидел растенья.
  
   * * *
   Так мрачно...
   Только чёрные тона.
   Вдруг посветлело,
   Вдруг
   Мелькнули золотой и изумрудный -
   Просто принял успокоительное.
   Я о душе.
  
   * * *
   Тополиный пух обманул -
   Слишком преуспела жара,
   Воздух плавя
   Стеклом.
   Не было пуха, нет.
   Оттого ощущение - свет,
   Называемый белым привычно,
   Изменился,
   А нет - постарел...
  
   * * *
   старинная битва с выстрелами мортир с беловатыми клочьями дыма страхом в людских глазах клинками
   или ещё страшней колесницы в пыли калеченье плоти копьями и мечами
   стрелы летят
   рвутся скрепы яви
  
  
  
  
   * * *
   цель жизни
   нечто цельное
   хочется взять руками
   льдистый скол слов
   цель жизни в жизни
   цель творчества в творчестве
   белое мерцание ускользающей славы
   тяжёлые кисти иконописца
   запах желтка и стружки
   лёгкая безымянность счастья
  
  
   ПЛЯЖ
   По склону - мелкие кусты,
   Был сосен запах терпкий, острый.
   Валы песка, его пласты,
   И синь озёрная как остров.
  
   К воде поближе - гладкий шум
   Колышется, перетекает.
   -Стой, Васька!..И мутится ум
   того, кто редко здесь бывает.
  
   Подстилки разные пестры,
   Замаслены донельзя карты.
   Тут игры, ясно что - просты,
   Они идут не без азарта.
  
   А снедь какая! Тут крупны
   И огурцы, и помидоры.
   Чужую ветчину должны,
   Знать, поглощать чужие взоры.
  
   У берега - воды накат,
   И густ весьма песок тяжёлый.
   А криком и вознёй ребят
   Дан шаровой глагол, весёлой.
  
   Вот небо золотое над.
   И пряники чрезмерно сладки.
   -Он говорит, что всё в порядке.
   -Да, врёт - мне ясен весь расклад.
  
   И время медленно течёт,
   Переливается, играет.
   Едва ль поставить на учёт
   Все впечатления желает.
  
   КОЙЛЬ И КРОТЕР
   Койль - этот старый Гарпагон -
   Пал жертвою апоплексии.
   Дом старый сильно захламлён.
   Дом серый, мрачный - вряд ли он
   Хранит богатства золотые.
  
   Но Койль был сверхбогат - и то
   Округа знала. Кротер тоже,
   Богаче Койля был - зато
   В дырявом не ходил пальто -
   Такое при деньгах негоже!
  
   Койль собирал весь cкучный век
   Коллекцию камней - отменна.
   Весёлый Кротер человек -
   Молочный суп, товар аптек -
   Как это скучно! Койль надменно
  
   Глядел на роскошь - старый дом:
   В узлах темнот и сгустках пыли.
   Сейф в дальней комнате притом.
   И сейф - тут вряд ли годен лом -
   Хранит овеществленье силы.
  
   В мешочках камни в сейфе том.
   Зачем же Кротер потихоньку
   Входил ночами в старый дом?
  
   Вор - ясно б стало и ребёнку.
   Душа, однако, тёмный том.
  
   Мешочки Кротер путал так
   Затейливо и изощрённо,
   Менял местами, убеждённо
   Пугал приятеля. Дурак?
   Зачем так вёл себя бессонно?
  
   Порою объясненья нам
   Едва ль хоть что-то объясняют.
   Мы верим внутренним огням,
   Каким-то тайным голосам.
   А те - те нашу жизнь съедают.
  
   * * *
   След от сучка на старой раме.
   Ещё темней стал тёмный лак.
   Деревья и колоколами
   Порой за окнами звучат.
  
   След от сучка - дыра, какая
   Приводит к блёсткому стеклу,
   Канал тем самым обрывая.
   А ветер свищет - у-лу-лу.
  
   Перебираемая ветром
   Легка июльская листва.
   И миром пышным, миром светлым
   Предстанет летняя Москва.
  
   ДЕТСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
   Железная дорога детства,
   Та, гедеэровская - блеск!
   И оторваться нету средства,
   Раз есть строения и лес.
  
   Есть и шлагбаумы, и даже
   Мосты. Деталей мелких - тьма.
   Сам созидал тогда пейзажи,
   И жизнь мила была сама.
  
   Что знал тогда об огорченьях?
   Ответ понятен - ничего.
   Состав бежит. И торжество
   В глаза ребёнка золотисто.
  
   * * *
   Труд - как труп вдохновенья.
   Ради хлеба втянул
   Вязкий омут - и тем я
   Утомлён. Я заснул.
  
   Я заснул, чтоб проснуться.
   Труд как омут...Не так!
   Вот клубника на блюдце,
   Вот монета пятак.
  
   Впечатления - сила.
   Труд осмыслен любой.
   Свет - отнюдь не могила -
   Путь венчает земной.
  
   * * *
   Великолепная поэзия!
   Аттическая соль сильна.
   И вдруг ножа сверкнуло лезвие.
   И всё втянула глубина.
  
   О, пурпур! Золото поэзии!
   Табун промчался лошадей.
   А у философа депрессия,
   И долго варится он в ней.
  
   Поэзия великолепна!
   Кипит, захлёбываясь, речь.
   Когда страданье безответно,
   Охота спать пораньше лечь.
  
   Сады цветут, звучат пространства,
   И рифмы лёгкие летят.
   Считая - не осталось шанса,
   Ты мненьем этим виноват.
  
   БУДДИЙСКИЕ МОТИВЫ
   1
   Оранжевы сакральные одежды,
   И бриты головы, смуглы.
   Но как и прежде, словно прежде
   Надежда обжила углы.
  
   Углы их душ - монахов этих,
   Что свитки древние хранят.
   Как будто нет на белом свете
   Зла, источающего яд...
  
   2
   Восток высок и кроток.
   Вот пагода - она
   Противу тех высоток,
   Что наши времена
   Нагромоздили мощно.
   Вот стрекозы полёт
   Подчёркивает точно
   Теченье вечных вод.
  
   3
   В горах долблёные пещеры.
   Род лестниц там весьма высок.
   И темнотой мерцают сферы,
   Где мудрость светит между строк...
  
   4
   Густо-густо, мерно-мерно
   Вера вызревает в человеке.
   Будда статуей сверкает медно.
   И текут медлительные реки.
  
   И единственно этическая сила
   Каждую врачует душу.
   А какая будет перспектива.
   Ежели я струшу?
  
   5
   Буддизм...он разный и весьма.
   Не то китайские мотивы,
   Что и калмыков перспективы.
   (там всюду лёгкая зима)
   Священных текстов густота,
   И леса золотая мякоть.
   Раз лихо - то не стоит плакать,
   Всегда поможет высота.
  
   6
   Рис.
   Его поля.
  
   Тесно сплелись
   Небеса и земля
   В буддизме для
   Устремления ввысь.
  
   7
   Нечто нежно-кроткое в нём.
   Он для многих духовный дом.
  
   Дерева раскидистые стоят.
   Просветлённые под ними сидят.
  
   Крутит где-то огненный поток,
   В том напоре совсем одинок.
  
   Воплощенья былого ясны
   Тем, кто знает даль буддийской глубины.
  
  
   НАДПИСИ НА КИНЖАЛАХ
   Надписи на кинжалах
   Сами звоном полны.
   Сколь о предсмертных оскалах
   Знанием снабжены?
  
   Трусость - порок, и - худший.
   Если больно - молчи.
   Вязью арабской текучей
   Надписи горячи...
  
   БУДДА
   Под огромным деревом сидит,
   Отключён от яви матерьяльной -
   Косной и достаточно банальной.
   И ему открыт небесный вид, -
   Где цветы-созвездия плывут
   В океане воздуха и света.
   Океан любви, где все поют,
   Всё поёт - ещё кто видел это?..
  
   ЧАПЕК И РОБОТЫ
   Дымя сигарой за столом,
   Придумал робота притом.
  
   Составлен из железных блоков,
   Он выдумка всего и только.
  
   И вот мы знаем - робот явь.
   Действительность, которой я в
  
   Уже смущает, угнетает.
   А Чапек - он её не знает.
  
   В ГОСТЯХ У ПРАДЕДА
   И руки даже не дрожат,
   Когда он чаю подливает.
   Внук рядом с правнуком сидят.
   Хлопочет прадед, угощает.
   Лежат подушки на тахте.
   Округла комната, в окошке
   Кусочки переулка те,
   Что так понравились бы кошке.
   Снег вьётся, в комнате тепло.
   Второй этаж.
   Провинциальный
   Дан угол мира, где светло,
   Где жизнь покажется банальной.
   И где до девяноста двух
   Дожить не подвиг, не событье.
   И вьётся белый снежный пух
   У церкви, серебрятся нити.
  
   * * *
   Круглым зреньем изучают данность
   Круглые, как пуговки, зрачки.
   Или зреньем изливаешь самость
   В мир, не замечающий почти
   Струи мёда или струи боли?
   И многообразен каталог
   Жестов, окаянностей юдоли,
   Зрений разных, мелочей и склок.
  
   ПОЛЯРНИК
   Белой синевой - раствор белил -
   Перспектива очи заливает.
   Съедены собаки. Мало сил.
   Иглы света острыми бывают.
  
   Строки в дневнике опишут путь.
   Смерть идёт, морозом облагая
   Сердце, отбирая по чуть-чуть
   Жизнь, а подвиг тем не отменяя.
  
  
  
  
  
   БОМБИСТ И ШЛЮХА
   Зеркальце с её стола берёт,
   Чтобы посмотреть, как бровь разбита.
   А у шлюхи вата есть и йод
   В сфере малорадостного быта.
  
   Пожилой, она же - молода,
   Девочка почти, наивность светит.
   За окном - ночной недобрый ветер,
   Холодна осенняя среда.
  
   Там стреляли, любопытно ей,
   У себя она бомбиста прячет.
   Часто от обиды жизни плачет,
   Зная рок банальнейших страстей.
  
   -Что ж ты хочешь, для чего стрелять? -
   спрашивает тихо и наивно.
   -Чтобы жизнь потом сверкала дивно.
   -Ну а рази можно убивать?
  
   -Понимаешь, убиваем тех,
   кто вершит неправедные вещи.
   Выглядит он сам, пожалуй, резче
   Слов своих. А за словами грех.
  
   -Грех же убивать! - Ну, скажем, ты -
   что ж сюда пошла - по доброй воле?
   -Нет...но я люблю любить...А боли
   не люблю... - И детские черты.
  
   -Скинем мы царя, и будет жизнь!
   -Бедные всегда ведь будут... - Что-то
   ёкает в груди. Его работа
   предстаёт вдруг наволокой лжи.
  
   До рассвета говорят они,
   И душа его - груба - мягчает.
  
   Будто та девчонка зажигает
   Новые и добрые огни.
  
   ГРЕГОР ЗАМЗА
   Куда же мозг твой делся, Грегор Замза,
   Когда очнулся насекомым ты?
   В любой судьбе, я полагаю, фаза
   Возможна, где кошмар свои черты
   Вдруг видимыми делает. Рассказа
   Раствор легко разъест мои мечты.
  
   Рассказа Кафки, страшного весьма,
   Я испытал изрядное влиянье.
   Читал когда-то в детстве. И весна
   Вдруг потеряла нежное мерцанье.
   Часть ощущений может быть верна,
   А может и не требует вниманья.
  
   Я вырос. Я бываю иногда
   Каким-то непонятным насекомым.
   Нет, плоть даётся нам на все года,
   Она родная - радостным, знакомым
   Её считаешь чем-то. Но куда
   Уходит жизнь своим путём законным?
  
   Реальность изучая, часто я
   Теряю вектор. Лапками своими
   Почти что постоянно шевеля,
   Вдруг забываю собственное имя.
   Действительность - вода её, земля -
   К действительности, верю, не сводима.
  
   Я - Замза? Насекомое? Я кто?
   Другие - ад. Ты - ад. Синеет небо.
   За что-то бился. Но устал. Зато
   Теперь ничто ни зависти, ни гнева
   Не вызовет, пуская я сам - никто,
   Но видя свет - жить невозможно слепо.
  
   ВЕКТОР Г. СКОВОРОДЫ
   Богатые особняки,
   Сады в цветенье изобильном -
   Даны узлами той сети,
   Что ловит всех - её легки
   Движенья. Многие бессильны
   Противу них. А ты иди...
  
   Иди, храня свой скорбный ум,
   И пестуя, сколь можешь, душу.
   Темна, но велика Псалтырь.
   Пусть в городах лютует шум,
   Пусть некто соблазняет дуру,
   Пусть денежная манит ширь.
  
   Есть узкий путь, он серебром
   Мерцает - неземного свойства.
   Сурки играют и свистят.
   Жить жаждой неба и добром -
   Незримое другим геройство.
   Сады даруют аромат.
  
   Есть вирши, музыка, ещё
   Есть размышления о жизни,
   И подоплёке естества.
   Любите жизнь, саму её!
   Богатства обольщенья лживы,
   Пусть деньги - область торжества.
  
   Вообще имущество вельми
   Опасно. Пышное именье.
   И недоросли любят лень.
   И снова хлопает дверьми
   Хозяин умного стремленья
   Туда, где свет прогонит тень.
  
   И снова пыль и соль дорог,
   И тракты, чёрные от солнца.
   И хлеб прозрений и молитв.
   И мир поймать его не смог,
   Над миром он едва ль смеётся,
   Коль сокровенным знаньем жив.
  
   АВСТРО-ВЕНГРИЯ
   1
   В Хорватии блескучий мир воды.
   На мелководье там ловили раков.
   И в палец был слегка укушен ты.
  
   Сколь истин много, друг, у Зодиаков?
   А сколь сильна империя? Когда
   Нас дилижанс везёт - увидим Загреб.
   Что подадут в гостинице на завтрак?
   Империя - занятная среда.
  
   Хотелось, чтобы расцвела, как сад.
   Швейк пиво пьёт в кафе, мерцает Прага
   Всей силой знаков - их раскрыть бы рад
   Я был...Да ведь не в них, наверно, правда.
  
   2
   Одеяло это растащут на лоскуты,
   Очень они пестры, когда их представишь ты
   Чехию и Словению отыскивая на нынешней карте
   В непонятном азарте...
  
   3
   Витая ажурная Прага.
   Австрийское золото жжёт.
   Повстанцам даётся отвага.
   И каждый свой миф бережёт.
  
   Марии-Терезии талер
   Весьма интересен, весьма.
   Глубины сулит мудрый Малер.
   А может, вся в блёстках зима...
  
  
   4
   Штыки австрийские уже и не пугают.
   Кто с исповедью шёл в собор?
   Тень косо на лицо ложится, не узнает
   Священник человека и в упор.
   Пространство же империи внушительно,
   Что вряд ли утешительно.
   Скорей наоборот -
   Такой объём распад зовёт.
  
  
   5
   Шипастые в музее каски.
   В Словении красивы горы.
   Империя! Ты ныне вроде сказки,
   А сказки забываются не скоро...
  
   6
   Замки империи...
   Людям будет по вере. И
   Кто в это верит?
   Австрия мерит
   Всё лишь по-свойму.
   Веку спокойному
   Приходит конец -
   Знает мудрец.
  
   7
   Зигзаги, линии.
   Искусство расцвело - входите в сад.
   Швейк или Кафка? Краски нежно-синие.
   Фрейд или Малер? Да всему я рад.
   Бывает так всегда перед распадом
   Возможно?
   Мы долго будем пользоваться садом,
   Устроенным так сложно.
  
  
  
   ОБЛЕПИХОВОЕ МАСЛО
   -Ах да, - сказала - ты забыл
   ведь облепиховое масло.
   Так голос этот он любил
   Давно когда-то. Было ясно.
   Он взял бутылочку, убрал
   Её в рюкзак, взял также сумку.
   -Ну что, прощай? ( убил бы суку! -
   уж так он боле не считал.)
   Плечами равнодушно он
   Пожал - Будь счастлива, подруга.
  
   А воздух летний тёк упруго,
   Но воздух что для драмы? фон.
  
   ПЛЁНОЧКА. ПАМЯТИ К. Э. ЦИОЛКОВСКОГО
   Плёночка легко порвётся,
   Что за краски обнажит?
   Радуга ли там смеётся,
   Тень весёлая шалит?
  
   Пеночка ли пробу горла
   Производит? Облака
   Обещают ливня свёрла.
   Беспокоится Ока.
  
   Ночью звёзды златооко
   Смотрят в реку. Плавники
   Рыб колышутся глубоко.
   Плески тайны, огоньки.
  
   Плёночка нас отделяет
   От иных систем. А мозг -
   Сам эфирный остров! - знает,
   Как силён посмертный мох.
  
   Двор в провинции. Забора
   Серый цвет, штакетник стар.
  
   Кривоватость коридора-
   Переулка. Грозный карр.
  
   Плёночку порвёт ворона,
   Не имея перспектив.
   Мир не понесёт урона,
   Ибо он - один массив.
  
   ТЕЛЕСНЫЙ БОЛВАН
   Плотноуложенные в теле
   Работой органы живут.
   Ты ими жив - то на пределе.
   То в лёгком мареве минут.
   Тень внутреннего человека
   Твоё густое естество.
   Есть голос - значит будет эхо...
   Не то не будет ничего!
   Трухою ты набит! Соломой,
   Гниющей днями! Манекен -
   Пустой, нелепый, безголовый -
   Ты угодил в телесный плен.
   Телесный пласт впечатан в эту
   Реальность - торкает, гудит.
   И мозг уже не верит свету,
   Коль сердце мысли так болит1
   Вот зеркала - два-три, иль сотня,
   Ты отразишься телом в них
   Таким, какой ты есть сегодня,
   Когда кропаешь оный стих.
   Но убери - и где ты? Где ты?
   И внутренний твой человек
   В стремленье к истинности света
   Сию действительность отверг.
  
   ПО СЛЕДАМ Я. П. ГОЛЯДКИНА
   Пространство раздирают фонари,
   И снег летит, вихраст весьма при этом.
   Громады Петербурга до зари
   Сознание ничьё не тронут светом.
   Снег колко вьётся, он сечёт лицо.
   Река чернеет тушью - страшно, страшно.
   И путь вдруг замыкается в кольцо -
   Маячит впереди, пугая, башня.
   Вперёд, вперёд! Домой, скорей, домой.
   Так жутко! Мост горбат, река чернеет.
   Бело всё и черно над головой,
   И ночь пугает, как она умеет.
   На Итальянской больше света, но
   Кто вдруг мелькнул у тумбы тротуарной?
   Мелькнул, пропал, жизнь обнажает дно
   ( а жизнь сама дана вполне бездарной)
   Кто это - впереди? Его шинель...
   Галошу потерял. И переулок
   Стремительно возник, и дом - как цель.
   Но дом внутри - он инфернален, гулок.
   Вот лестница, чей норов стержневой
   Ослаблен суммой хлама, повороты,
   И впереди бежит двойник ( не мой!
   И слава Богу! Ужас для кого-то.)
   Двойник так близок, что его шинель
   Ударит по лицу. Дом этот чёрен.
   (...но коли просветленье - наша цель,
   не позабудь про мощь душевных зёрен.)
   Подъём крутой. Предметы, всякий хлам,
   Открыта дверь, но заходить не стоит.
  
   Да, если ты забыл дорогу в храм,
   Жди, грешный, омерзительных историй.
  
   ПАДЕНИЕ РИМА
   Ослаблена и тем этим -
   Теперь империя падёт.
   Давно царит на белом свете,
   Но подошёл её черёд.
  
   Недружелюбны стали боги -
   Они готовы обмануть.
  
   Итоги спутали дороги,
   А мудрецы сокрыли суть.
  
   Матросы шарят по борделям,
   Устав без девок и вина.
   Но если служишь высшим целям,
   Надежда радовать должна.
  
   А в алтаре приносят жертву,
   Но отвергают Боги дар.
   И собирает Время жатву,
   И стал реальностью кошмар.
  
   И не в пожаре даже дело -
   Его смогли перетерпеть.
   Легионер сидит без дела.
   И судит всех царица-смерть.
  
   И продают любую утварь -
   Базар смеётся невпопад.
   Но, если очень долго внутрь
   Был обращён пытливый взгляд,
  
   То он ответы на вопросы
   По вероятности нашёл.
   Шатает Рим. Гудят матросы.
   И март как обморок тяжёл.
  
   ХОББИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЖИЗНЬ
   ...а дома сбросит маску инженера,
   и будет снова клеить корабли.
   Влечёт его неясная химера
   К окраинам неведомым земли.
  
   С весёлою свирепостью во взоре
   Свивает деловито такелаж.
   И видит сокровеннейшее море,
   Маяк и удалённый горный кряж.
  
   В квартире пахнет стружкою смолисто
   И радостью, разумной и простой.
   И жизнь, хотя слагается не быстро,
   Понятна до последней запятой.
  
   АЛБАНИЯ
   Мосты из грубо тёсаного камня,
   И соты черепичные тесны.
   Мечеть чьи минареты остро как-то
   Уходят в даль небесной глубины.
  
   Албанские пейзажи так похожи!
   В них кротость есть, однако - сила то ж.
   Вот башня, миновать её негоже,
   Хотя в неё, пусть хочешь - не войдёшь.
  
   История ветвится вглубь корнями.
   Турецкое владычество томит.
   И Сканденберг куда-то скачет. Грани
   Былого, и огни чужих молитв.
  
   Вот серый ослик с беловатой шёрсткой,
   Дороги пыль и город вдалеке.
   А может жизнь...Жизнь и должна быть жёсткой,
   А не красоткой с дудочкой в руке?
  
   Страны ли дух-водитель обескрылен?
   Язык ли не развился до высот?
   И Сканденберга конь, конечно, взмылен -
   К сиянью золотистому несёт.
  
   СКОМОРОХИ
   Пузатый боярин и бабка с козой,
   Оборванный нищий с гнойной слезой,
   И ратник с лицом, перерезанным шрамом -
   Все, заворожённые шумом и гамом
   Глядеть будут на скоморошью породу.
   -Смотрите! Досталось тому вон уроду!
   Вот вам балаган, где солома и доски
   (в которых, наверно, гнездятся двухвостки)
   волшебными - не ожидали? - предстанут.
   Бубенчики звякнут. Они не обманут.
   Дурацкие шутки? А может благие?
   Без смеха, без хлеба нельзя жить в России.
   Отсюда высокий удел скомороший.
   Легко так слова разлетятся порошей!..
  
   ДЕНЬГИ
   Ростовщик заносит мелким почерком
   Сумму в монолит гроссбуха тут -
   В лавке тусклой, что представишь прочерком
   В тексте жизни, в графике минут.
  
   Денежки из шкуры или олова!
   Ракушки! Но лучше - дукатоны!
   ...и корабль напоминает облако,
   что плывёт куда-то обречённо...
  
   ...наш эквивалент труда и пота -
   вымысла злодейского насмешка!
   Бескорыстно будет не работа,
   Но халтура, суета и спешка.
  
   Дьявольские мысли воплощают
   Ветхие и новые банкноты:
   Человек иного не узнает,
   Сжатый силой денежной заботы.
  
   Магия, сокрытая от сердца
   В крохотных кружочках из металла,
   Целый мир легко преображала
   В чёрный вихрь взъярившегося перца!
  
   Ах, века, вы шли однообразно -
   Где оболы ваши и цехины?
   И - не обойдёшься без сарказма,
   Заглянув в торговые глубины.
  
   Ценность мысли хочется измерить,
   Талеры из кошелька извлекши.
   Надо же любить! Любить и верить! -
   Всё иное - участь сумасшедших!
  
   Снова ростовщик глядит угрюмо
   На клиента старой-старой сказки.
   Мрачностью окрашенные думы
   Исключают сладкую развязку.
  
   НЭП
   Щеками вздрагивая жрёт
   Телятину в мадере смачно.
   У мужа день прошёл удачно,
   Он в ресторан с женой идёт.
  
   Не время, а - павлиний хвост.
   Материальности густые
   Оттенки больше золотые.
   Торговля встала в полный рост.
  
   Торговля - зверь. Концернов тьма,
   И тресты чавкают, глотая.
   Что им предложит жизнь сама,
   Едва ли цели объясняя.
  
   Загул торговцу, и бордель -
   Под модный дом загримирован.
   Обогащение как цель
   Едва ль глядится чем-то новым.
  
   Все жрут, не ведая о том,
   Что край реальности так близок -
   Быть должен ужасом пронизан
   Твой день и сон, и час, и дом...
  
   "ЗЕМЛЯНИЧНАЯ ПОЛЯНА"
   Земляничная поляна в пятнах солнечного света.
   Или - старая квартира. Телевизор в уголке.
   -Это фильм ужасно страшный! - мама заявляет. - Это
   буржуазная абсурдность!
   Мама с вазою в руке.
  
   Опорочен фильм вот эдак. Я в Иллюзион когда-то
   Простоял часа четыре, всё же фильм я посмотрел.
   Вот букет ассоциаций: жизнь убога и крылата,
   Страхи, комплексы, нюансы разных тем и разных дел.
  
   Позже видел постановку в алом, чьи же тут гастроли?
   Старый ли профессор важен? Или кончилось кино?
   От актёров остаются замечательные роли.
   Только ночь мерцает чёрным, и глядит опять в окно...
  
   ЧАРЛИ ЧАПЛИН
   В таких растоптанных ботинках
   Едва ли далеко уйдёшь.
   Под виски - нечто на тартинках,
   Коль деньги для того найдёшь.
  
   Усишки-пёрышки забавны,
   А домику грозит разлом.
   На берегу сереют камни,
   Дощат, весьма расшатан дом.
  
   Ну а тирану интересны ль
   Страданья маленьких сердец?
   Без шуток дни чрезмерно пресны,
   Но ведь всему придёт конец.
  
   Огнями пароход мерцает...
   Да нет, то город-великан.
   Вас мегаполис поглощает,
   А вы идёте в ресторан.
  
   Иль никуда вы не идёте.
   Когда иллюзии сильны,
   Тогда реальность не в почёте -
   Мы это осознать должны.
   АДАМОВ ПЕРЕУЛОК
   Адамов переулок плох и крив.
   Дома - щербатый камень, и - громады.
   Любой многоквартирен. Перспектив
   Тут нет по сути. Может, и не надо.
  
   Насколько церковь привлекает их -
   Насельников домов многоквартирных?
   Старинная, приземистая - штрих
   Столь чёткий, но едва ль из позитивных.
  
   Адамов переулок. Суетня
   Всё больше бытовая - стирка, глажка,
   Готовка, надоевшая семья,
   И сумрачны душевные пейзажи.
  
   Где он? А где угодно может быть.
   Такой вот вариант антицветенья.
   Со всем хорошим будто рвётся нить,
   Во славу никакого настроенья.
  
   ЛЮБОВЬ ФИЗИЧЕСКАЯ И НЕ ТОЛЬКО
   Когда реальность неясна вполне,
   Сближение двух тел неотвратимо.
   Двух тел, перегорающих в огне,
   Какой сильней того - в пределах Рима.
  
   Но это только внешнее, а душ
   Спокойное взаимопрорастанье
   Важней гораздо и светлей к тому ж,
   Чем схватки на постели и стенанья.
  
  
  
  
  
  
  
  
   АРХИТЕКТУРА
   Полёты лестниц в духе Пиранезе,
   И взмывы стен, узлы пространства тут
   Кровавым соком чувства на железе
   Реальности означены, текут.
  
   Сие - архитектура подсознанья,
   А есть архитектура облаков -
   Их мрамор мечен серым, только знанье
   О них так скудно! То признать готов?
  
   Архитектура - как идея леса
   В пределах городских и шаровых -
   Где перекрёстком распахнётся бездна,
   Зачем ты вышел из дверей родных?
  
   Фасады почернели, постарели,
   Кариатиды полиняли тут.
   А кружево балконов вам на деле
   Милей, чем даром пройденный маршрут.
  
   Парящий мощный золотистый купол!
   А с колоколен звон - сбирай плоды.
   Ты всё смешал! А нет - всё перепутал!
   Смотри музей - музей старинных кукол,
   И где-то между этих кукол ты.
  
   А есть гектары блёсткого - синеют -
   Стекла - рок современных городов.
   Архитектура просто, как умеет
   Захватит явь простора.
   Всюду веет
   Подвалом, подсознаньем старых снов.
  
   * * *
   В году четыре жизни есть -
   Зима, весна, и, ясно, лето,
   И осень - золотая весть
   Великолепнейшего света.
   Какие пышные ломти
   Реальности неразделимой!
   Четыре жизни! - чтобы мнимой
   Явь не казалась - прожил ты.
  
   БЕЛОГВАРДЕЕЦ
   Конь мой конь, мы прошли с тобой
   Много троп - и страданий и горя.
   В Истамбул я плыву чужой,
   А тебе остаётся море.
   Страх твоих фиолетовых глаз
   Вижу я, и в тебя стреляю,
   Чтоб потом застрелиться...Сейчас,
   Да, я сделаю это, я знаю!..
  
   * * *
   Желанье славы сколь грешно?
   Но - испохабленная слава
   У нас теперь, и так темно,
   Когда кумирами держава
  
   Телеведущих изберёт,
   Или эстрадников каких-то.
   Мельчает жизнь, мельчает род.
   Желанье славы крутит лихо.
  
   Прочтите же мои стихи!
   Их боль узнайте, свет и радость.
   У нас в почёте лишь верхи,
   Для глуби сердца не осталось.
  
   Желанье славы сколь грешно?
   А на вопрос-то нет ответа.
   Переливается темно
   В сознанье бархатное лето.
  
   * * *
   Как писать? Аскетично и сухо?
   Брызжа красками? как же писать?
   Как подскажет дыхание духа.
   Надо слушать. И надо внимать.
  
   ПАМЯТИ Ф. ФЕЛЛИНИ
   1
   Варево какое-то вокруг -
   Варево страстей, огней, улыбок.
   И артисту вырваться бы из -
   Мнится жизнь цепочкою ошибок.
  
   На машине в никуда летит,
   И шоссе огнями закипает.
  
   Сладкая ли жизнь позолотит
   Миги яви? Уж никто не знает.
  
   Вот вокруг - священники, врачи,
   Лица разной степени нелепости.
   Человек в себе едва ли в крепости -
   Ибо яви вытащат крючки.
  
   И пойдёт пестрейший карнавал -
   Рядом все, кто в жизни окружали.
   Помню над Кабирией рыдал,
   Эти слёзы душу шлифовали.
  
   2
   ПО МОТИВАМ АМАРКОРДА
   Обед семьи типичной, итальянской
   В провинции. Курчав и лыс отец.
   Уже фашисты бандою горластой
   На явь насели.
   Дед - почти мудрец.
  
   Кода бы не училок пара в школе,
   Учёба - та б вообще тоской была.
   Но с ними жить, увы, не в детской воле.
   Пылит дорога. Вишня отцвела.
  
   Дом старый, тополя вокруг, а братец -
   Тот сумасшедший, но спокоен он.
  
   И ты в кино - ты явный иностранец.
   Глядишь. А жизнь твоя - как будто фон.
   И жалко всех, но и смешно порою.
   Своя же жизнь примстится не своей.
   И Амаркорд во мне живёт, не скрою,
   Цветным переплетением страстей.
  
   ПРЫГУНЫ
   На камни уходили, камни были
   Остры. И чрезвычайно высоки.
   Действительность уходом тем судили,
   И прыгали - как я пишу стихи.
  
   Да, прыгали в синеющую воду,
   Момент прыжка солёного давал
   И зыбкую и светлую свободу,
   И каждый счастлив был, когда нырял.
  
   Чем выше - тем и лучше. Всё в порядке,
   И пена золотится и блестит.
   И если в тексте жизни опечатки
   Вам неприятны - то прыгайте навзрыд.
  
   СВЕТ
От корня до вершины
   Струится тайный свет -
   Священный и глубинный,
   Какого ярче нет.
  
   Небесные просторы
   Своею высотой
   Смущают мозг, который
   Замучен суетой.
  
   Но свет струится тихо,
   И дерево стоит.
   И никакое лихо
   Его не сокрушит.
  
   ПЬЯНЫЙ, ПЛЯШУЩИЙ СОКРАТ
   Мир пространства, закруглённый чашей,
   Опровергнешь может быть вином?
   Оттого Сократ с утра и пляшет,
   Пьяный и насмешливый притом.
  
   Стоит ли толпу смущать речами?
   Лучше пусть иллюзии живут.
   А вино иными голосами
   Разговор построит с нами тут.
  
   Басовит, один звучит - попробуй,
   А другой так тонок - попляши.
   Радость сокровенную потрогай,
   Да к тому ж потрогай от души.
  
   Стар хитон Сократа, лоб огромен,
   Взгляд лукав, и разухабист пляс.
   Если всякий день весьма условен,
   Так венком сплетайте каждый час -
   Чтоб не стать заложником абсурда!
   Пьян Сократ, но даже пляшет мудро.
  
   ГАНЗА
   Ганзейского союза знаки!
   Торговые дела сильны.
   Поможет Бог иль Зодиаки?
   Уж эти помогать должны...
  
   А если Бог торговли против?
   О том не думай, ростовщик.
   Лишь только капитал упрочив,
   Познаешь данности язык.
  
   Монеты стёртые и новые,
   И для товаров бух.учёт.
   Условья ж быта, столь суровые,
   Веселью не подарят ход.
  
   Темно, и надо спать ложиться,
   А завтра снова торговать.
   И что с тобою не случится
   Воспринимать как благодать.
  
   РАСКЛАДУШКА
   Раскладушка, а на ней подушка.
   Вишни, а под ними раскладушка.
  
   Дача, и покой её щедрот.
   Летний неподвижный небосвод.
  
   И на раскладушке задремав я,
   Слышу шёпот непонятный - мавля,
  
   Никос, дуки - вздрогнул и проснулся.
   И откуда ж этот шёпот, гул сей?..
  
  
  
   И откуда сам я?
   Раскладушка.
   Просто всё. А сон - моя игрушка.
  
   Или - я его...
  
  
   * * *
   Империи уйдут, уйдут поэты,
   Тиран сгниёт в тяжёлой пасти склепа.
   И всё-таки и глупо и нелепо,
   Что мы так мало верим в силу света!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"